Фридрих (Федор) Гааз: как немецкий доктор в России стал святым

В третьей части романа Достоевского «Идиот» один из героев рассказывает между делом об очень добром человеке: «В Москве жил один старик, действительный статский советник, с немецким именем; он всю свою жизнь таскался по острогам и по преступникам».

Звучит как типичная история в духе Достоевского: «Он являлся, проходил по рядам ссыльных, которые окружали его, останавливался пред каждым, каждого расспрашивал о его нуждах… давал деньги, присылал необходимые вещи… Так поступал он множество лет, до самой смерти; дошло до того, что его знали по всей России и по всей Сибири, то есть все преступники».

В этом случае писателю не пришлось ничего выдумывать – статский советник, помогавший заключенным, существовал, его звали Федор (или Фридрих) Гааз. Немец по рождению, он переехал в Москву из Австрии в 1806 г. как врач – и в итоге стал святым.

От Фридриха к Федору

Гааз (1780 – 1853) родился в маленьком немецком городке Бад-Мюнстерайфель, но врачебной практикой занялся в австрийской Вене. Там в 1806 г. он встретил князя Николая Репнина-Волконского – тот приехал в Вену вылечить рану, полученную в боях с армией Наполеона. Молодой доктор Гааз помог русском дворянину, да так хорошо, что Репнин-Волконский пригласил его в Москву – стать врачом семьи.

Молодой лекарь был впечатлен и суммой гонорара, и приятным обществом князя - и легко согласился на авантюру. Тогда он еще не знал, что останется в Москве на куда больший срок, чем планировал.

Со временем Гааз по-настоящему освоился в России: кроме службы семейным врачом у Репниных, он возглавил одну из московских больниц, исследовал целебные свойства минеральных вод на Северном Кавказе, а в Отечественную войну 1812 г. присоединился к русской армии как полковой лекарь. Вместе с солдатами он дошел до Парижа, мог остаться в Германии – но предпочел вернуться в Россию. К тому времени он прекрасно выучил язык и сменил имя на Федор.

Суровые времена

К 1828 г. Гааз уже был важным человеком в Москве: он обзавелся собственным особняком, упряжкой лошадей и прочими атрибутами богатства. А еще заработал себе репутацию большого филантропа, который бесплатно лечил бедных. Но это было лишь начало: в том году генерал-губернатор предложил Гаазу войти в комитет попечительства о тюрьмах. Он согласился, и с этого момента для него началась другая жизнь.

Доктор пришел в ужас, исследовав, в каком состоянии содержатся московские тюрьмы: страшная антисанитария, болезни, голод, насилие и полная безысходность. «Гааза окружали косность равнодушия, бюрократическая рутина, почти полная неподвижность законодательства и целый общественный быт, противоположный его великодушному взгляду на человека», – писал Анатолий Кони, российский юрист XIX века и биограф Гааза.

Трудности, впрочем, не остановили Гааза, истового христианина и благотворителя, чьим лозунгом было: «Спешите делать добро!». Доктор проработал в попечительском комитете 25 лет и во многом изменил систему к лучшему, завоевав сердца обездоленных.

Перемены имени Гааза

Многие добрые дела, которые успел совершить Гааз, касались обращения с заключенными. Он уговорил чиновников отказаться от унизительных и жестоких процедур вроде бритья у заключенных (мужчин и женщин) половины головы или приковывания по 10 человек к тяжелому железному пруту.

Кроме того, Гааз настоял на том, чтобы кандалы, в которых заключенные отправлялись в Сибирь, сделали в три раза легче и снабдили кожаной подкладкой, чтобы причинять меньше боли – за это ему были благодарны тысячи людей.

Он учреждал школы для детей заключенных, вместе с юристами тщательно проверял все уголовные дела, до которых успевал добраться, чтобы не допустить осуждения невиновных.

Милость к падшим

Не меньшую славу принесли Гаазу его ежедневные визиты в московские тюрьмы – он вез арестантами еду и все необходимые вещи, часами говорил с ними. «Они любили его, как Бога, верили… не было ни одного случая, чтобы мало-мальски грубое слово вырвалось у ожесточенного и «пропащего» человека против Федора Петровича», – вспоминал Кони.

Интересы заключенных Гааз отстаивал и в высшем свете. Популярна история о том, как во время заседания комитета доктор сказал, что даже преступники не заслуживают того, с чем сталкиваются в российских тюрьмах. Московский митрополит Филарет раздраженно ответил: «Хватит защищать этих людей! Невинных не сажают в тюрьмы!», на что Гааз крикнул: «Вы забыли о Христе, отче!»

После долгой паузы Филарет тихо и со стыдом ответил: «Нет, кажется, это Христос забыл обо мне на мгновение» и с тех пор помогал Гаазу во всех его начинаниях. Сам доктор, несмотря на то, что был католиком, еще при жизни заслужил в Москве почтение, которое выражали только святым.

Отдать все, что есть

Пока Гааз помогал бедным и несчастным до самой смерти, а их просьбам не было конца. Он потратил все свои деньги, продал особняк и упряжку лошадей, жил в крохотной комнатке в своей больнице, неженатый и бездетный. Когда Гааз умер в 1853 г., его пришлось хоронить на деньги города – никаких сбережений у него не было.

Зато на эти похороны пришли больше 20 тысяч человек – так обожали Гааза в народе. В письме к другу он писал однажды: «Самый верный путь к счастию не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других счастливыми. Для этого нужно внимать нуждам людей, заботиться о них, не бояться труда, помогая им советом и делом, – словом, любить их, причем чем чаще проявлять эту любовь, тем сильнее она будет становиться». 

В 2018 году Католическая церковь официально причислила доктора Гааза к лику святых.