Маска, я тебя знаю: история новогодних маскарадных костюмов

Машкерады и метаморфозы

Костюмированные праздники, как и многие другие европейские развлечения, в России появились при Петре I. Первый уличный маскарад прошел в Петербурге в 1721 году — правда, не по случаю начала нового года, а в честь завершения Северной войны. Правила проведения карнавалов император составил лично, а еще иногда он сам писал сценарии для праздников.

Участвовать в маскараде при дворе могли только приближенные к императору, остальных допускали на праздник только в качестве зрителей. Участников процессий распределяли по группам, в каждой из которых была своя центральная фигура — чаще всего римское божество, например Бахус, Нептун или Фавн. Грандиозное действо могло длиться целую неделю, причем снимать костюмы и выходить из образов было запрещено.

На карнавале в январе 1722 года в Москве по случаю заключения Ништадтского мира по улицам проехали шестьдесят саней и конных повозок, декорированных под парусники, галеры и турецкие фелюги. Среди наряженных придворных были Бахус на бочке, Нептун, восседающий в санях в виде гигантских раковин с морскими коньками, трубачи с литаврами и барабанами, испанки в гондолах, боярыни в расписных санях, голландские матросы и купцы, «страшные турки-янычары». Дамы и кавалеры надевали небольшие «маски-домино», которые закрывали только верхнюю часть лица.

При Елизавете Петровне маскарады стали называть метаморфозами, то есть превращениями. Женщины являлись на такие праздники в мужских костюмах — камзолах и панталонах, а мужчинам приходилось наряжаться в платья с корсетами.

При Екатерине II костюмированные праздники стали устраивать в канун Нового года. Придворные облачались в костюмы героев комедии дель арте, или комедии масок, — Арлекина, Пьеро, Коломбины. Сама императрица выходила в свет в платье русского фасона, которое состояло из двух частей: глухого неширокого нижнего платья с длинными рукавами и молдавана — верхнего распашного платья без рукавов. Этот стиль приглянулся модницам. Пресса писала: «Для балов в торжественные дни и для выездов носят дамы русские платья из тафты и из разных, как английских, так и французских, материй; рукава бывают одинакового цвета с юбкой; пояса носят по корсету, шитые шелками или каменьями, по приличию платья».

От Китая до Египта

В XIX веке зимние праздничные балы обычно проводили в период с конца декабря по Масленицу. К маскараду тщательно готовились, а костюмы заказывали у лучших портных и художников.

У каждого бала, как правило, была тема. Например, в 1820–30-х годах, когда в моду вошла готика, мужчины часто наряжались средневековыми рыцарями, а дамы перевоплощались в монахинь или копировали платья французских королев.

Еще в XVIII веке в Российскую империю пришла мода на все китайское. Новый стиль получил название «шинуазри», что дословно с французского переводится как «китайщина». Культура Поднебесной повлияла и на маскарадные костюмы. Так, в феврале 1837 года в Аничковом дворце в Санкт-Петербурге состоялся большой «китайский» бал. На нем присутствовал сам император Николай I — в образе китайского правителя мандарина. Супруга монарха выступала в роли Инспектрисы вееров; великая княгиня Елена Павловна стала Инспектрисой зонтиков. Князь Борис Юсупов примерил драпировки далай-ламы, а поэт Василий Жуковский был в маске философа Лао-цзы. Большую часть костюмов для этого маскарада изготовили в мастерских Императорских театров.

Во второй половине XIX века карнавалы переносили гостей в эпоху барокко. Женщины заказывали платья инфант, как на портретах художника Диего Веласкеса, и костюмы в стиле Марии Стюарт — с пышными рукавами и большими воротниками. Также стало модным устраивать античные балы, куда гости приходили в туниках и сандалиях на древнегреческий манер.

В 1863 году в Петербурге появилось керосиновое освещение, на улицах зажглось около шести тысяч керосиновых фонарей. Этот технический прорыв отразился и в карнавальной культуре. Так, журнал «Модный магазин» опубликовал описание эксцентричного и довольно рискованного образа «газовой королевы»:

«Над затылком, смаскированный шиньоном или собственной косой, помещается небольшой газовый резервуар; от него с обеих сторон дугой, как венок, огибает голову газопроводная трубочка, на которой насажены очень маленькие горелки, покрытые стеклянными цветными шариками, которые устроены подобно ламповым цветным шарам. Сама проволока, конечно, смаскирована золотой каймой наподобие диадемы и, если угодно, может быть украшена драгоценными камнями. Отверстия горелок малы, почти микроскопичны, так что выпускают газ очень дробными долями. Запас его, хранящийся в резервуаре, оказывается совершенно достаточным на все время бала».

В 1870-х годах костюмированные балы начали посвящать Древнему Египту. Расцвет египетского стиля в России пришелся на первое и второе десятилетия XIX века. А спустя 50 лет о нем снова вспомнили благодаря выходу оперы «Аида» композитора Джузеппе Верди, действие которой разворачивается в Мемфисе и в Фивах. Дамы приходили на маскарады в туниках из белого шелка и золотой парчи, портные изготавливали воротники-оплечья, расшитые стеклярусом, и сложные головные уборы, которым бы позавидовала сама Нефертити. Те, для кого туника была слишком экзотическим и смелым нарядом, заказывали платья модного оттенка «зеленый нильский».

Балы a la russe и костюм школьной парты

При императоре Александре III стали популярны исторические балы в русском стиле. В магазине народного платья на Гороховой улице в Петербурге специально для бала a la russe можно было приобрести костюм «Калужанка» — расшитую русскую рубаху, шелковую юбку с вышитым передником, зеленую бархатную безрукавку, обшитую мехом, а также обязательные красные сафьяновые сапоги.

Промышленник и меценат Александр Половцов, участник бала на тему допетровской Руси, который провел великий князь Владимир Александрович, вспоминал: «На императрице верный исторический костюм царицы, нарисованный князем Григорием Гагариным. Богатство материи и камней чрезвычайное. Жена моя в русском костюме XI столетия, дочь — в татарском уборе».

Другой очевидец писал: «На парадной лестнице, на площадке и в дверях малой столовой стояла прислуга, одетая в живописные костюмы разных эпох, имеющие связь с русской историей: то были скифы, варяги, стрельцы новгородские и московские. Вскоре гостиная и танцевальная зала наполнились русскими боярами, боярынями и боярскими детьми обоего пола, воеводами, витязями, думными и посольскими дьяками, кравчими, сокольничими, ловчими, рындами, конными и пешими жильцами (времен Иоанна IV), варягами, печенегами, запорожцами, казаками… Казалось, вся допетровская Русь воскресла и прислала на этот бал своих представителей».

Еще один грандиозный новогодний праздник в русском стиле устроил Николай II в 1903 году. Темой выбрали правление царя Алексея Михайловича — его роль играл сам император в кафтане из золотой парчи и царской шапке. Императрица Александра Федоровна была в образе царицы Марии Ильиничны. В древнерусские костюмы облачились даже музыканты оркестра.

На рубеже XIX и XX веков благодаря строительству Китайско-Восточной железной дороги вновь разгорелся интерес высшего света к восточным мотивам. Модницы переводили на шелк китайские иероглифы и орнаменты, заказывали аутентичные веера.

Мемуаристка Татьяна Аксакова-Сиверс вспоминала: «На Рождестве я была одета китаянкой и имела забавный вид в расшитом золотом и яркими цветами кимоно. На высоко зачесанных волосах дребезжали приделанные к пружинкам серебряные украшения. Все эти аксессуары были привезены Васей Оболенским, мужем маминой двоюродной сестры Наты, из Китая, и одолжены мне по случаю маскарада».

Интерес ко всему восточному подогревали и спектакли Русских сезонов Сергея Дягилева. Например, художник Лев Бакст, оформлявший постановки, на заказ шил русским и заграничным модницам костюмы по мотивам балета «Шехеразада».

Вплоть до начала Первой мировой войны были популярны и оригинальные маскарадные костюмы. Наряжались в календари, школьные парты, журнальные листки и даже в снежные заносы — на последний образ уходило очень много ваты и папье-маше.

В XIX веке в маскарадах участвовали и дети. Один из таких карнавальных образов запечатлел на картине «Дети в маскарадных костюмах» Борис Кустодиев: он изобразил собственных детей Ирину и Кирилла в костюмах дамы и кавалера рубежа XVII–XVIII веков. Платье и камзол для них сшила жена художника Юлия. Ирина вспоминала, что под Новый год в доме Кустодиевых всегда проходили костюмированные вечера, на которые съезжалось множество гостей.

На такие праздники девочки, как правило, наряжались феями, принцессами или цыганками, популярен был и костюм Красной Шапочки. Мальчики же переодевались в пиратов, королевских пажей и царевичей.

Писатель Валентин Катаев описал новогодний карнавал в книге «Белеет парус одинокий», действие которой происходит в 1905 году: «Все девочки превратились в цыганок и русалок… Шумела папиросная бумага плащей и юбочек, на проволочных стеблях раскачивались искусственные розы, струились шелковые ленты бубнов».

Возвращение елки

После революции Рождество и Новый год стали рабочими днями, обычай наряжать елку признали «поповским», а вместе с праздником исчезли и маскарадные костюмы.

Традиция устраивать костюмированные новогодние праздники возродилась только в 1935 году. 28 декабря в газете «Правда» вышла статья первого секретаря Киевского обкома ВКП (б) и второго секретаря ЦК ВКП (б) Украинской ССР Павла Постышева под заголовком «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку»:

«В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то не иначе как левые загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею».

В 1937 году в Колонном зале Дома Союзов установили первую в советской России публичную новогоднюю елку. И только спустя 10 лет, в 1947 году, 1 января официально стало выходным днем. Возвращение Нового года в статусе всесоюзного праздника означало и возвращение новогодних костюмов. Правда, теперь в них наряжались только дети — на утренниках в детских садах и школах, во дворцах пионеров и в театрах юного зрителя.

Зайчики и снежинки

Костюмы шили сами родители. В ход шли всевозможные подручные материалы: марля, вата, занавески, поролон, битые елочные игрушки, бусинки, мишура и другие мелочи. Самыми популярными образами долгое время были мальчики-зайчики и девочки-снежинки.

Для снежинок выкраивали из накрахмаленной марли подъюбник, пришивали к платью мишуру. Иногда ради костюма для дочки жертвовали свадебной фатой или занавесками: достать любую нарядную ткань в советское время было сложной задачей. Чешки превращались в туфли, а из обклеенного ватой картона получалась корона. Ее украшали блестящими бусинами, пуговицами, бисером. Иногда разбивали и толкли в мелкую крошку старые новогодние игрушки и посыпали ей покрытый клеем картон.

С зайчиками было проще: к шортам или комбинезону из белого ситца пришивали меховой хвост, уши прикрепляли на картонный обруч. Часто уши кроили из ткани — их набивали ватой, а для стойкости внутрь вставляли проволоку.

Вторым по популярности костюмом для мальчиков был Петрушка — стать им было так же легко: надевали яркий костюм и колпак.

Были популярны и костюмы, посвященные актуальной повестке. Например, после полета Юрия Гагарина в космос под новогодними елками начали собираться юные космонавты в самодельных шлемах с надписью «СССР». В 1950−60-е годы, в разгар «кукурузного бума», детей наряжали в костюмы царицы полей. Такой эпизод, пусть и не новогодний, есть в известном советском фильме «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен».

Большим источником вдохновения для создания костюмов было кино. Например, в 1936 году, после выхода фильма «Цирк» с Любовью Орловой, стали популярны маски клоунов. А посмотрев «Полосатый рейс», многие дети захотели нарядиться дрессировщиками и даже тиграми. После премьеры фильма «Приключения Буратино» в 1975 году на утренники стали приходить Мальвины, Пьеро, Артемоны, лисы Алисы и коты Базилио. Ну, а в 1978 году под елками всей страны собрались юные мушкетеры в шляпах и со шпагами.

Новогодние маски

Важным элементом многих костюмов были маски в виде привычных обезьянок, зайцев, лис, медведей, а также сказочных персонажей — например, Бабы-яги или Снегурочки, Чиполлино или доктора Айболита.

Эскиз маски, которую потом тиражировали и продавали в магазинах, создавал художник, затем по рисунку делали гипсовый слепок, а он уже служил моделью для масок из папье-маше. Первые маски стали изготавливать после войны, над ними работали выпускники художественных университетов и училищ.

В 1950-х годах их по-прежнему создавали вручную и расписывали гуашью. Стоили такие маски недорого, их можно было купить в отделах с игрушками. Однако из-за дефицита достать их было не так просто: людям приходилось подолгу ждать перед праздниками, пока нужный товар появится на прилавках.

Самым известным автором масок был медальер и живописец Лев Разумовский. С фронта он вернулся без руки, но это не помешало ему поступить на отделение скульптуры Ленинградского высшего художественно-промышленного училища имени Веры Мухиной. С дипломом скульптора мастер отправился работать на фабрику «Ленигрушка». В 1954 году в СССР отмечали 155 лет со дня рождения Александра Пушкина, и фабрики игрушек получили заказы к памятной дате. Разумовский создал эскизы к серии масок по мотивам пушкинских сказок. Самым популярными и тиражируемыми из них стали маски «Дедки» и «Бабки». Такие маски на праздники надевали не только дети, но и взрослые, когда на предприятиях стало принято коллективно отмечать Новый год. Новогоднюю ночь встречали и в домах культуры — как герои фильма Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь».

В 1970-е годы маски и новогодние игрушки перестали быть дефицитным товаром. Тогда же на многих предприятиях наладили производство масок из пластика. Их делали гораздо быстрее, чем создаваемые вручную маски из папье-маше, и стоили они дешевле. В это время практически у каждой семьи в новогоднюю ночь появилась возможность устроить свой маленький маскарад.