Доктор Углов: как знаменитый хирург в сто лет операции делал, с кефиром боролся и никогда не приносил домой грязь с работы

С его позицией знаком каждый

Фёдор Углов выпустил множество книг, посвящённых вопросам поддержания здоровья, давал интервью, писал статьи – и всё для того, чтобы как можно больший круг людей смог узнать, что, как был уверен Углов, необходимо делать для поддержания его здоровья. Рассказанное Угловым пересказывалось потом тысячи тысяч раз и печатно, и устно, так что с позицией доктора знаком, наверное, каждый, кому больше тридцати лет.

Вот его простые принципы. Режим, и особенно режим питания, постоянно нарушать нельзя. Стресс гробит. Рабочую атмосферу – особенно нервную – надо оставлять вне дома, а дома создавать тёплую и дружественную. Не надо злиться на людей, кроме, конечно, агрессоров – относиться к ним, как и ко всему, что не можешь быстро поменять, спокойно и с улыбкой. Вообще оптимизм не просто желателен, а обязателен для долгой жизни.

Из-за стола надо вставать с лёгким голодом – желудок не сразу понимает, что еды уже достаточно. Движение – жизнь, здоровый сон – семь-восемь часов, нечистоплотность – приближение смерти. Половая жизнь – не чаще двух раз в неделю, иначе она сильно изнашивает организм. Надо есть овощи, фрукты, творог, рыбу.

Готовность и силы организма бороться важнее лекарств, но лекарствами пренебрегать уж точно не стоит. А вместо зарядки, на которую смотрел доктор как почти что на баловство, предпочитал сам и рекомендовал другим что-то поделать по дому – убраться, подремонтировать мебель. В крайнем случае – прогуляться как следует пешком.

Почти всё это считается сейчас за аксиомы здорового образа жизни. Но тот же человек последовательно выступал против того, чтобы давать детям кефир или квас, то есть продукты брожения – мол, именно это приучает с детства к алкоголизму. Заменять их предполагалось йогуртом и соками, которые тоже хороши, но... Обвинение кефира как причину алкоголизма – это уже немного слишком, кажется? Как и рекомендация прятать детей от рок-музыки – её, мол, распространяют иллюминаты, а главное, она, как и коммерческая реклама, разрушает здоровье.

А распространение пьянства в России он связывал не с доходами, которые получала с кабаков казна, а желанием еврейства подорвать русский национальный характер. Соответственно, по его мысли, в СССР пьянство распространяли сионисты, только теперь вместе с ЦРУ.

Или ещё теория: мол, постоянно повышенное давление – признак исключительно постоянно переживаемого унижения. А также что курение и употребление алкоголя (даже изредка) делает бесполезно абсолютными и сон, и режим питания, и спокойствие... Кстати, сам великий Углов овощей не ел, хотя говорил о них постоянно. Жене говорил, что в его родной Сибири овощи не растут.

Зато остальные свои советы воплощал в жизнь постоянно. С работы к жене приносил или хорошие новости, или свежие шутки. Или просто – доброе слово. В дом грязь не тащат! Впрочем, и работу свою он очень любил, а слишком стрессовое место работы, считал, надо менять в любом случае.

Углов не ограничивался пропагандой здорового образа жизни и твёрдого режима. Он изобрёл искусственный сердечный клапан и технологию его установки. Разработал или довёл до совершенства множество операционных техник – не оперировал только мозг. И других учил – достигнув пределов технических возможностей на текущий момент, выпускал монографию, тщательно описывающую особенности операции. В пожилом возрасте, правда, стал избегать стоять у стола – чтобы не нервничать. По той же причине, например, перестал водить машину. Но всё же брал в руки скальпель незадолго до столетия – спасал женщину, от которой отказались другие хирурги. И спас.

Со второй «долговременной» женой (были ещё два очень коротких брака) он познакомился, когда ему было шестьдесят, а ей – и тридцати не было. Притом обаял молодую специалистку по кардиологии так, что ей всю жизнь казалось – сердце застучало, потому что судьба. А через несколько лет у них родился сын. И до конца жизни доктор Углов поражал жену своей физической формой – отличными мышцами пресса, работоспособностью и сохранением потенции.

Как Сибирь таланты родит

В СССР писали – родился, мол, доктор Углов ещё когда губернаторы были. Теперь можно написать – и умер, когда они вернулись. Родился Фёдор Григорьевич в деревне в Иркутской губернии, в семье, никакого отношения к медицине не имеющей. Родители его подняли шестеро детей, все ходили в школу. Когда Фёдор закончил семилетку, стояла уже советская власть. По деревням ходили агитаторы – убеждали отсылать парней и, что особенно было невидано, девушек учиться в город, в техникумы. Больше убеждалась сама молодёжь, чем родители.

В любом случае, агитация давала плоды – и с Угловым тоже дала. Он уехал учиться в педтехникуме. Учитель в деревне был синонимом образованного, чистоплотного, уважаемого человека. Вот только в городе Фёдор осмотрелся и понял, что хочет быть вовсе не учителем... Так что родной деревне дождаться его обратно было пока не суждено. Углов уехал в Иркутск, поступать в медицинский. Да, от малой родины ещё дальше – но Фёдор уже заглянул в распахнувшийся мир и хотел теперь не знать границ. По крайней мере, в пределах страны и лично для себя.

На втором курсе студент Углов поехал повидать город Ленинград. И вернулся больным. Свалился с тифом, и брюшным, и сыпным, с сепсисом и осложнениями. Он был бы определённо не жилец, если бы не самоотверженная помощь однокашницы Веры Трофимовой, которая училась на гинеколога.

Углова она вытащила буквально с того света, разрываясь между учёбой, больным и маленьким своим ребёнком, которого растила без отца. Удивительно ли, что Фёдор женился в итоге на девушке? Когда встал на ноги, конечно. А последствия болезни оставались с ним всё время – хроническое воспаление в ухе, которое вызывало порой сильное головокружение.

Только в 1929 году Углов закончил обучение. К тому времени он уже покинул Сибирь. С дипломом отправился в село на Волге, участковым врачом работать. Климат был в низовьях Волги куда интереснее (особенно после болезни), чем в Сибири. Там, на Волге, хорошо казалось растить детей – идущих одну за другой трёх дочек. А через год переслали Углова в место ещё благодатнее – в Абхазию. Там семья докторов избежала страшного волжского голода тридцатых.

Следующий раз голодная смерть прошла близко уже во время войны. В аспирантуре Углов поехал учиться в Ленинград. К тому времени у него были уже свои наработки в хирургии, такие удивительные, что на них случались отзывы вроде «Да это всё выдумки барона Мюнхгаузена». Тем не менее Углов продолжал оперировать, и неизменно успешно. Во время Финской войны его призвали на фронт, где практики хватало. А вот во время Великой Отечественной самой большой проблемой для жителя Ленинграда стали проблемы совсем не хирургические...

Все девятьсот дней блокады Углов выходил на дежурство. Раненых – и гражданских, и военнослужащих – подвозили конвеером. Пайка при этом была обычная, блокадная, и в глазах у доктора то и дело темнело. Он понял, что практически умирает, как вдруг выручил поворот судьбы. Углову пришлось месяц замещать директора госпиталя. И в его обязанности в этот месяц входило снятие пробы с еды для больных. Еда эта была скудной, крохотными были и пробы. Но их хватило, чтобы молодой и практически здоровый мужчина выжил и дальше успешно боролся за жизнь.

А после войны так, в Ленинграде, Углов навсегда и остался. Развивал там отечественную хирургическую школу, оперировал, просвещал людей. Активистом по натуре он был всегда, со студенческих ещё лет. Только не каждой активностью в наше время, пожалуй, стоило бы хвастаться.

Борец с кулаками и мировым еврейством

В тридцатые годы, в абхазском селе, Фёдор Григорьевич Углов стал одним из самых активных участников раскулачивания. Обычно таких показывают исключительно корыстными – беднякам хотелось получить немного от чужой сладкой доли. Но доктор действовался по жизни одними только принципами. И ненавидел кулаков он тоже искренне и принципиально, безо всякого интереса к их имуществу.

В пятидесятые главным интересом в борьбе стала для него борьба за здоровый образ жизни. С тем же энтузиазмом, с которым он обучал аспирантов и вполне состоявшихся коллег новаторским операционным техникам, Углов обучал своих пациентов и просто советских граждан жить здорово. Умеренность, движение, хорошее настроение! Его подход стал особенно импонировать советским гражданам во время улыбчивых шестидесятых, и в последующие десятилетия его слава как проповедника здорового образа жизни только ширилась.

Ещё в тридцатые же Углов стал активистом борьбы за трезвость. Не только читал лекции и статьи о вреде алкоголя и табакокурения, но даже письма правительству страны отправлял – с требованиями заботиться о здоровье населения. И, можно сказать, дождался отклика. В восьмидесятые в стране ввели сухой закон и объявили борьбу с алкоголизмом. Углов включился в просветительскую деятельность со всей присущей ему энергией.

Из-под пера выдающегося доктора вышло множество текстов, посвящённых истории зелёного змия и его вреду. Однако очень быстро в СМИ появилась критика этих текстов. Нет, ратовали не за алкоголизм, естественно. Критиков смущала риторика Углова, которую они однозначно определяли как антисемитскую. При царе-батюшке спаивали, мол, евреи народ ради уничтожения характера. А при СССР спаивают уже сионисты, с целью, значит, ослабить могучую, но неприязненно относящуюся к молодому еврейскому государству державу.

Углов от антисемитизма открещивался: мол, против собственно наличия национальности у людей ничего не имеет. Но в его картине мира по-прежнему спаивали русских нацелено и веками именно евреи. К тому же пополз слух, что Фёдор Григорьевич прятал у себя в больнице известного ленинградского националиста, когда его разыскивали – и невозмутимо угощал его вином, хотя сам по-прежнему не брал в рот ни капли. В общем, эта не та сторона жизни Углова, которую обычно любят вспоминать его ученики или просто поклонники (а благодаря книгам поклонников у него было и есть немало).

Впрочем, сам Углов старался о людях, которых знает лично, запоминать только хорошее. Вот и его память решили увековечить добрым делом. Его именем названа передвижная клиника-поезд, работающая в Сибири. С 2010 года «Фёдор Углов» колесит по самым дальним уголкам Сибири, давая возможность людям из деревень и сёл (а порой и из маленьких городов) пройти, наконец, нормальную диагностику на современном оборудовании и получить лечение. Количество пациентов ежегодно у «Углова» исчисляется десятками тысяч человек.