Гульбадан-Бегим, Ма Миндэ и Мурасаки Сикибу: как три женщины с Востока умудрились войти в историю как историки

До самых недавних пор историю записывали немногочисленные образованные мужчины, а их потомкам оставалось смиряться с теми точками зрения на события, которые до них дошли. Ситуация переломилась в девятнадцатом веке, когда множество женщин получили образование и стали писать мемуары о событиях, которые они видели, и известных людях, которые они знали. Однако и до того встречались женщины, которые умудрялись внести вклад в то, что мы знаем об истории. Например, на Востоке три женских имени стали легендарными.

Гульбадан-Бегим, узбечка

Падишах Хумаюн, сын легендарного восточного завоевателя Бабура, был, видимо, скорее поэтом, чем администратором. Например, министерства, которые он основал, были названы по четырём стихиям: Ведомство огня, воды, земли и воздуха. Вот вам ребус: угадайте, где занимались военными вопросами, где — религией и историей, где — налогами и где — поставками вина ко двору.

Умер падишах тоже довольно поэтично. Он спускался по лестнице с большой стопкой книг в руках, когда услышал призыв к молитве. Будучи очень набожным человеком, он немедленно попытался опуститься на колени. Книги не дали ему рассчитать движение, и он споткнулся, запутался в полах своего халата и кубарем скатился по ступенькам. Причина смерти: черепно-мозговая травма. Хумаюна похоронили в роскошной усыпальнице, в подражание которой много позже был выстроен знаменитый Тадж-Махал.

Сына и наследника Хумаюна, Акбара, воспитала его сестра, одна из дочерей Бабура, принцесса Гульбадан.

Как и многие знатные средневековые мусульманки, Гульбадан была великолепно образована и часть занятий проводила с Акбаром лично. Юный падишах обнаружил в тёте литературный дар и хорошее знание истории семьи и попросил её написать книгу о Хумаюне, их великом отце и насыщенных исторических событиях вокруг них.

Рукопись на персидском сразу вошла в фонд признанных на Востоке исторических текстов. Даже сейчас узбекские учебники истории пишутся с опорой на книгу принцессы, настолько она была точна и подробна. Так Гульбадан стала единственной женщиной-историком средневековых Индии и Средней Азии. Она прожила счастливую и сытую долгую жизнь, так что, если бы не «Повесть о Хумаюне», пожалуй, не вошла бы в легенды.

Ма Миндэ, китаянка

Во Вьетнаме почитают как богинь национальных героинь-освободительниц, сестёр Чынг. Эти девушки, собрав в свою армию как мужчин, так и женщин, смогли на какое-то время освободить землю от китайских завоевателей. Чтобы снова покорить намвьетов под их предводительством, на земли сестёр Чынг кинули прославленного генерала Ма Юаня. Тот смог расколоть армию намвьетов (которая состояла как из мужчин, так и женщин) на изолированные отряды и по одному уничтожить войско сестёр Чынг.

В Китай Ма Юань вернулся героем, а его дочь, девушку редкой красоты и образованности, взял одной из жён император.

Однако в конце жизни удача изменила Ма Юаню. Во время усмирения очередного мятежного народа китайской империи войска Ма Юаня поразила чума. Кроме того, армия оторвалась от интендантов, и солдаты страдали от недоедания. Ма Юань полностью разделял участь своих солдат и офицеров. Он умер от чумы, заразившись вместе со многими… После чего его обвинили посмертно в государственной измене. Имя Ма Юаня оплёвывалось и очернялось.

Его дочери-императрице пришлось тяжело. Она ничем не выказывала недовольства своему охладевшему мужу, чтобы не вызвать его гнев и на себя. Дело было не в страхе или равнодушии к отцу: Ма Миндэ требовалось оставаться уважаемой, чтобы впоследствии её свидетельства об отце были услышаны, а не проигнорированы.

Она стала собирать все документы, которые могли бы свидетельствовать в пользу её отца. Позже этот обширный архив использовали историки, чтобы написать его биографию, и Ма Юань не просто был посмертно обелён, но и занял в китайской истории достойное место.

Однако Ма Миндэ и сама вела исторические записи. Она вела подробнейшую хронику жизни и деяний своей мужа-императора, став первой женщиной-историком Китая. Фактически, она проложила дорогу другой женщине-историку, знаменитой в Китае Бань Чжао — которую можно назвать первой женщиной на официальной должности историка (понятное дело, императрице никто не предлагал подобной должности — это было ни к чему).

У Ма Миндэ не было своих детей, и она воспитывала сына своего мужа, будущего императора Чжан-ди, став ему приёмной матерью. Оба императора, и отец, и сын, прислушивались к её совету, и эти советы никогда не были жестоки. Ма Миндэ отличалась не только умом и образованностью, но и гуманностью, тактичностью, сдержанностью и твёрдостью характера.

Мурасаки Сикибу, японка

Долгое время повесть о принце Гэндзи, написанная Мурасаки Сикибу, придворной дамой эпохи Хэйан, воспринималась широкой публикой как историческое произведение. В ней действительно очень тонко переданы дворцовые нравы эпохи и можно встретить истории настоящих людей, но принц Гэндзи, тем не менее, с большой вероятностью собирательный персонаж. За его именем скрываются, скорее всего, принцы Минамото Такаакира и Аривара Нарихира. Тем не менее, повесть о принце Гэндзи настолько популярна и любима японцами, что многие уверены, будто именно этот Гэндзи со всеми событиями своей жизни и особенностями характера некогда существовал.

Зато дневник Мурасаки, который она вела вовсе не с прицелом на популярность, обладает реальной исторической ценностью. В дневнике описывается жизнь Мурасаки при дворе государыни Сёси. Он даёт хорошее представление о жизни и занятиях императрицы. Что касается повести о Гэндзи, она считается сформировавшей классический литературный японский стиль.

Мурасаки три года пробыла замужем и родила в этом браке дочь Кэнси, которая стала известной поэтессой. Под именем Дайни Саммисю Кэнси знают как автора многих стихотворений, переходящих из одного сборника классической поэзии в другой. Сама Мурасаки, скорее всего, не дожила до сорока лет.