Ганс Мюнх: такой ли уж был «добрый человек из Освенцима»

Он отказывался принимать участие в массовом уничтожении людей, в его пользу свидетельствовали даже бывшие заключенные. Благодаря этому его называли «добрым человеком из Освенцима». Однако годы спустя он вновь заставил о себе говорить, и на этот раз отзывы о нем были не столь однозначными…

В юности Ганса Мюнха увлекали две вещи: медицина, которую он изучал в университете, и идеи Национал-социалистической немецкой рабочей партии, которые тогда активно популяризировались в студенческой среде. Мюнх был одним из самых ярых активистов Национал-социалистического союза студентов Германии: он сам устраивал агитационные лекции и привлекал туда своих ровесников.

Получив диплом биолога в 1937 г., Ганс Мюнх вступил в партию, а через пару лет возглавил бактериологическое отделение при университетской больнице. Когда началась Вторая мировая война, он рвался на фронт. Поначалу ему в этом отказывали – ученые могли многое сделать в тылу, но в 1943 г. его планы все же осуществились.

Эксперименты над человеком и человечностью

Ворота концлагеря Освенцим с надписью *Труд освобождает*

Позже он объяснял: «Я рвался на войну, потому что верил в пропаганду. Я часто ездил в Мюнхен, просил – но все безрезультатно, пока не встретил школьного товарища, занимавшего большой пост, который и дал рекомендации для моего вступления в СС. Там мне сразу сказали, чтобы я готовился ехать под Краков. Никто ничего не сказал о концентрационном лагере. Конечно, я слышал, что они существуют, но совершенно не был готов к тому, что увижу в Освенциме».

Над узниками концлагеря Освенцим нацистские медики проводили жестокие эксперименты. Самые чудовищные опыты на людях ставил врач Йозеф Менгеле, которого назвали одним из самых опасных нацистов. Он специализировался на вопросах генетики и аномалиях развития. «Материал для исследования» (а именно так он и относился к заключенным) был богатым, ведь в Польшу свозили евреев со всей Европы. Большинство «пациентов» Менгеле бесследно исчезали – они изначально были обречены. Единственное, на что они могли надеяться, – это на отсрочку последнего часа. И в этом им помогал Ганс Мюнх.

В обязанности Ганса Мюнха входили осмотр и «сортировка» вновь прибывших узников концлагеря: тех, кто представлял интерес для медицинских исследований, оставляли, а всех остальных сразу отправляли в газовые камеры. По словам Мюнха, он уклонялся от этой обязанности, ссылаясь на узкий профиль своей деятельности. «Я периодически бывал в самом лагере, но основная моя работа была в лаборатории», – заявил он на судебном процессе.

Однако в самих экспериментах над узниками концлагеря Мюнх участвовал под руководством Менгеле. В свое оправдание он говорил, что выбирал «наименее вредящие организму» опыты, а также сознательно затягивал их проведение, якобы для того, чтобы отсрочить последний час заключенных. Согласно показаниям выживших узников, Мюнх проводил фальшивые эксперименты, пытаясь спасти людей. Он знал, что «отработанный материал» и людей, бесполезных для исследований, тут же отправят в газовые камеры, и препятствовал этому.

Мюнх действительно работал бок о бок с Менгеле, занимаясь бактериологическими исследованиями, изучением малярии и ревматизма, и при этом они намеренно заражали людей и следили за реакциями организма. Однако Ганс использовал многочисленные уловки, чтобы продлить жизнь заключенным. За это его позже прозвали «добрым человеком из Аушвица».

Единственный «хороший человек из Освенцима»

Подсудимые в ходе Освенцимского процесса

После завершения войны Мюнха арестовали и доставили в Польшу, где он предстал перед судом. На Первом освенцимском процессе он стал единственным из 40 представших перед судом, кого полностью оправдали благодаря показаниям свидетельствовавших в его пользу бывших заключенных концлагеря. Эти люди заявили, что были обязаны ему жизнью, и это его спасло.

В приговоре было сказано: «Подсудимый благосклонно относился к заключенным, помогал им и тем самым подвергал себя опасности». В прессе тут же заговорили о «хорошем человеке из Освенцима», Мюнх вернулся к врачебной практике в Германии. А в 1964 г. он присутствовал на Втором освенцимском процессе уже в качестве эксперта и снова говорил о варварских и бесчеловечных медицинских экспериментах нацистов.

В своей речи, приуроченной к 50-летию освобождения Освенцима, Ганс заявил: «Мне очень жаль, что я каким-то образом был частью этого. В сложившихся обстоятельствах я сделал все, что мог, чтобы спасти как можно больше жизней. Вступление в СС было ошибкой. Я был молод. Я был оппортунистом. И как только я присоединился к ним, выхода уже не было».

В том же году бывшая узница Освенцима и жертва экспериментов Менгеле Ева Мозес Кор обратилась к Мюнху с просьбой подтвердить существование газовых камер, и он это сделал. Тогда же она написала «Письмо прощения», где заявила о том, что готова простить всех, кто причинил ей боль. Это письмо она назвала подарком Гансу Мюнху и самой себе: «Только после этого я перестала быть бессильной и беспомощной жертвой».

Помутнение рассудка или истинное лицо?

Новая партия узников на вокзале лагеря Аушвиц

На этом, вероятно, и можно было бы поставить точку в истории об отпущении грехов для «доброго человека из Освенцима». Если бы не одно «но». Уже через несколько лет Мюнх вдруг назвал Менгеле «самым отзывчивым и замечательным из всех коллег и товарищей в жизни». А потом признался в том, что участвовал в отборе узников для исследования ревматизма, прибавив: «Я смог провести там эксперименты, которые иначе можно было бы сделать только на кроликах».

Тогда же пересмотрели польские материалы судебного процесса над Мюнхом и выяснили, что большинство свидетелей, дававших показания в его пользу, на самом деле с ним в концлагере не сталкивались. Позже мотивы их поведения объясняли «стокгольмским синдромом»: иногда жертвы оправдывают тех своих мучителей, которые проявляли к ним хотя бы минимальное сочувствие и снисхождение.

После этого одиозный врач делал одно противоречивое заявление за другим, и все они были в поддержку идеологии нацистов. В 1999 г. во французской радиопередаче Мюнх сказал, что некоторые этносы такие жалкие, что газовые камеры для них – единственное верное решение. В результате во Франции его признали виновным в разжигании расовой ненависти. Однако и на этот раз он смог избежать наказания – в связи с преклонным возрастом и заключением медицинской экспертизы, признавшей его «психически неуравновешенным».

Родственники Мюнха утверждали, что на склоне лет он страдал болезнью Альцгеймера и не мог нести ответственность за свои слова. На суде признали, что он не находился в здравом уме. Но для многих это не было аргументом. Дело в том, что это заболевание влияет на те части головного мозга, которые ответственны за самоконтроль. И в результате человек демонстрирует то, что долгие годы подавлял в себе и пытался скрыть. Отсюда возникли вопросы: а было ли раскаяние врача искренним или на самом деле бывших нацистов не бывает?

В 2001 г. Ганс Мюнх ушел из жизни, так и оставив множество вопросов и сомнений по поводу своего настоящего отношения к идеологии нацистов. Его пример стал еще одним подтверждением того факта, что историческим событиям часто очень сложно дать однозначную оценку, а потому с выводами спешить не стоит.
А вот эта история действительно вдохновляет: Солдат спас еврейскую девушку из Освенцима и прожил с ней 71 год.