Фобии героев классических книг: чего боялись персонажи Джорджа Оруэлла, Эдгара По и Антона Чехова

Боязнь быть похороненным заживо. «Преждевременное погребение» Эдгара По

т тафофобии, или страха быть похороненным заживо, как известно, страдал Николай Гоголь. Но в литературе она впервые появилась благодаря Эдгару По. Герой его рассказа был болен каталепсией — симптомом двигательного расстройства, для которого характерно патологически длительное сохранение больным приданной ему позы. Персонаж опасался, что в один прекрасный день приступ болезни окажется настолько сильным, что его просто похоронят заживо. В итоге он накрутил себя так, что принял свое временное убежище на барже, груженой садовой землей, за гроб. Все закончилось хорошо, и пережитый шок помог герою излечиться не только от фобии, но и от каталепсии. Однако есть сведения о том, что Эдгар По построил свой сюжет на реальных примерах с гораздо менее радужным финалом.

Боязнь самого страха. «Удивительный волшебник Страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума

Само слово «фобофобия», или страх перед страхом, звучит как тавтология, однако и такое случается не только в жизни, но и в литературе. Классические фобофобы — это герои сказок, для которых нет ничего ужаснее, чем испугаться самому. Вот и Лев из книги «Удивительный волшебник Страны Оз» больше всего страдает из-за своей трусости. И хотя в процессе повествования оказывается, что ходить к Волшебнику за храбростью ему незачем, он до конца не уверен в себе и нуждается в подтверждении своих качеств.

Боязнь действительности. Рассказы Антона Чехова

Герои чеховских рассказов постоянно чего-то боятся. Беликов («Человек в футляре») — внешнего мира, Павел Алехин («О любви») — внезапно вспыхнувшего чувства, Иван Дмитрич Червяков («Смерть чиновника») — гнева вышестоящего начальства, полицейский надзиратель Очумелов («Хамелеон») — «генералова брата». Высмеивая лесть, нерешительность и взяточничество современников, Чехов наделяет своих персонажей разнообразными фобиями, каждая из которых имеет свое название, но вместе они символизируют страх перед действительностью.

Боязнь старости. «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда

Дориан Грей был одним из самых знаменитых литературных геронтофобов — людей, недолюбливающих пожилых. С самого начала романа герой изъявляет желание, чтобы старел только портрет, а сам он оставался молодым и прекрасным. Его надежды оправдываются, и картина, в отличие от персонажа, начинает меняться, но именно это провоцирует другие фобии и манию преследования, от которых всю оставшуюся жизнь и страдал Дориан Грей.

Боязнь обезуметь. «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова

В романе «Мастер и Маргарита» Булгаков подчеркивает, что общее психологическое состояние москвичей характеризуется как нездоровое: все чего-то боятся или чем-то обеспокоены. При этом причина и следствие страха постоянно меняются местами. Так, вездесущие доносчики, опасающиеся сильных мира сего, подвергаются казням сатанинской свиты, и их тревога от этого только увеличивается.

Что же касается Мастера, одного из главных персонажей романа, то его фобии развиваются постепенно. И если сначала он не боится ничего, чувствуя, что после публикации романа сможет спрятаться от критики в подвальчике, то со временем, осознавая, что рецензенты хотят не столько разгромить книгу, сколько уничтожить самого автора, он начинает бояться чего-то неопределенного. Его страх похож на спрута с длинными щупальцами. Мы не можем диагностировать все панические атаки персонажа, но одной из них точно была лиссофобия — боязнь сойти с ума. Однако сам Мастер прекрасно осознавал, что его безумие — это уже свершившийся факт.

Боязнь крыс. «1984» Джорджа Оруэлла

Земмифобия, или боязнь крыс и других грызунов, — достаточно распространенный вид страха. Но в романе Оруэлла он несет дополнительную нагрузку. Писатель не дает прямого ответа на то, почему главный герой Уинстон Смит ненавидит этих животных, однако символика образа вполне очевидна.

С крысиными норами у Смита ассоциируются дома «пролов» (пролетариев), что вызывает у персонажа невольное отвращение. Крыса появляется в комнате мистера Чаррингтона, которую герои снимают для свиданий и где их арестовывают по доносу «благодушного старика». И, наконец, эти зверьки оказались единственным способом заставить Смита отречься от Джулии и предложить своим мучителям ее тело. Более того, одна только опасность пытки крысами «излечила» героя от всех сомнений относительно линии партии и превратила инакомыслящего лицемера в достойного члена общества.