Выпей яду на здоровье: как Самуэль Ганеман придумал гомеопатию

В 1790 году немецкий доктор Христиан Фридрих Самуэль Ганеман – к тому моменту, впрочем, оставивший медицинскую практику – работал над переводом сочинения английского врача Уильяма Калена Materia medica. В одной из глав книги описывались противомалярийные свойства коры хинного дерева. Заинтересовавшись, Ганеман решил исследовать хину на себе и в итоге вызвал болезненные расстройства, напоминавшие, по его словам, симптомы малярии.

«Два раза в день я принимал по четыре глотка хинной настойки, – описывал Ганеман эксперимент. – Вначале я отметил похолодание стоп и кончиков пальцев, почувствовал вялость и сонливость. Затем я почувствовал сердцебиение, пульс стал быстрым и твердым. Потом началась пульсация в голове и покраснели щеки, появилась жажда. Анализируя эти симптомы, я пришел к выводу, что все они соответствуют типичной картине малярии. При повторном опыте все симптомы развивались у меня в той же самой последовательности. После прекращения приема хинной настойки я полностью выздоровел». Сделав вывод, что хина используется при лечении малярии потому, что сама способствует ее возникновению, Ганеман сформулировал принцип «подобное излечивается подобным», ставший основополагающим законом созданного им учения – гомеопатии.

Вот уже больше двух столетий научное сообщество объясняет возможные улучшения от гомеопатии эффектом плацебо и естественным выздоровлением после болезни. Многие расценивают гомеопатию как псевдонауку и шарлатанство, Всемирная организация здравоохранения предостерегает от гомеопатического лечения любых серьёзных заболеваний, так как «использование гомеопатии не имеет доказательной базы». И тем не менее армия последователей Ганемана и почитателей его учения лишь возрастает, а суммарный мировой оборот гомеопатических препаратов составляет десятки миллиардов долларов.

Правда, как утверждают сами гомеопаты, Ганеман был не первым и еще Гиппократ прописывал небольшие дозы корня мандрагоры для лечения «мании», считая, что в больших дозах сам корень производит «манию». А в XVI веке швейцарский алхимик и врач Парацельс утверждал, что малые дозы «того, что делает человека больным, излечивают его». Однако именно Ганеман смог развить эти суждения до стройной и разумной научной концепции. С тех пор день рождения Самуэля Ганемана, который и ввел в обиход термин «гомеопатия» в 1807 году, празднуется как Всемирный день гомеопатии, а написанная им книга «Органон искусства излечения» стала основополагающим сборником рецептов этого учения.

Самуэль Ганеман родился 10 апреля 1755 года в немецком городе Мейсен в бедной семье художника по росписи фарфора. Не имея средств на обучение сына, родители смогли сами дать Самуэлю такой уровень начального образования, что вместе с врожденными способностями мальчика к языкам позволило ему в возрасте 12 лет давать частные уроки французского, английского, греческого и латинского языков. В 1775 году Самуэль Ганеман поступил на медицинский факультет университета в Лейпциге, а затем перевелся в Вену, где через пять лет успешно защитил диссертацию и получил диплом доктора медицины. Правда, устроиться по профессии долгое время не удавалось, и Ганеман продолжал зарабатывать переводами, пока в 1781 году не получил позицию сельского врача на саксонских медных рудниках.

Впрочем, работа, откровенно говоря, не доставляла Самуэлю радости. Денег от врачебной практики семье не хватало: как вспоминал он сам, порой его жена была вынуждена стирать белье с помощью сырого картофеля, потому что у них не было денег на мыло. К тому же и особых благодарностей от пациентов Ганеман не слышал – впрочем, учитывая методы медицины того времени, порой довольно-таки грубые, это совсем не удивительно. Так, при лечении кожных болезней применяли прижигание, для очищения организма от предполагаемых ядов давали не менее сильнодействующие средства, вызывавшие рвоту и диарею, проводили кровопускание, лечение ртутью и мышьяком. Все это зачастую приводило прямиком к смерти пациента. Во многом именно методы классической медицины того времени и определили успех безболезненного лечения, предложенного Ганеманом.

В своей книге он писал: «Для меня было мучением бродить ощупью в потемках, руководствуясь только учебниками, назначать лечение в соответствии с тем или иным общепринятым фантастическим взглядом на природу болезни, прописывать лекарства, которые всего лишь занимают определенное место в фармакопее, которые легко могут привести к смерти пациента. Мысль, что я своим лечением могу усилить страдания пациентов или даже стать убийцей, была просто невыносимой. Чувствуя, как страдают от болезней мои дети – плоть от плоти и кровь от крови моей, я все больше упрекал себя за то, что не знаю надежного способа облегчить их мучения».

Так, полностью разочарованный в медицине, он сосредоточился исключительно на переводах, пока не прочитал в вышеназванном сочинении своего бывшего коллеги о свойствах коры хинного дерева. Сам Ганеман в своих сочинениях признавался, что наибольшая эффективность разработанного им средства достигается до момента заболевания человека: «В это же время я был позван в другую семью, где старший сын заболел скарлатиною. Но я нашел его в разгаре жара и с сыпью на груди и на руках. Он лежал тяжело больной, и поэтому было поздно уже давать ему специфическое предохранительное средство. Но я хотел предохранить от этой злокачественной болезни остальных троих детей. Родители повиновались, давали каждому из них каждые три дня нужное количество белладонны и имели утешение сохранить этих троих детей от заразительной болезни и от всех ее проявлений, несмотря на то, что они находились в свободном сношении с больным братом».

Именно эпидемия скарлатины в Германии в 1799 году, когда Ганеман прописывал людям разработанные им дозы белладонны как предохранительное средство от болезни, способствовала тому, что на гомеопатию обратили внимание. Сенсация, впрочем, сопровождалась скандалом, так как стоили эти дозы совсем немало, но озвучиваемые доктором цифры, что из трех тысяч «привитых» его методом лишь 90 человек подверглись действию болезни, звучали весьма убедительно. В разных уголках Германии начали появляться гомеопатические общества. Ганеман, поселившись в Лейпциге, был в итоге принят на должность в местный университет, где начал вести курс лекций о «рациональной медицине». Он также изложил свое учение в сочинении «Органон врачебного искусства», изданном в 1810 году. Следующие 20 лет книга полнилась рецептами, и к 1835 году в свет вышло уже пятое издание. К этому времени Ганеман, желая распространить свое учение по всей Европе, обосновался в Париже.

Стоит отметить, что помимо изобретения гомеопатии Ганеман стал автором еще нескольких теорий. В 1802 году он сформулировал принцип «все болезни – от кофе», потом отказался от него в пользу «псорической теории» заболеваний, согласно которой различные дерматозы передаются от человека к человеку, прогрессируют и принимают формы разных болезней. Ни одна из них не прошла научную проверку временем.

Что же касается описанных Ганеманом опытов с корой хинного дерева, с которого и началось становление гомеопатии, то воспроизвести описанные им симптомы от употребления коры этого дерева так и не удалось его коллегам, решившимся на такой же эксперимент. Последствия передозировки хинином ощущались, но с симптомами малярии они не совпадали. Уже позже было установлено, что хинин лечит малярию, убивая малярийный плазмодий, а не вызывает легкую форму болезни. К тому же производные хинина применяются при лечении малярии в очень высоких дозах, а не в гомеопатических, малых количествах. При разведении и уменьшении дозы эффективность хинина снижается, Ганеман же считал, что разведение лишь усиливает «лекарственную силу».

Тем не менее отрицать зачастую положительный эффект теорий Ганемана на здоровье людей все же нельзя – пусть и объясняется он эффектом плацебо. Сам Самуэль Ганеман прожил до 88 лет, скончавшись от пневмонии в 1843 году.