Индеец Иши: последний из племени яхи, который стал живым экспонатом музея

Выйдя из леса, где он провел годы в одиночестве и голоде, Иши вскоре был уже сотрудником музея, посещал оперы, ездил на поездах, зарабатывал и тратил деньги. Недавно ученые предложили новую версию этой удивительной адаптивности, и «благодетели» Иши предстают тут не в лучшем свете.

История уничтожения племени яхи

Эта история десятилетиями преподносилась как трогательный и романтический рассказ о дружбе и сотрудничестве американских ученых с последним представителем индейского племени яхи. К концу прошлого века, правда, выяснилось, что насчет его принадлежности именно к этому народу есть сомнения, а уж двадцать первое столетие поставило вопрос о том, в чем же заключалась дружба? Иши, так назвали индейца, стал отличным трамплином сразу для нескольких карьерных лестниц, он прославил имена Альфреда Кребера и Томаса Уотермена, привлек интерес публики сначала к музею антропологии, а затем и к коллекциям Смитсоновского музея (пусть тот и не нуждался в рекламе).

Историю индейца, чье настоящее имя так и осталось неизвестным, пытались выяснить на протяжении нескольких лет, пока он был еще жив. Но сведения, которые удалось получить, остаются скудными и неточными. Племя яхи (южная ветвь более крупного племени яна) в первой половине XIX века было довольно многочисленным, составляло около четырехсот человек. Жили охотой, рыболовством и собирательством в северной Калифорнии, поддерживали дружбу с яна, враждовали с другими соседями – винту, номлаки и майду.

Но началась эпоха золотой лихорадки, и хлынувшие в Калифорнию тысячами искатели легких денег создали для индейцев большие сложности. Довольно было уже того, что заняли места традиционного расселения племени, использовали ресурсы и повреждали источники воды. Но золотоискатели еще и ставили целью истреблять индейцев в максимально возможных масштабах, поскольку от тех ждали только нападений, грабежей и убийств. Справедливости ради, к грабежам действительно скоро пришли: иначе прокормить себя индейцам не удавалось.

В шестидесятые годы XIX века, а потом и в семидесятые состоялись несколько массовых нападений на поселения индейцев, и от племени яхи осталась совсем маленькая группа численностью около пятнадцати человек. Среди них был и будущий экспонат - сотрудник антропологического музея. Яхи ушли в горы и долгое время не подавали о себе никаких вестей: охотились бесшумно, питались чем придется. К началу XX века представителей племени осталось четверо, все были родственниками: Иши, его сестра, его тяжело болеющая мать и старик, по-видимому, дядя.

Как был найден последний яхи и что с ним было дальше

На поселение этих четверых яхи наткнулась в 1908 году группа исследователей. Индейцы спешно снялись с места и скрылись – в тот день Иши остался один с матерью, двое других так и не вернулись и, вероятно, погибли. Мать тоже вскоре умерла. Индеец оставался один вплоть до 1911 года, когда он, оголодавший и ослабленный, появился рядом с коралем города Оровилл и был задержан мясниками. Пленника поместили в тюрьму, не забыв опубликовать в газетах новость о том, что найден «последний» яхи, тех яхи, что считались вымершими.

Информация и сама по себе была сенсационной, на индейца приезжали посмотреть любопытные. Для антропологов же это была редкая по значимости находка: на тот момент уже были исследованы две другие ветви индейцев яна, составлены словари и написаны научные работы. Задержанный индеец стал многообещающим материалом для исследований, и его, вместо резервации, как предлагалось ранее, отправили в Калифорнийский университет, в Музей антропологии в Сан-Франциско.

Все это проделали профессора-антропологи Альфред Кребер и Томас Уотермен. Они оформили опеку над индейцем, установили с ним контакт с помощью языка яна (некоторые слова были общими для всех диалектов) и дали имя – Иши, что на языке яна означает «человек». Настоящего имени индеец так ни разу и не сообщил. По обычаям всех яна, назвать себя можно лишь соплеменнику (другому яхи), а ни одного из них у Иши не осталось.

В остальном индеец легко и охотно – так рассказывали – поддерживал общение с антропологами, подружился с ними. Пять дней в неделю велась работа по изучению через Иши культуры яхи, их языка и обычаев. В выходные наступала пора выступлений. Иши демонстрировал перед публикой навыки, которые применялись в его племени: изготавливал стрелы и наконечники для них, добывал огонь. Посетители музея, особенно дети, были в восторге и требовали себе сувениры от Иши – их на всех желающих никогда не хватало.

Пять лет в цивилизации после пятидесяти лет «дикости»: что было потом

Уотермен занимался и обучением своего подопечного. Сразу по прибытии в Сан-Франциско его одели в костюм, а потом научили и писать свое имя на чеке: Иши был оформлен в музей помощником дворника, выполнял там уборку и мелкий ремонт и за свои труды получал 25 долларов в месяц. По воспоминаниям тех, кому довелось близко знать индейца, тот был настоящим мастером, а в общении держался с каким-то «врожденным благородством». Деньги он любил, но тратил мало: после смерти Иши его «наследство» составило 525 долларов.

Разумеется, оказавшись среди большого количества людей, Иши стал часто болеть: организм 50-летнего индейца был вынужден справляться с огромным потоком инфекций, которыми были наполнены города. Вероятно, приближающуюся эпидемию «испанки» он бы не пережил; но Иши скончался раньше, в 1916 году, от туберкулеза. Первые симптомы проявились у него еще в 1914 году, когда он отправился вместе с антропологической экспедицией в родные края, в долину Дир-Крик. Иши поехал неохотно, но так было нужно для науки, к тому же впечатления индейца обогатились еще и путешествием на поезде.

Сначала он находился на лечении в больнице, но настоял на том, чтобы перебраться обратно в музей и умирать уже там: по традиции яхи, смерть нужно встречать дома. Спустя несколько месяцев, 25 марта 1916 года, Иши скончался, оставив перед смертью несколько распоряжений: во-первых, не препарировать никак его тело, а кремировать в соответствии с традициями яхи, во-вторых, передать накопленную им сумму другу, врачу Сакстону Поупу, который преподавал медицинские дисциплины в университете и занимался лечением Иши.

Последнюю волю последнего яхи нарушили – кремировали тело, а мозг Иши был извлечен и потом на протяжении десятилетий хранился в запасниках Смитсоновского музея в Вашингтоне. Впрочем, скопленные деньги индейца, как он того желал, отдали доктору Поупу, инициатору вскрытия. А Уотермен и Кребер получили в итоге частично восстановленный язык яхи и обогатили науку сведениями о том, как протекала жизнь этого племени, полностью уничтоженного за полвека.

История Иши, с детства знакомая американцам, в девяностые стала предметом исследования антрополога Орина Старна, который внес свои дополнения в версию биографии индейца. Прежде всего, сравнив наконечники стрел, которые изготавливал Иши, Старн пришел к выводу, что, возможно, тот не был чистокровным яхи – в изделиях просматривались традиции винту и номлаки. Вероятнее всего, резко уменьшившаяся численность яхи вынудила тех общаться и даже вступать в семейные связи с враждебными им когда-то племенами.

Этим, вероятно, и объясняется та высокая приспособляемость индейца, которая поражала исследователей: на протяжении десятилетий он и предыдущие поколения яхи были вынуждены адаптироваться к стремительно менявшимся условиям своего существования, бороться с истреблением племени новыми поселенцами. Сам Иши ничего о своих предках так и не рассказал. По инициативе Старна мозг индейца был передан вместе с его прахом представителям племен Питт-Ривер и Реддинг для погребения. В 2000 году останки Иши были захоронены в секретном месте в его родных краях.

Прибытие европейцев радикальным образом изменило жизнь коренного населения Америки, но и до появление на этих материках переселенцев эти цивилизации знали серьезные потрясения. Вот что происходило в Америке до прихода европейцев: Загадки доколумбовых цивилизаций.