Любимые мужчины Людмилы Зыкиной: откуда в песнях советской звезды было столько чувства

Как-то раз на зарубежных гастролях Зыкиной сказали: передайте, мол, привет вашему министру Косыгину. Людмила Георгиевна обещала передать — если увидит как-нибудь. То есть как, удивились, вы ему не жена?

Вокруг личной жизни Зыкиной всегда ходила много слухов — прежде всего потому, что она сама старалась своих мужчин не слишком афишировать. Пять мужей, трое возлюбленных оставались в тени; а слухи носились о романах с другими артистами, с членом правительства, с заграничными звёздами (не зря же она на гастролях с ними фотографировалась?!)

Молодые стройные девушки завидовали и недоумевали: за что полной и уже, по советским меркам, выходящей в тираж женщине такие любовники, такие роскошные наряды и украшения?

Хотя ответ, казалось, был очевиден. За талант. Что бы ни получала в своей жизни Людмила Зыкина — оно приходило к ней за талант и упорный труд.

Девочка-открытие

О том, что у неё талант, юная москвичка Люся узнала буквально случайно. Петь всегда любила, но кто не любил? А вот как-то раз шла с подругой мимо Дома культуры — просто гуляя — и увидела объявление о конкурсе. Конкурс шёл прямо в тот момент, проводил его хор Пятницкого.

Девочки зашли от нечего делать. Когда Люся запела, руководитель хора понял, что — нашёл. Радости своей не скрывал. Так Люся и узнала, что у неё талант и что к таланту этому надо будет много труда. Она это усвоила и трудилась потом всю жизнь.

В тот раз на конкурсе отобрали десятерых, и просмотрели четыре тысячи человек. Из этих десятерых была только одна девушка.

Первую зарплату Люся торжественно принесла маме: кончилась экономная жизнь! А экономить маме, одной тянувшей на себе дочь, конечно, приходилось много. Отец, как часто бывает, испытания родным ребёнком не прошёл и ушёл искать жизни полегче. Мама крутилась, как могла, чтобы и семью накормить, и достать по очередям всё, что нужно в дом, и по дому поработать, и с дочерью время провести. Для Люси мама была просто всем. Потом, когда мама умрёт, у Зыкиной даже пропадёт голос. Она на два года устроится работать в типографию — пока не запоёт снова.

Первая любовь Людмилы Зыкиной

Голос вернулся к Людмиле, когда она впервые полюбила. Избранника её звали Владлен — такое было имя-сокращение от «Владимир Ленин» в Советском Союзе. Он работал инженером. Людмила почти одновременно вышла замуж и прошла прослушивание в Хор русской песни Всесоюзного радио.

Начались гастроли по дальним странам. Во Франции Людмила посетила из любопытства стилиста — вернулась в мини-юбке и с распущенными длинными волосами. Её тут же вызвали на ковёр и пропесочили: разве так можно представлять русскую песню? Рекомендовали волосы убирать в пучок, юбку надевать длинную. Так появился знаменитый образ с юбками в пол и башней из волос — благо, было из чего башню строить.

В Индии незнакомый гадатель предупредил: дома тебя ждёт предательство. Расстанешься со своим мужчиной. Зыкина посмеялась, суеверной не была.

Но, когда домой приехала, соседи предупредили: ходила всё время одна женщина. А потом позвонили подруга Людмилы и попросила Владлена к телефону. «Зачем он тебе?» машинально спросила Зыкина. Подруга удивилась. Она-то верила Владлену, что с Людмилой у него давно не супружеские отношения, и думала, он не стал скрывать, что уже полгода как «живёт» с другой женщиной, тем более все трое друг друга хорошо знают.

Так вот Зыкина и развелась в первый раз. «Все трое перессорились, все трое разошлись," — с особым чувством в те дни пела Людмила песню из обычного своего репертуара. Подруга такого гадкого поведения Владлену тоже не просила, так что песня была теперь про них.

Замуж всегда шла по любви

Вторым мужем Зыкиной был фотограф, корреспондент, Евгений Свалов — с ним познакомились случайно, ехали вместе в трамвае погожим деньком. Был ещё композитор Александр Аверкин. Это он подарил Людмиле Георгиевне песню «На побывку едет молодой моряк». Их объединила любовь к творчеству. Были ещё преподаватель иностранных языков и музыкант-баянист.

За всех замуж шла по любви, и от любви всегда пела краше, глубже. Но каждый раз любовь мужа разбивалась о её, Людмилы, карьеру. Дар свой Зыкина считала народным, закапывать его не хотела и не могла, а каждый из мужей просил ребёнка — что значило бы выбирать, оставлять ребёнка на чужие руки или оставлять сцену. То и другое Людмила Георгиевна считала ужасным выбором. Лучше было перед ним не вставать.

Мужчины рано или поздно ставили ультиматум, и Людмиле приходилось заканчивать отношения. Зыкина горевала — так, что у всей страны начинало дрожать сердце, когда она вкладывала своё горе в печальные песни. Потом находила любовь опять. Её душа любви всегда была открыта.

Долгое время возлюбленным её был женатый мужчина. Генерал-лейтенант Николай Филиппенко стал, как казалось Людмиле Георгиевне, её грехом: теперь она сама оказывалась полюбовницей-разлучницей. А он её на руках носил, души в ней не чаял. Когда она оказалась в больнице, вырвался из плотного графика, приехал, не таясь. Чтобы лишний раз увидеться, организовывал концерты в военных частях. Умолял выйти замуж — собирался бросить семью. В советское время это означало проблемы с карьерой, за официальным имиджем членов партии строго следили. Зыкина намертво отказалась от такой жертвы.

Другие возлюбленные Людмилы Георгиевны был её много младше. Для Михаила Кизина, певца из ансамбля «Россия», Зыкина была живой богиней. Психотерапевт Виктор Константинов полюбил её трепещущую, ранимую душу. Он сам смерть любимой не пережил — ушёл вскоре после неё.

Жемчуга и бриллианты

Если и были у Людмилы Георгиевны слабости, то, пожалуй, любовь к нарядам и драгоценностям. С модельерами договаривалась: никому ни одного такого же костюма, такого же платья, как у Зыкиной, не повторять, а то сотрудничество закончится. «Как у такой-то» (певицы, актрисы) — был самый популярный заказ в ателье у советских женщин, так что условие родилось не на пустом месте. Плисецкая, зная страсть Зыкиной к нарядам, привозила с гастролей интересные ткани специально для Людмилы Георгиевны. Помогала, быть может, порой и министр культуры, подруга Зыкиной Екатерина Фурцева — они вместе любили париться в бане.

К драгоценностям Людмила Георгиевна была так неравнодушна, что договаривалась с директорами комиссионок. Если появлялись настоящие, неискусственные камни, да ещё в украшении хорошей работы — по первому звонку мчалась выкупать. Один из костюмов расшила жемчугом, даренным казаками во время гастролей по югу России.

Знакомые её ругали, пугали: прячь золото-то, не рассказывай направо-налево, что хочешь камешки купить. Наведут на тебя, и будет убийство в целях ограбления, как пишут в протоколах. Но Зыкина не могла устоять перед зовом камней.

Ей даже не приходило в голову интересоваться историей драгоценностей. Ведь далеко не всегда сдавали тайное наследство от бабушек или военные трофеи. Порой как раз после «убийства с целью ограбления» в комиссионку драгоценности и попадали. Встречались там и вещи, собранные мародёрами в блокадном Ленинграде, в квартирах, чьи хозяева умерли. Людмила Георгиевна, глядя на кольца и серьги, простодушно видела только блеск камня, работу. Тратила весь гонорар, потом на гастролях перебивалась — чем покормят, сама уже ни в одно кафе заглянуть не могла, порой и булочки себе купить на ходу было не на что. Впрочем, голодной знаменитую певицу никогда не оставляли.

А потом вот эти чудеса, на все гонорары купленные, за которыми на другой край города порой срочно мчалась, Зыкина так же простодушно дарила. Просто вынимала из сумочки и добавляла к словам благодарности. Не за огромные какие-то услуги — просто расчувствовавшись. Тем более, что все свои сокровища Людмила Георгиевна возила с собой: боялась, что дом обнесут. Так и таскала саквояж, набитый жемчугами, золотом, изумрудами.

И, как ни пугали грабителями-убийцами, умерла своей смертью, в восемьдесят. Увы, но после долгих и мучительных лет болезней.