Куда бежали белоэмигранты из России и как им там жилось

Влияние русских эмигрантов на культуру в Аргентине

В начале 20-х годов, из-за последствий гражданской войны, около тысячи русских беженцев отправились в страну страстного танго - Аргентину. Но уже к 30-м годам беженцев осталась лишь половина: кто-то решил вернуться в привычную Европу, а кто-то отправился строить свою жизнь в других странах Южной Америки. Но все же Аргентина так и осталась самой большой русскоязычной общиной на этом континенте.

Многие из переселенцев смогли выстроить более-менее привычную жизнь вдали от Родины, продолжая работать по своей специальности. К примеру, благодаря труду российских биологов удалось открыть национальный парк в Сан-Карлос-де-Барилоче, расположенного в Озерном крае Аргентины. Туристы до сих пор считают этот парк аргентинской Швейцарией.

Российский военный деятель, генерал-лейтенант Алексей Владимирович Шварц достаточно быстро овладел испанским языком, став преподавателем и профессором фортификации в Академии Генерального штаба, а также Инженерной и Артиллерийской академии. Кстати, одним из его учеников был будущий президент страны Хуан Перон.

Сильное влияние российская эмиграция оказала в сфере культурной жизни страны. Под руководством экс-солиста Мариинки Георгия Кякшта в Буэнос-Айресе впервые была создана постоянная балетная труппа в оперном театре «Teatro Colón». Спустя три года Борис Романов стал в этом театре балетмейстером, а его супруга, солистка Мариинки Елена Смирнова занялась педагогической деятельностью, создав и возглавив отделение танца в Национальной консерватории.

В столице Аргентины была открыта русская библиотека, где устраивались литературные вечера, а также был создан Пушкинский комитет, в котором занимались выпуском книг Александра Сергеевича и переводом его творчества на испанский.

Наплыв русских эмигрантов в Египте

Переселенцы из России буквально заполонили все уголки Египта в начале 20-х годов. Изначально переселенцев высаживали в северном городе Эт-Тель-эль-Кебире. Известный факт, что в ноябре 1914 года Великобритания объявила Египет своим протекторатом, поэтому именно английские власти были организаторами палаточного лагеря для российских беженцев. Бедность Египта вынудила всех заниматься черной работой. Будь-то известный художник, генерал или простой плотник, все помогали налаживать быт.

В скором времени беженцы устроили в лагере первый православный храм и гимназию. И хоть они находились в сараях с крышами из камыша, так переселенцы чувствовали хоть капельку чего-то родного. Но в феврале 1922 года Великобритания отменила свой протекторат, признав независимость Египта. И хотя британцы потом еще около пятнадцати лет сохраняли контроль над внешней политикой, армией и управлением Англо-Египетского Судана, финансировать лагерь они все же отказались.

Поэтому многим беженцам пришлось переселяться в большие города, основными из которых были Каир и Александрия. Кстати, в Каире еще в 1920 году российским врачом Конрадом Эдуардовичем Вагнером была основана больница русских врачей. Также при этой поликлинике основали православную церковь. Кстати, ее алтарную перегородку писали известные русские художники.

Пребывание переселенцев в египетских городах можно было охарактеризовать, как хорошее взаимоотношение всех членов колонии. С целью оказания помощи нуждающимся было создано «Русское благотворительное сообщество», выделившее средства на строительство «Русского дома», где поселяли тяжелобольных, а также людей престарелого возраста.

Беженцы из России внесли свой вклад в науку Египта. Русский египтолог Владимир Викентьев преподавал в университете Каира египетскую филологию и древнюю историю. Еще один русский египтолог Владимир Голенищев руководил кафедрой египтологии.

Культурная жизнь также не осталась без внимания. Русский художник Иван Билибин открыл творческую студию. В каирских музеях начали выставлять работы художника Владимира Стрекаловского, а супруга его сына основала балетную школу. Со временем русские эмигранты поспособствовали появлению литературного сообщества, а также клуба фехтования.

Китайский Харбин - практически русский город

Харбинскими русскими называют несколько поколений русских, живших в Харбине примерно с 1898 по 1960-е годы

Благодаря эмиграции дворян, которых пугали репрессиями, а также белогвардейцев и чиновников, служивших при Александре Колчаке, население китайского города Харбин увеличилось с сорока до ста тысяч человек. Русский политик Николай Устрялов в начале 20-х годов основал политико-юридический институт, где преподавали одни из лучших российских профессоров.

Спустя год переселенцы открыли первую в городе музыкальную школу, а через некоторое время художественную мастерскую, а также литературный кружок, члены которого стали знаменитыми переводчиками японской поэзии. Все это привело к тому, что Харбин стал для эмигрантов, пожалуй, наиболее свободным уголком на планете, где жизнь шла привычным русским чередом.

Но с 1924 года все изменилось, было заключено соглашение о сотрудничестве между Китаем и Советским Союзом. Теперь было запрещено работать без советского или же китайского гражданства. После этого русские беженцы массово перебирались в Шанхай. Невзирая на то, что переселенцам было достаточно нелегко заполучить работу, профессионалы своего дела все же умудрялись устроиться по специальности и на хорошие должности.

Так к концу 30-х годов в городе десятая часть врачей и инженеров состояла из русских беженцев. Также были востребованы в Шанхае и российские архитекторы. К примеру, по проектам Александра Ярона были построены: храмы, бально-театральный зал, а также здание Министерства путей сообщения.

Потихоньку в Шанхае российская культура начала переплетаться с китайской. Так был установлен памятник Александру Пушкину, а вскоре оренбургские дворяне создали факультет русского языка в иностранном университете. Кстати, известный на весь мир советский и российский джазмен Олег Лундстрем начинал свою музыкальную карьеру именно в Шанхае.

Освоение сельского хозяйства в Парагвае

В те времена, когда в России народ погибал под гнетом большевиков, в Парагвае хотели создать новый центр, куда бы перенесли культуру, науку, поэзию, музыку и прочее русское наследие. Тем более, что Парагвай признавал военные чины, полученные при Российской империи.

После революции русский генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев один из первых обосновался в этом государстве Южной Америки, исполнив тем самым свою давнюю детскую мечту. Обжившись в столице, он начал преподавать в Военной школе Асунсьона. Но со временем ему доверили более важную должность - советник президента. Он в основном занимался исследованием провинции Аргентины на границе с Боливией.

Прибывшие офицеры воевали с Боливией или же преподавали в Асунсьоне. Что интересно, фамилии с окончанием на «ов» и «ев» в стране звучали, можно сказать как титул. Российский ученый Сергей Бобровский создал в асунсьонском институте физико-математический факультет, заняв пост его декана. А кафедру экономики возглавил офицер Российской императорской армии, участник Белого движения Степан Высоколян.

Кстати, переселенцам Парагвая безвозмездно выделяли земельные участки под фермерское хозяйство. Эмигранты создавали, так сказать, общины, численностью около тридцати человек. Поначалу переселенцы жили в бараках или в домах местных жителей, но чуть позже начали строительство собственного жилья. Выделенные угодья находились далеко за пределами города, и часто бывало, что на них были посадки и густые леса, поэтому беженцам сначала нужно было вырубать деревья, а уж потом заниматься фермерством.

Особенно всех удивляли животные, обитающие в тех местах. Для русских эмигрантов было в диковинку наблюдать за крокодилами, неживившимися на солнышке и обезьянами, резво раскачивающихся на макушках деревьев. Но мало кто из эмигрантов выдерживал жизнь в сельской местности больше года, поэтому большинство пытались устроиться в самом Асунсьоне или же вообще покидали страну, отправляясь на поиски лучшей жизни.

А тем временем в России была настоящая послереволюционная продовольственная катастрофа, охватившая не менее 30 губерний с населением до 90 миллионов человек. В следующей статье можно узнать о 5 миллионах жертв повального голода, или Почему послереволюционную Россию накрыла катастрофа.