Мэри Шелли: жизненные перипетии девушки, которая на спор наисала готический роман ужасов

Ей было неполных девятнадцать. Для молодой женщины, с точки зрения Байрона, она была неоправданно самоуверенна: бросила вызов ему, состоявшемуся писателю, на его же поле. За плечами у неё были только школьные эссе и несколько невнятных попыток рассказов. Писать же предстояло роман ужасов: кто страшнее и интереснее. Точнее, Байрон, как поэт, собирался писать страшную поэму. Такие уже бывали. Мэри свой жанр предстояло изобрести.

Идея спора посетила этих двоих, когда они сидели вместе с любовником Мэри, Перси Шелли (чьей фамилией она уже представлялась, хотя у него была законная жена), у камина, прячась от двухдневного ливня. Камин был на вилле Байрона, вилла — в Швейцарии, на берегу озера. Разговоры в эти два дня шли лениво, о том и об этом. Обсуждали опыты с электричеством. Читали друг другу вслух немецкие рассказы о призраках. Как-то само собой решили на спор писать ужасы. Участвовали не только Байрон и Мэри, но и Перси. Он, как и его друг, выбрал форму поэмы. Четвёртым участником спора стал писатель Джон Полидори.

Перси написал об Аласторе, духе мщения. Его поэма была неплоха, но, в общем-то, все понимали, что поэма Байрона будет лучше. Байрон выбрал тему, навеянную унылыми швейцарскими пейзажами вокруг: об узнике Шильонского замка. Этот замок троица вместе с любовницей Байрона Клермонт посещала накануне спора. Полидори написал первую повесть о вампирах на английском.

Мэри Шелли написала нечто ранее невиданное: книгу о том, как из трупов собрали и оживили нового человека, и этот зомби, конечно, натворил много страшных дел. Она написала историю Франкенштейна и его монстра, навсегда вошедшую в классику литературы ужасов.

Имя Франкенштейна Мэри взяла тоже из своих путешествий по Европе. В 1814 году, когда она с Перси только ехала в Швейцарию по долине Рейна, она услышала о замке Франкенштейн, расположенном высоко в горах. По легенде, за двести лет до того в замке жил алхимик. Он ставил опыты, которые извращали Божий замысел, и был за это однажды наказан.

Дочь феминистки и анархиста

Мэри Шелли портрет

У обычной английской девушки того времени было не так много шансов не то, что стать знаменитой — просто обнаружить в себе литературный дар. Но Мэри не была обычной, в том смысле, что её не растили так же, как большинство других девушек. Родители будущей классика литературы были известными вольнодумцами. Отец, журналист Уильям Годвин, был анархистом и атеистом. Он женился на известной публицистке Мэри Уолстонкрафт, носительнице откровенных и радикальных по меркам своего времени феминистических взглядов.

Собственно, среди прочего, книга Уолстонкрафт «Защита прав женщина» и привлекла внимание Годвина.

Мать умерла вскоре после родов. Годвин остался с двумя маленькими девочками на руках — родной дочерью и незаконнорождённой падчерицей, Фэнни. Подумав, он женился на вдове с двумя детьми; старшим была Клэр Клермонт, та самая, что позже станет любовницей Байрона. Мэри была очень дружна с ней.

Атмосфера в доме была странная. С одной стороны, всем детям Годвин старался дать хорошее образование — девочкам не хуже, чем у мальчиков — и привить свободолюбие. С другой, с возрастом и его характер, и характер новой жены становился всё более озлобленным, и дома постоянно витало напряжение. Взрослые постоянно срывались на детях. Несомненно, причиной было неумение Годвина зарабатывать как следует — семья обрастала долгами, взрослых донимали кредиторы. Но девочкам от этого легче не становилось.

В шестнадцать лет Мэри срочно влюбилась в женатого поэта Перси Шелли. Вместе с ним и с Клер она буквально сбежала на континент, в Швейцарию. Фэнни к ним не присоединилась, оставшись дома, и в результате родные довели её до самоубийства. А Мэри вызывающе представлялась «миссис Шелли», щеголяла беременным животом и вращалась в более, чем сомнительном кругу Байрона.

Надо понимать, что Байрон был известен в то время не только как поэт, но и как великий развратник.

По слухам, он спал с собственной сестрой, но это не очень достоверно. Совершенно точно он изменял жене с другими женщинами — просто потому, что они себя предлагали — и юношами пятнадцати-шестнадцати лет — потому, что они ему нравились. Кроме того, он ввёл моду в своём кружке меняться жёнами. Хотя Мэри отказывалась в этом участвовать, Перси спокойно спал с чужими женщинами, уверяя, что это даёт свободу и чувство всеобщего братства.

В Швейцарии Клэр забеременела от Байрона, Мэри — от Перси, а у Перси кончились деньги. Он вернул Мэри в отчий дом, что вызвало бурную реакцию у её отца. «Как же ваши идеи свободы?» вопрошала она престарелого анархиста. Но, когда дело касалось семьи, как часто бывает, вольнодумец оказывался вполне консервативен. От переживаний Мэри чудом не потеряла своего первого ребёнка.

Ей, возможно, всю жизнь предстояло жить с клеймом гулящей, но тут случилось несчастье, которое обернулось для Мэри удачей: жена Перси утонула в пруду. Он не ждал пережидать даже короткого траура и срочно узаконил отношения с Мэри.

Настоящая миссис Шелли

кадр из фильма «Мэри Шелли»

Этот брак не стал для неё счастливым. Перси всё так же спал с жёнами друзей и давил на Мэри, чтобы она, отбросив предрассудки, оказывала те же любезности его друзьям. Дети, которых рожала Мэри, один за другим умирали в раннем возрасте. Перси это мало заботило.

Нельзя сказать, что брак с ним ничего не дал Мэри. Это Перси, увидев написанную ею повестушку о Франкенштейне, убедил, что у неё хватит сил на настоящий большой роман. Это Перси помогал изо всех сил раскручивать первую книгу жены. Такое участие было неожиданно, потому что прежде Перси только смеялся над пробами её пера.

Возможно, он только с Франкенштейном понял, что имеет шанс открыть миру новый талант — и тем умножить свою славу. Вряд ли он предвидел, что эта слава затмит его собственную известность, оставив навечно мужем той самой Шелли.

Потом, что малоизвестно в России, она написала ещё немало книг, в том числе научно-фантастическую антиутопию. Но публика упрямо предпочитала историю Франкенштейна. В то время, как критики сетовали на странности романа, его, только-только недавно опубликованный, уже спешили ставить в театре; издавали и переиздавали и в Британии, и на континенте.

Понимая, как могут отнестись к женской литературе, первое издание романа Мэри выпустила без подписи, даже без псевдонима, с одним только посвящением отцу — она чувствовала себя очень виноватым перед ним. Второе, в том же году, но во Франции, где ещё помнили мадам де Сталь и Олимпию де Гуж, она всё же подписала. И в Англии, и во Франции книгу ждал оглушительный успех.

Вместе с писательской славой пришёл интерес к статьям, которые начала писать миссис Шелли — тем более, что, как все вдруг вспомнили, она была дочерью двух известных публицистов.

Перси Шелли, Джордж Байрон, Вальтер Скотт своими отзывами к роману Мэри подогревали интерес к ней вообще. Притом и в те времена, и в наши находятся люди, которые не верят, что настолько увлекательно могла писать молодая женщина, и пытаются оспорить её авторство — но до сих пор никому не удалось предъявить более аргументированных доказательств, чем сам факт своего неверия.

Перси умер через шесть лет после того самого вечера у камина лорда Байрона — утонул на корабле, возвращаясь из Италии. Мэри пережила его на без малого тридцать лет, успев стать знаменитостью всеевропейского масштаба. Из их детей выжил только один сын, рождённый в этом браке последним.