Михаил Герасимов: как советский ученый пробудил дух войны и «оживил» Ивана Грозного

О внешности исторических личностей мы обычно судим по сохранившимся портретам, однако за достоверность этих изображений едва ли можно ручаться. Художники всегда склонны интерпретировать увиденное на свой вкус, а порой — приукрашивать действительность по просьбе самого заказчика. Отказать царю или императору в написании его «лучшей версии» было чревато не только раздражением влиятельного натурщика, но и опалой.

В XX веке ученые обратились к новому способу воссоздания внешности — с помощью изучения костных останков и сложных математических вычислений. Долгие годы их начинания заканчивались неудачами, пока попытать счастья в антропологической реконструкции не решил советский антрополог Михаил Герасимов.

Подающий надежды археолог

Будущий ученый родился в 1907 году в Петербурге, но через пять лет оказался в Иркутске. Отец Михаила Герасимова был врачом — когда после столыпинской агарной реформы в Сибирь отправились переселенцы из центральных губерний Российской империи, он поехал вслед за ними, справедливо полагая, что на новом месте людям потребуется медицинская помощь.

Уже в юном возрасте Михаил заинтересовался обширной отцовской библиотекой. В ней мальчик нашел не только врачебные справочники, но и захватывающие книги по истории Древнего мира. Среди прочих он прочитал книгу французского палеонтолога и зоолога Жоржа Кювье, в которой рассказывалось о восстановлении облика вымерших существ.

Герасимов решил посвятить себя науке — еще мальчиком он работал в анатомическом музее Иркутского университета и участвовал в археологических раскопках. Свою первую научную статью Герасимов написал в 18 лет, а в 1927 году стал заведующим отделом археологии Иркутского краеведческого музея, в котором молодой человек начал работать всего лишь годом ранее.

В 21 год Герасимов фактически стал первооткрывателем стоянки древних людей у села Мальта́. Сейчас ее возраст оценивается более чем в 20 тысяч лет — известная на весь мир стоянка считается одной из самых древних на обширной территории Сибири.

Науки Михаил Герасимов постигал, занимаясь в кружке при свежеобразованном Иркутском университете под руководством репрессированного впоследствии Бернгарда Эдуардовича Петри, но формально высшего образования он так и не получил. Еще в Иркутске Герасимов начал создавать скульптурные изображения древних людей.

В 1932 году он уехал в Ленинград и стал совмещать работу в Государственной академии истории материальной культуры и Государственном Эрмитаже (там он трудился реставратором). Тогда-то молодому исследователю и пришла идея воссоздавать реальный облик живших давным-давно людей. Одной из первых его работ стала реконструкция лица Ярослава Мудрого.

Подарить «внешность» истории

Природа одарила Михаила Герасимова многими талантами. Он не только скрупулезно подходил к научной стороне вопроса, но и обладал художественным чутьем. Будучи археологом, антропологом и скульптором в одном лице, он начал создавать гипсовые бюсты исторических личностей, пользуясь собственным методом.

Наблюдательный исследователь заметил связь между параметрами грушевидного отверстия в черепе человека и формой носа. Герасимов предложил формулу: через последнюю треть носовых костей проводить касательную линию, а затем продолжить ее от подносового шипа. На пересечении двух линий оказывался кончик носа, причем это правило работало во всех случаях.

Михаил Герасимов совершенствовал свои навыки во время работы в анатомическим театре. Он изучал повреждения костей и зубов, рассчитывал толщину мягких покровов и выяснил, как они распределяются в зависимости от пола и возраста. Вооружившись этой информацией, ученый начинал создавать скульптуру. Не пренебрегал Герасимов и дополнительными сведениями: читал биографии и воспоминания современников, в которых говорилось бы о внешности той или иной исторической личности.

Споры и сенсации

Революционный метод Герасимова сначала вызвал недоверие в научном сообществе. Многие полагали, что антрополог опирается в основном на свою фантазию. Для проверки его пригласили в этнографический музей при Кунсткамере и показали череп полинезийского аборигена, привезенный в Россию в XIX веке Николаем Миклухо-Маклаем. Критики идей Герасимова думали, что по костному материалу ученый вылепит типичного европеоида, и таким образом разрушит собственную теорию.

Однако созданный ученым скульптурный портрет папуаса оказался почти идентичен фотографии, что сохранилась в архивах Кунсткамеры. С идеями Герасимова начали считаться, хотя о полном признании ему оставалось лишь мечтать. Даже сегодня, когда выросло несколько поколений его учеников, все еще встречаются скептики, считающие Михаила Герасимова мечтателем и «свободным художником».

Недоверие ученого сообщества подогревали неожиданные открытия Герасимова. Историки ахнули, когда увидели реконструкцию облика владимирского князя Андрея Боголюбского: у правителя оказался азиатский разрез глаз! Спокоен был лишь сам Герасимов — он ручался за достоверность портрета.

Его правоту подтвердили обнаруженные в летописях сведения о матери Андрея Боголюбского. Ею оказалась дочь половецкого хана Аепы (имя ее неизвестно), которую взял в жены Юрий Долгорукий. Хотя вопрос о внешнем виде самих половцев остается спорным, считается, что именно от матери Андрей Боголюбский унаследовал монголоидные черты.

Проклятие Тамерлана

В начале июня 1941 года Михаил Герасимов отправился в Узбекскую ССР. Его целью был мавзолей Гур-Эмир в Самарканде, где находилась могила Тамерлана — основателя империи Тимуридов, покорившего соседние государства. Работы правительственной комиссии начались 10 июня.

У планов вскрыть гробницу Тамерлана были противники. Легенда о ней гласила, что тот, кто потревожит дух полководца, выпустит на волю дух войны. По трагическому совпадению, места упокоения Тамерлана ученые достигли 22 июня 1941 года — в день нападения гитлеровской Германии на СССР. Впрочем, нельзя сказать, что до этого момента над Европой и всем миром не витал дух войны.

Михаил Герасимов оставался в эвакуации в Узбекистане до 1944 года. По останкам Тамерлана он смог создать скульптурный портрет и пролить свет на облик правителя. Исследования показали, что прозвища «хромой» («элянг») Тимур удостоился неслучайно — в молодом возрасте он был ранен в колено. Кстати, по одной из версий, имя «Тамерлан» получилось из-за искажения «Тимур Элянг» в европейских источниках.

Новый взгляд на адмирала Ушакова

В 1944 году Михаил Герасимов получил очередной заказ от советского правительства — ему поручили восстановить облик флотоводца Федора Ушакова. Портретом адмирала планировалось украсить орден его имени.

На тот момент был известен лишь один прижизненный портрет Ушакова, но достоверность изображения адмирала вызвала у Герасимова сомнения. После обнаружения черепа Ушакова в фамильном склепе скульптор принялся за работу. Получившееся изображение разительно отличалось от портрета.

Неизвестный художник изобразил стареющего Ушакова с учетом существовавшей тогда моды на длинные аристократические лица и прямые носы. Герасимов же пришел к выводу, что лицо у Федора Ушакова было коротким и широким, нос — вздернутым, а глаза — глубоко посаженными. Скульптурный портрет, представленный Михаилом Герасимовым, показывает человека с волевым и упрямым взглядом. Именно так и выглядел Ушаков на втором прижизненном портрете, который отыскался потом на греческом острове Корфу.

Царь Грозный и грузный

Главной мечтой Михаила Герасимова было создание скульптурного портрета Ивана Грозного. Для этого в 1963 году потребовалось вскрыть гробницу царя в Архангельском соборе — усыпальнице Рюриковичей. Исследуя останки правителя, ученый обратил внимание на необычное расположение конечностей: правая рука Ивана Грозного была согнута в локте, а пальцы касались подбородка — как будто правитель навсегда застыл в задумчивости.

Дальнейшая работа показала, что царь был довольно крупным человеком с ростом под 180 см и весом более 90 кг. Несмотря на массивную и сильную фигуру, Иван Грозный под конец жизни имел серьезные проблемы с костями и суставами. Вероятнее всего, он мучился от постоянных болей. Некоторые историки даже полагают, что в этом и кроется истинная причина гневливости и вспыльчивости правителя.

Михаил Герасимов был уверен, что болезнь Ивана Грозного осложнялась лишним весом. Это открытие особенно удивительно, если вспомнить «канонические» портреты Ивана Грозного. Например, на полотне Виктора Васнецова правитель выглядит сухим, даже изможденным. То же можно сказать и о картине Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», где лицо обезумевшего от ужаса и горя царя буквально обтянуто кожей.

Наследие мастера

Реконструкция лица Софьи Палеолог

Позднее Михаил Герасимов работал над воссозданием облика сына Ивана Грозного — Федора Ивановича. Последователь Герасимова Сергей Никитин в 1994 году пополнил коллекцию реконструированных образов родственников русского царя скульптурным портретом Софьи Палеолог, которая приходилась бабушкой Ивану IV и прабабушкой Федору. В лицах последних Рюриковичей можно заметить ее черты.

Михаил Герасимов с легкостью раскрывал секреты своей работы и охотно делился ими с учениками. Он верил, что, имея хорошую научную базу, любой человек может научиться созданию подлинных исторических портретов. Главное, считал ученый, наблюдательность и любознательность.

Михаил Герасимов скончался в 1970 году. Сегодня его работы можно увидеть в коллекциях Музея Москвы, Кунсткамеры и Биологического музея им. Тимирязева.