Как в Персидском заливе когда-то жемчуг добывали

Само собой, разведение верблюдов и породистых скакунов, а вот о том, что до XX века главным местным бизнесом была ловля жемчуга, сегодня мало, кто помнит. Причем, забыли об этом и местные жители, ведь для простых работяг промысел, плотно ассоциирующийся у нас с печально-романтическим фильмом «Человек- амфибия», был сущим кошмаром.

Начать же рассказ стоит с того, что добывать жемчужины водах Персидского залива, начали примерно 7000 лет назад, об этом свидетельствуют найденные на его дне каменные треугольные якоря с дырками посередине – они использовались на лодках рыбаков и наряльщиков, а первые письменные упоминания о диковинных жемчужинах с Востока, можно обнаружить в трудах античных авторов III-IV веков до нашей эры. Позже рассказы о жемчуге появились и на страницах Корана, и там его ценность подчеркивалась особо, что обосновано – уже тогда он ценился во всем мире, как лучшие драгоценные камни.

Причина – в невероятной силе сияния арабского жемчуга, возникающего из-за уникальной среды, в которой живут моллюски. Вода в Персидском заливе соленая и сладковатая одновременно, оттого то и перламутр – внутренний слой раковин – у местных жемчужениц в разы более яркий и насыщенный, чем у их европейских собратьев.

Собственно, именно он и участвует в формировании жемчужин, ведь, по факту, они всего лишь доброкачественное образование на теле несчастного моллюска, появляющееся в том случае, если в его мантию или между мантией и раковиной попал инородный предмет: задумайтесь об этом, когда в следующий раз станете примерять в бутике понравившееся колье.

Исторически самые ценные жемчужины вылавливали в акватории Бахрейна, уже в XV веке от его берегов море отходило порядка 1000 лодок с ныряльщиками. Затем лихорадка охватила побережье Катара и Абу-Даби, а на европейский рынок жемчуг из Персидского залива начал массово поступать после 1643 года, когда в Бахрейн прибыли голландские купцы. Любопытно, что долгое время арабские сокровища продолжали попадать в Европу не напрямую, а через Багдад или Турцию, откуда в арабские страны приезжали скупщики жемчуга.

Жемчужные рынки возникли в Персидском заливе лишь в XVIII столетии, и именно в этот период спрос на ценный товар возрос в разы. Показательный факт: в XIX веке в пустыне повсеместно пустели оазисы. Жившие там люди отправлялись добывать жемчуг, в сезон в море выходило уже от 3000 до 4000 лодок, а к началу XX века ныряльщиками трудились 75 000 жителей побережья Персидского залива, то есть, практически четвертая часть всего местного населения.

Стоит сказать, им не позавидовал бы и шахтер. Работали ныряльщики вахтовым методом. В середине мая они отправлялись на лодке дау в экспедицию, которая заканчивалась в начале или середине сентября, ведь только в этот период года вода в Персидском заливе прогревается достаточно сильно для того, чтобы совершать опасные погружения на глубину 15 метров. Ловцы все время жили на лодках, из еды им полагались лишь рис и рыба, а их рабочее оборудование состояло из корзины для моллюсков, ножа и клипсы для носа.

Пойманных моллюсков не вскрывали сразу, их оставляли на ночь на свежем воздухе, чтобы они умерли или ослабели, а только потом проверяли, насколько к ныряльщикам была благосклонна удача. Зарабатывали ловцы жемчуга – сущие копейки, ведь добыча финансировалась следующим образом: крупные компании, занимающиеся перепродажей товара, снаряжали лодку, место на которой ныряльщик выкупал за свои кровные, затем нанимали капитана, а когда команда возвращалась на берег, забирали себе львиную долю добытых сокровищ. Словом, ныряльщикам доставались лишь жалкие крохи с барского стола.

Для среднестатического ловца жемчуга невероятно удачной считалась экспедиция, по завершении которой он получал достаточно денег, чтобы приобрести в собственность участок и наконец-то осесть на твердой земле. Впрочем, до этого мало, кто доживал, ведь ныряльщики нередко становились добычей хищных рыб, а постоянное пребывание в соленой воде и резкие перепады давления от бесконечных погружений провоцировали слепоту и глухоту. Кстати, некоторые, особо упорные ловцы, выходили в море и в зимний период, ведь продажа жемчуга, добытого после официального завершения сезона, не облагалась налогами.

В 50-х годах XIX века цены на жемчуг Персидского залива снова подскочили, а в начале XX спрос начал активно превышать предложение. Коммерсанты, само собой, не растерялись, и в 1917 году они продлили сезон работы ныряльщиков. Увы, к положительным результатам это не привело. На рынок стали поступать жемчужины более низкого качества, и, дабы остановить падение цен, компании вернулись к прежнему графику работы.

Но тут случилось неожиданное. В далекой Японии внезапно научились выращивать жемчуг в искусственной среде, и цены на драгоценный товар резко упали. Затем началась Вторая мировая война, и людям окончательно стало не до жемчуга, а вскоре в Персидском заливе были обнаружены месторождения нефти, и все разумно посчитали: зачем, рискуя жизнью, искать сокровища на дне морском, если они буквально лежат под ногами?

Сегодня ловля жемчуга не утратила своего значения лишь Бахрейне: экспорт жемчужин тут такая же важная отрасль экономики, как добыча нефти, запасы которой, кстати, в стране истощаются. А вот Катар и Абу-Даби о традиционном промысле Персидского залива благополучно забыли. Впрочем, раковины двустворчатых моллюсков все еще вылавливают в проливе, отделяющем Абу-Даби от островов Худаири Ят. Правда, прибывают сюда на традиционных тиковых лодках лишь туристы, решившие развлечения ради попробовать себя в роли ловцов жемчуга.