Судьба сокровищ Монтесумы: как французский корсар Жан де Флёри захватил у испанских конкистадоров ценности ацтекского правителя

Успехи испанского идальго

21 апреля 1519 года на побережье современной Мексики высадился испанский отряд из 630 человек, среди которых было 30 арбалетчиков, 12 аркебузиров, врач, восемь плотников, несколько женщин и пара сотен араваков-кубинцев и негров. Командовал отрядом Эрнан Кортес. Через несколько дней после высадки раскрылся заговор: заговорщики планировали ночью угнать пару–тройку кораблей и вернуться обратно в испанские владения. Кортес не церемонился. Двое зачинщиков мятежа были повешены, ещё двое — изувечены, а потом Кортес, чтобы отрезать экспедиции все пути назад, сжёг свои корабли. Так начиналось завоевание империи ацтеков.

Никогда ещё экспедиция по завоеванию целой страны не начиналась с такими скудными ресурсами и при такой нехватке людей. Тем удивительнее, что 8 ноября 1519 года испанцы овладели столицей ацтекского государства — городом Теночтитлан. Затем конкистадоры захватили в плен императора Монтесуму и присвоили сокровища ацтеков. Более того, они потребовали с индейцев выкуп за их правителя. Общая добыча составила 130 000 дукатов.

Дальнейшие события в Мексике нас не особо интересуют — кроме одного. Завоевав ацтеков, Кортес решил «узаконить» свои приобретения. Руководитель Конкисты — так называется испанское завоевание Центральной и Южной Америки — опасался за своё будущее, ведь у него был конфликт с губернатором Кубы Диего Веласкесом де Куэльяром. Дабы задобрить испанского короля Карла V и «помочь» ему принять нужное решение, то есть назначить правителем всех завоёванных земель именно Кортеса, он на трёх кораблях оправил в Испанию «долю короля» — 20% награбленного.

Пусть читателя не ставит в тупик внезапное появление у Кортеса кораблей: в 1519–1529 годах он получал подкрепления, и уже в ноябре 1519 года его отряд насчитывал 1300 авантюристов. Вдобавок сам Кортес писал Карлу, что он начал строить небольшие корабли и бригантины, чтобы исследовать новые земли Его Величества.

Money, money, money

Итак, в Европу отправились золотые украшения и изделия из золота на сумму 44 979 песо, золотые слитки и песок на 3689 песо, 35 марок и 5 унций (8139 кг) серебра, изделия из нефрита, жемчуг, перья экзотических птиц, три живых ягуара для императорского зоопарка, а также гигантские кости и бивни, принадлежавшие, вероятнее всего, мамонтам. Общая сумма отправленного оценивается в 26 000 золотых дукатов (тогда в Испании они назывались castellanos). Эта оценка не учитывает историческую и культурную составляющую изделий. Понятно, что некоторые коллекционеры отдали бы за эти вещи гораздо более высокую цену, нежели стоимость золота или серебра, пошедшего на их изготовление.

Командовали кораблями капитаны Антонио де Киньонес и Алонсо де Авила, а также казначей Хуан де Альдерете. Для Кортеса было очень важно, чтобы корабли в целости и сохранности добрались до Испании, потому и командиров, и экипаж он отбирал с особой тщательностью.

Однако плавание не задалось с самого начала. Альдерете умер через несколько дней после отплытия, а Киньонес и Авила постоянно конфликтовали между собой. По одной версии, закончилось всё тем, что на острове Терсейра (Азорские острова) первого зарезали сторонники второго, и таким образом Авила стал единственным командующим экспедицией. По другим данным, Антонио умер во время любовных утех то ли по причине резвости своей дамы сердца, то ли по вине её ревнивых родственников.

Очень плохо для испанцев закончилась ночной выгул ягуаров по верхней палубе. Хотя эти животные обычно не нападают на людей, но вполне возможно, что они испугались незнакомой обстановки, сорвались с поводка и устроили охоту прямо на палубе. В результате шесть человек было покалечено, причём четверо погибли, а ягуаров команда от греха подальше выбросила за борт.

С Азорских островов Авила отправил Карлу V письмо, сообщая, что идёт с богатым грузом, и попросил выделить конвой для сопровождения. Ответ короля был краток: своими силами добираться до Санлукар-де-Баррамеда (недалеко от Кадиса) как можно быстрее. В результате Азоры покинули только два испанских корабля, а третий — каравелла «Санта Мария де ла Рабида» — остался на острове Санта-Мария, ожидая сопровождения военных кораблей. Как оказалось позже, капитан Хуан де ла Рибера поступил абсолютно правильно.

Агила же тронулся в путь. Однако где-то между Азорскими островами и мысом Сан-Висенте испанцы обнаружили чужие корабли.

Тордесильясский договор

Отдельно стоит остановиться на очень важных обстоятельствах, которые имели место незадолго до описываемых событий.

В 1492 году Христофор Колумб открыл Америку. На тот момент главными первооткрывателями земель были Испания и Португалия. Естественно, между ними возникали споры, кому принадлежат те или иные земли. Третейским судьёй выступил папа римский Александр VI, чьё предложение было очень простым: все земли, открытые восточнее 100 лиг (500 км) от меридиана островов Зелёного Мыса, принадлежат Португалии, а все, что лежат западнее, — Испании. Таким образом, португальцы получали часть земель в Америке (Бразилию) и почти все земли в Азии, тогда как испанцам отходила бо́льшая часть Нового Света и почти все острова Тихого океана. Правило не применялось к территориям, уже принадлежащим другим христианским странам.

И понтифик, и монархи плохо представляли себе географию земли и даже её размеры — вспомним, что Колумб вообще был уверен, что плывёт в Индию и Китай, то есть «проморгал» целый континент. Не удивительно, что такой делёж — после некоторых поправок, внесённых по инициативе португальского короля Жуана II и закреплённых в Тордесильясском договоре 1494 года, — устраивал всех.

Иного мнения придерживались правители других стран. Особенно возмущался Франциск I, который на тот момент был прямым конкурентом Карла V. Француз саркастически заметил:

«Я не помню такого места в завещании Адама, которое лишало бы меня доли во владении Новым Светом».

В 1520 году начался новый раунд Итальянских войн, в ходе которого французские войска вели военные действия на территории Италии (и не только) против испанцев. В том же году французы вторглись во Фландрию и Наварру. В ответ имперские войска — Карл V был одновременно и королём Испании, и императором Священной Римской империи — проникли в Северную Францию. Ну а в апреле 1521 года из Дьепа в Атлантику вышла корсарская эскадра Жана де Флёри, в задачу которого входил перехват любых испанских кораблей.

Захват

Жан де Флёри был, скорее всего, итальянцем. Есть версия, что на самом деле его звали Джованни де Верраццано (Giovanni de Verrazzano) и он был братом знаменитого картографа Иеронимо де Верраццано. Однако более популярна версия, что корсар был французом и звали его Жан де Флорин (Флорентин). Позже он сменил фамилию на более благозвучную — Жан де Флёри (Jean de Fleury).

В апреле 1521 года эскадра де Флёри — неф «Ла Саламандр» (флагман), корабли «Ла Ромэн», «Ла Мари», «Ла Флёр-де-Лис» и «Ла Сигонь» — вышла из Дьеппа. Некоторые источники говорят о шести кораблях, но даже если это так, то имя шестого неизвестно. Самый большой корабль эскадры имел водоизмещение 300 т, самый маленький — 10 т. Экспедицию частично снарядил сам Франциск I, а частично — известный нормандский арматор (судовладелец) Жан Анго. Де Флёри, желая угодить Франциску I, назвал свой корабль «Ла Саламандр» — на гербе монарха красовалось именно это животное.

В поисках испанцев де Флёри сначала спустился к Канарским островам, потом дошёл до Азор, а далее взял курс к побережью Испании. И вот в конце апреля или начале мая 1522 года в 10 лигах (55,5 км) от мыса Сан-Висенти он обнаружил два небольших испанских корабля, которые и оказались каравеллами де Авилы.

Корабли испанцев были тихоходными торговцами, вдобавок их днища сильно обросли, потому и нагнали их корсары быстро. Конкистадоры решили принять бой. Яростная схватка, в основном абордажная, длилась примерно два часа. Капитан нефа Диего де Амилибиа был тяжело ранен и попал в плен вместе с Авилой, бригантину же французы захватили довольно легко.

Когда корсары спустились в трюмы, они не поверили своим глазам — таких сокровищ никто из них не видел. Вот как описывал добычу солдат Кортеса Берналь Диас дель Кастильо:

«Там был изумруд величиной с кулак, огранённый в виде правильной пирамиды, золотые и серебряные сосуды, множество колец и ожерелий, золотые маски, украшенные золотом облачения жрецов, огромная серебряная змея, одежды из разноцветных птичьих перьев, тысячи золотых пластин, 62 тыс. золотых дукатов, 600 марок (около 150 кг) жемчуга, 2000 арроб (30 тонн) сахара, а также карты испанских пилотов (штурманы, лоцманы) и отчёт Кортеса о завоевании Мексики».

Пусть читателя не вводит в заблуждение большее количество денег, нежели было в «доле короля» — конкистадоры везли с собой и свои доли, и товары, которые хотели продать в Испании.

Дель Кастильо позже писал в своей «Подлинной истории завоевания Новой Испании», что конкистадоры везли королю Испании

«не только золотых слитков на 58 000 золотых кастельяно, но и личные сокровища Мотекусомы, перешедшие в обладание Куаутемока, — подарок поистине королевский, ибо там были жемчужины величиной с орех и большое количество драгоценных камней и вещей. Посланы также были гигантские кости, найденные в одном из храмов Койоакана».

Судьба сокровищ и корсара

Де Флёри доставил всю добычу во Францию, где явил захваченные богатства пред очи короля. Вот как этот момент описывает тот же дель Кастильо:

«Флёри (…) так богато одарил своего короля, что весь мир дивился и завидовал богатству нашего великого императора. Французский король, говорят, сказал, что с такими, дескать, средствами, конечно, легко вести разные войны; к тому же он не прочь увидеть завещание праотца Адама, по которому наш император и король Португалии поделили между собой весь свет; а пока этого завещания нет, он, дескать, всегда готов признать правильность любого французского приза. Действительно, король этот вновь отправил Жана Флорина с армадой в море».

Что касается третьего испанского судна, то оно счастливо добралось до Испании и 22 июня 1522 года встало на разгрузку. Все ценности были скрупулёзно подсчитаны и оценены, и в результате Карл V получил-таки золотых изделий и украшений на сумму 16 260 песо, а также 239 песо в золотом песке, не считая серебра и товаров поменьше, то есть всего треть от изначальной суммы.

В 1524 году де Флёри захватил ещё несколько испанских и португальских судов с золотом и серебром, и это заставило испанцев озаботиться созданием флотилии, которая известна нам под названием Серебряного флота — эскадры военных кораблей, предназначавшихся для сопровождения галеонов и каравелл с пиастрами и дублонами из Нового Света.

Именно на эту армаду и наткнулся де Флёри в 1527 году. Корсар угодил в плен и попытался купить свободу, предлагая 30 000 песо начальнику Бискайского патруля Мартину Пересу де Иризару, однако тот с презрением отверг сделку с пиратом. После недолгого судебного разбирательства де Флёри был повешен в Кольменар-де-лас-Аренас, а Иризар получил право добавить в свой герб изображение французских щитов, дабы оставить потомству память о победе над знаменитым корсаром.

От сокровищ Монтесумы остались только крохи. И французы, и испанцы всё золото и серебро перелили в монеты, а драгоценные камни были сданы ювелирам в обмен на деньги. В результате сохранились только отдельные предметы вроде головного убора Монтесумы.