«Чудо огня» в Фанжо

Достопамятное чудо связано с ордалией — «судом Божьим» (лат. ordalium — приговор, суд) как одним из видов архаического права, практикой испытания огнём и водой для установления истины. Весной 1207 года во французском городе Фанжо при большом стечении народа состоялся диспут между католическим проповедником Домиником де Гусманом Гарсесом, будущим святым Домиником, и альбигойцами — представителями одного из ответвлений нео-манихейской секты катаров. Спорили о том, чья вера истинная.

Долгая предыстория этого спора запечатлена на знаменитой фреске «Триумф Церкви» из базилики Санта Мария Новелла (Флоренция) художником раннего итальянского Ренессанса Андреа Бонайути. Святой Доминик проповедует против еретиков, указующим жестом направляя своих духовных детей, аллегорически изображенных как стая черно-белых собак — «Псов Господних» (лат. domini canes). Святой Фома Аквинский с раскрытой книгой «Сумма против язычников» ведёт богословскую беседу с еретиками. Один из них разрывает свою книгу, отрекаясь от заблуждений.

Когда же словесные аргументы были исчерпаны, судьи предложили положиться на божью волю: бросить в костёр книгу Доминика (по другой версии — Евангелие) и книгу с катарским вероучением. Какая уцелеет — та и правильная. По свидетельству биографа Доминика, блаженного Иордана Саксонского, еретическая книга сгорела, а книга Христовой веры была трижды отвергнута огнём и осталась невредимой. Затем чудо повторилось в Монреале, только в огонь бросали не книги, а записки.

В католической традиции этот случай получил название «Чудо огня» или «Чудо с книгой», был многократно запечатлён в иконописи и живописи. Картина испанского художника Педро Берругете иллюстрирует истовую веру в неуязвимость книги Христовой. Златокрылым ангелом она вылетает из пламени и возносится над толпой. Кажется, литеры вот-вот расплавятся и прольются горячим дождём на неверующих и сомневающихся.

Интерпретация того же сюжета кисти Берругете для алтаря Санто-Доминго в монастыре Святого Фомы позволяет отчётливее представить эмоциональный контекст ситуации. На тщательно прорисованных лицах собравшихся читаются изумление, умиление, страх, злость, восторг — целая гамма смешанных чувств и состояний. Для пущей убедительности испытание огнём проходит трижды.

Лаконизмом композиции и сдержанностью красок отличается более раннее изображение этой сцены для алтаря Коронования Марии, выполненное одним из крупнейших итальянских мастеров — доминиканским монахом Фра Беато Анджелико, причисленным к лику блаженных Католической церкви. Собравшиеся словно и не ожидают никакого чуда, продолжая увлечённо спорить. Тем временем пламя выталкивает небольшую книжечку в красном переплёте с золочёным обрезом. Но нет, это не спонтанный рывок, вызванный испарением влаги из горящих дров, а настоящее чудо!

Если у Берругете книга величаво взмывает ввысь, знаменуя торжество христианской истины, то Фра Анджелико изображает чудо как нечто иррациональное, но вполне естественное. Доминик ни на мгновение не сомневался в исходе диспута. Точно так же и образный строй изображенной Фра Анжелико сцены подчинён не мирской, а монашеской логике. Ибо сказано в Евангелии: «По вере вашей да будет вам».

Еще более лаконично этот сюжет воплощён итальянским художником-маньеристом Доменико Беккафуми для доминиканской церкви Святого Духа в Сиене. Сейчас местонахождение этой работы неизвестно.

Итальянский мастер Флорентийской Школы Пьеро ди Козимо помещает неопалимую книгу в центр живописной композиции части алтаря Пульезе, подчеркивая её символический смысл, как бы фиксируя чудо в вечности.

Поздние живописные интерпретации спора святого Доминика с альбигойцами напоминают жанровые сцены. Мастера кисти видят в нём уже не столько религиозное чудо, сколько устойчивый сюжет, который можно связать с реалиями определённой эпохи. Типичный пример — картина Бартоломе де Карденаса, живописца родом из Португалии, носившего звание «первого камерного художника его превосходительства герцога». Сам герцог изображён здесь анфас слева от зрителя, превращаясь в участника легендарной сцены.

Присутствующие на диспуте — духовенство, аристократы, простолюдины — показаны как обыкновенные люди, живо реагирующие на иррациональную ситуацию. Привлечённые невиданным зрелищем горожане высовываются из окон, перекрикиваются, обмениваются впечатлениями. Церковники, как и подобает духовным лицам, сосредоточены на огненном противостоянии двух религиозных учений. Картина не очень хорошо сохранилась, но реалистическая манера исполнения позволяет вообразить, как трещат дрова в костре, как шелестят в воздухе страницы книги Доминика, как гомонит взволнованная толпа на площади…

Согласно ещё одной версии легенды, вытолкнутая пламенем книга Доминика оказалась на балке крыши близлежащего дома. Сегодня несколько зданий в Фанжо, включая деревенскую церковь и доминиканскую часовню, претендуют на обладание той самой обугленной балкой как вещественным доказательством чуда. Как там ни было, победа в этом споре обратила в христианство множество еретиков. Одним из элементов иконографии святого Доминика с тех пор стала книга, чаще всего открытая на странице со словами: «Идите и проповедуйте».

В славянской раннехристианской культуре известно аналогичное чудо с неопалимым Евангелием, явленное по требованию язычников архиереем в период правления византийского императора Василия I (867−886). Встреченный недоверием на собрании старейшин «народа россов» архиерей демонстрирует невластие огня над книгой Евангелия, после чего собравшиеся соглашаются принять христианство. Однако этот сюжет не получил последовательного отображения в изобразительном искусстве.