Хуана-Мария, Маргерит де Ля Рок и др: истории женщин, которых судьба оторвала от цивилизации, а они сумели выжить, несмотря ни на что

Продолжала разводить огонь каждое утро

Художник Даррел Свит.

В шестнадцатом веке европейцы лихорадочно заселяли и завоёвывали уже заселённые земли американских континентов. Организацией заселения берега будущей страны Канады французами занимался дворянин по имени Жак Картье де ла Рок. С ним была родственница много младше годами, Маргерит де ла Рок. Считается, что Жак Картье был в неё влюблён, хотя более вероятно, что его матримониальные планы были основаны на желании получить доступ к финансам молодой женщины. В любом случае, Маргерит, как он обнаружил в один прекрасный день, питала склонность не к нему, а к другому, гораздо более молодому мужчине.

Открывшийся факт Жак Картье счёл для себя оскорбительным, а на репутацию семьи — бросающим тень, и высадил Маргерит на необитаемом острове. Если бы она там умерла — а это должно было случиться практически наверняка — наследником её состояния оказался бы именно Жак Картье. Вместе с Маргерит высадили и её пожилую няньку, как якобы сообщницу. Запасов женщинам не оставили.

Женщины несколько месяцев перебивались, кое-как скрываясь от непогоды, собирая птичьи яйца и моллюсков. Но человек, которого они увидели после месяцев отшельничества, не смог их спасти. Это был возлюбленный и, вероятно, тайный муж Маргерит, который сумел добраться до берега на каком-то маленьком и ненадёжном плавсредстве, взяв с собой аркебузы для охоты с порохом и небольшим количеством еды.

Жизнь втроём (а после и вчетвером, поскольку Маргерит забеременела и родила) не стала много лучше. Каждое утро робинзоны разводили костёр, чтобы их могли обнаружить, но всё было тщетно. Один за другим умерли дочь Маргерит, её муж и её няня. В конце концов Маргерит осталась одна и прожила без всякой помощи и защиты ещё два с половиной года. Каждое утро она разводила костёр, как её научил муж. Однажды огонь на берегу заметили случайные рыбаки. Маргерит вернулась в цивилизацию.

В Европе она стала настоящей знаменитостью. Но не столько благодаря своему рассказу, сколько потому, что о ней написала королева Маргарита Наваррская, одна из самых знаменитых писательниц Средневековья. Позже историю Маргерит де ла Рок пересказывали несколько других популярных сочинителей.

Когда у тебя нет инструментов, кроме зубов

Есть версия, что это фотопортрет Хуаны-Марии.

Имя, с которым эта женщина прожила большую часть своей жизни, неизвестно никому. А вот её история в девятнадцатом веке наделала много шума. Она была последней представительницей своего племени, но одна на острове без других людей оказалась не поэтому.

Племя Хуаны-Марии жило на острове возле Калифорнии. Европейцы называли его островом Святого Николая, а жителей, соответственно, николеньо. В 1814 года группа нанятых Российско-американской компанией охотников-алеутов в ходе конфликта убила большую часть николеньо. Жизнь оставшихся всё больше походила на выживание, и в 1835 году католическая миссия города Санта-Барбара организовала спасательную операцию. К николеньо отправили корабли с тем, чтобы вывезти несчастных на большую землю.

Из-за непогоды эвакуация островитян происходила в страшной спешке и суматохе. В результате только на калифорнийском берегу они пересчитались и обнаружили, что не хватает одной девушки. Для девушки решено было снарядить отдельную экспедицию, а пока островитян принялись кормить, крестить и социализировать. Увы, но все они вскоре умерли от европейских болезней. Последний из спасённых, сумевший пережить ветрянку и только ослепнуть, погиб в результате несчастного случая — сорвался с тропы на крутом берегу.

Из-за ряда событий, в частности, крушения единственного пригодного корабля, экспедиция за девушкой всё откладывалась и откладывалась, но о ней помнили. В сороковых годах девятнадцатого века охотник Джордж Нидевер сумел добраться до острова с собранной им командой. Первый визит не дал ничего, как и второй. Третья экспедиция Нидевера, в 1853 году, увенчалась удачей.

Сначала спасатели заметили куски тюленьего жира, разложенные на горячих камнях — кто-то их оставил сушиться. Затем — следы человеческих ног. Наконец, по следам они добрались до большой круглой самодельной хижины на берегу. Хижина была слеплена не слишком умелым человеком из разных подручных средств. На человеческие голоса из неё вышла женщина. Её лицо при виде спасателей вспыхнуло счастьем.

Женщина выглядела в целом здоровой. Она была полнотела, нормально видела, легко двигалась. Но на ней из одежды была только набедренная повязка из птичьих перьев, а зубы, которыми она все эти годы пользовалась как чуть не основным рабочим инструментом, были стёрты почти до дёсен. Она не знала ни одного европейского языка, но понимала в целом, кого перед собой видит, и с видимым удовольствием взошла на корабль.

В Санта-Барбаре заботу о робинзонке взяла на себя жена Нидевера. Никто не понимал её языка — она была последней его носительницей, но это не помешало европейцам быстренько покрестить женщину, дав ей имя Хуана-Мария. Увы, она умерла через несколько месяцев. То ли её желудочно-кишечный тракт не справился с едой, которую она делила с Нидеверами, то ли она подхватила какую-то европейскую заразу... Нидеверы похоронили Хуану-Марию на своём семейном кладбище.

Страшный дневник стал доказательством в суде

1942 год, советский Таджикистан. В горы Памира организована экспедиция: примерно три месяца назад упал самолёт, и с него необходимо снять ценный двигатель. Благодаря спасшимся пилоту и пассажирам известно, где примерно самолёт искать. В составе экспедиции — начальник ближайшего аэропорта, товарищ Гуреев. На этом самолёте к нему должна была прилететь семья: жена Анна и два сына, годовалый Валера и десятилетний Саша. Пилот сообщил в Душанбе, что они умерли. Возможно, Гуреев хотел заодно захоронить их останки.

По пути экспедиция наткнулась на труп в расщелине. По форме и документам это был сотрудник НКВД, летевший, к тому же, на том же самолёте, что и погибшая семья Гуреева. Вокруг него были раскиданы гильзы. Складывалось впечатление, что он шёл с другими пассажирами, но упал в расщелину и был оставлен — например, под обещание прислать помощь. И, когда понял, что про него забыли, принялся стрелять наудачу — вдруг кто-то услышит и подойдёт... Настроение у членов экспедиции стало тягостным.

Наконец, добрались и до самолёта. Возле него сидела женщина. Она была страшна — истощённая, давно немытая... «Анна, где Саша?» - растерянно спросил Гуреев, узнав жену. Женщина показала на детский череп рядом с собой — это именно возле него она сидела, как сидела бы возле ребёнка. «А ты, наверное, женился?» - спросила она мужа. И угадала. Уже месяц, как Гуреев был женат.

Женщину доставили в город, вместе с драгоценным двигателем от самолёта и дневником, который она вела в бортовом журнале. Этот дневник стал позже главным доказательством в суде. Судили и Гурееву — за каннибализм, и пилота, и пассажиров. Восстановленные события выглядели жутко.

Сначала, когда самолёт упал и оказалось, что все выжили, хотя и находятся высоко в горах в безлюдном месте, пилот поступил адекватно. Были собраны запасы пищи и спичек. Всё поделено на порции, которые выдавались раз в день. Спички были нужны, чтобы добывать талую воду — снег не утолял жажду. Пассажиры с лётчиком надеялись, что их ждут на аэродроме и, поняв, что произошёл несчастный случай, вышлют по курсу самолёта поисковой отряд. Когда еда закончилась, стало ясно, что о них забыли.

Мужчины пошли искать какое-нибудь поселение сами. Анне велели остаться с детьми и ждать помощи. К тому моменту умер от холода и тяжёлых высокогорных условий маленький Валера, но и без него Саша и Анна, решили мужчины, будут задерживать отряд. Мать и сын остались ждать помощи. Несколько дней они вглядывались в снег и горы вокруг, счищали снег, чтобы было видно самолёт. От голода становилось дурно. Наконец, Анна решилась на каннибализм. Она говорила сыну закрыть глаза, когда кормила его. Об этом она записала в своём дневнике.

Страшной пищи хватило на две недели. Снова настал голод. Анна старалась отвлечь Сашу — рисовала с ним, играла в домино... Наконец, видя, что мальчик уже в невменяемом состоянии, нацедила ему полстакана собственной крови, проткнув себе вену иглой. Мальчик выпил и... Не справился. То ли было уже поздно, то ли количество крови для голодного детского организма было опасным. Он стал бредить, просил помянуть его пирогами с кишмишем и, в конце концов, умер. Когда Анну нашла экспедиция, от Саши уже не осталось ничего, а его мать была страшно истощена.

Анну Гурееву признали на момент совершения преступления психически больной и отправили лечиться в психиатрическую клинику. На самом деле лечиться ей надо было, конечно, только от расстройства из-за пережитых ужасов. Она вышла из клиники, завела новую семью, жила долгую жизнь. Умерла в начале девяностых. Все выжившие пассажиры получили разные сроки лагерей. Пилот как лицо при исполнении приговорён был к штрафбату и отправился на фронт.

Селфи каждый день

Гораздо охотнее вспоминают другую выжившую в снегах женщину — Аду Блэкджек, коренную жительницу Аляски, воспитанную миссионерами. Жизнь её никогда не была особенно лёгкой. У миссионеров не было цели обеспечить ей карьеру в будущем, так что её научили только грамоте и домоводству. В шестнадцать лет она вышла замуж за охотника по фамилии Блэкджек и родила от него одного за другим трёх детей. Двое умерли у неё на руках, а третий был очень слаб. У этого мальчика был туберкулёз. Ко всем бедам, без вести пропал во время охоты муж. Есть стало нечего.

Аде пришлось отдать мальчика в приют, обещав ему вернуться, как только добудет деньги. Заработок подвернулся быстро. Экспедиция, направлявшаяся на остров Врангеля, искала среди местных жительниц швею, хорошо говорящую по-английски. Да, честно говоря, только по-английски Ада и говорила хорошо! Она поспешила наняться к мистеру Стефанссону, начальнику экспедиции.

Организатор из Стефанссона, говоря честно, был никакой. Он больше думал о приключениях и открытиях, которые его прославят. Сам он рисковать во льдах своей жизнью не собирался, и просто нанял четырёх молодых (от девятнадцати лет) мужчин, которые сделают всю работу. Швее он обещал оклад в полсотню долларов в месяц. Серьёзная сумма, которая очень пригодилась бы, чтобы начать новую жизнь матери и сына.

Летом всё шло нормально, но осенью пятерых членов экспедиции никто не забрал с острова. Как позже выяснилось, за ними выслали корабль слишком поздно — он просто не смог пройти льды. Припасы кончались. Один из участников, Найт, тяжело заболел цингой. И это не считая морозов, опасностей от белых медведей... В один прекрасный день трое здоровых мужчин экспедиции заявили, что пойдёт по льду в Сибирь. Шёл 1923 год, в Сибири уже реально было получить помощь и даже организовать спасательную экспедицию. Они ушли, чтобы никогда не вернуться. Ада Блэкджек и больной Лорн Найт остались одни.

Хотя Ада ухаживала за Найтом, как сиделка, он постоянно оскорблял её, устраивал ей истерики. Она всё выслушивала с каменным лицом, а потом писала в дневнике — мол, как он не понимает, каково одной женщине выполнять работу четырёх мужчин, да ещё и выносить за ним отходы... Но она была милосердна к умирающему — а он умирал, и в конце концов умер. Женщина, никогда не знавшая жизни во льдах, всех тех ухваток, благодаря которым выживали её предки, осталась на необитаемом полярном острове совершенно одна.

Найта она не смогла похоронить. Просто застегнула на нём спальный мешок и отгородила его постель ящиками, как смогла — в надежде, что это помешает зверям потревожить тело. За время, что она провела сначала единственным здоровым человеком на острове, потом единственным там вообще, она научилась ставить ловушки на птиц и зверей, стрелять из ружья, сумела возвести сторожевую вышку над своей палаткой — чтобы вовремя замечать белых медведей.

А ещё — научилась фотографировать и сделала множество своих улыбающихся портретов. Эти портреты могли стать последним, что от неё останется и что достанется её сыну. Других развлечений на острове всё равно не было.

Наконец, сквозь льды по весне сумел пройти корабль. Аду, единственную выжившую, забрали вместе с имуществом и материалами экспедиции. Краткое внимание прессы не дало ей ничего. Стефанссон оплатил только часть времени, проведённом на острове — он ведь не нанимал Аду сидеть там до весны, верно? Всё же Блэкджек смогла забрать сына из приюта. Жили они с ним бедно. Сын, даже повзрослев, был слишком слаб, чтобы зарабатывать. Он умер, не дожив до шестидесяти. Ада Блэкджек умерла в восемьдесят пять.

И эти женщины были не единственные, кто боролся до последнего: Не сдаваться значит выжить. Истории чудесных спасений, которые произошли потому, что люди не теряли надежду.