Реальные прототипы Маруси Климовой: кто скрывался за образом героини песни «Мурка»?

Однако в других вариантах песни фигурируют героини под другими именами, что заставляет исследователей выдвигать новые предположения. Споры о том, с кого был списан этот персонаж, и существовал ли он в реальности, длятся по сей день.

Самые ранние упоминания о «Мурке» содержатся в архивах одесского уголовного розыска в начале 1920-х гг. Авторство этой песни приписывают композитору Оскару Строку и фельетонисту, драматургу и сценаристу из Одессы Якову Ядову, правда, сами они этого факта никогда не подтверждали. У этой песни было столько вариантов, что, если она и не была народной, то давно ушла в народ, и отыскать первый вариант этой песни в наше время крайне сложно.

Большинство исследователей сходятся в одном: у героини песни действительно был реальный прототип. В начале 1920-х гг. в Одессе ходили легенды о внедренной в местную банду девушке-чекистке, погибшей от пули бандитов в ходе секретной операции. В это время в портовом городе был разгул криминала, силы преступников количественно превосходили силы милиции, в уголовном розыске не хватало квалифицированных кадров, и самые крупные операции планировались в МУРе – Московском уголовном розыске.

Согласно самой распространенно версии, в песне идет речь о секретной операции ЧК. Судя по фразе «И за ней следила ГубЧК», действие разворачивается в период с 1918 (дата создания МУРа) до начала 1922 (тогда Губернская чрезвычайная комиссия была переименовала в ГПУ). В 1921 г. ВЧК и МУР разработали операцию, целью которой должна была стать ликвидация лидера криминального мира Одессы по кличке Бриллиант. Целая группа оперативников должна была внедриться к преступникам под видом «банды гастролеров», действующих от имени Нестора Махно. В их числе была и 25-летняя Мария Климова, выполнявшая особую миссию – ей нужно было войти в доверие к осторожному и подозрительному Бриллианту и сыграть роль приманки. То, что Маруся действительно имела отношение к ЧК, доказывают строки из песни: «Там сидела Мурка в кожаной тужурке, а из-под полы торчал наган». Представить себе в одесском ресторане представительницу криминального мира в традиционном для чекистов облачении, да еще и с наганом наперевес, просто невозможно.

Очевидно, сотруднице МУРа удалось справиться с этим заданием и заслужить авторитет в преступном мире Одессы, но вот как события разворачивались дальше – можно только предполагать. То ли ее рассекретили, то ли Бриллиант расправился с ней из-за ревности, то ли ее гибель инсценировали оперативники. Песня завершается словами «…и за это пулю получай» (в другом варианте – «перо»). Однако поиски возможного места захоронения героини песни в Одессе так и не увенчались успехом.

Никаких документальных сведений о ходе этой операции не сохранилось. В архивах МВД нашли только учетную карточку, согласно которой Мария Прокофьевна Климова, родом из Великого Устюга Вологодской области, была капитаном милиции запаса. Звания были введены в милиции в середине 1930-х гг., значит, женщина дожила до этого времени. Кроме того, в учетной карточке указана и дата ее исключения из органов – 1952 г., что свидетельствует о том, что «Мурка» не только выжила, до и доработала до пенсии. Если, конечно, это была она. Ведь личного дела Марии Климовой не сохранилось – только учетная карточка.

Однако самого текста песен и учетной карточки с именем Марии Климовой было слишком мало для того, чтобы делать определенные выводы. В этой легенде слишком много белых пятен, что заставляет исследователей усомниться в этой версии и искать других прототипов. Одним из их аргументов стало и то, что женщина, запечатленная на единственной фотографии Марии Климовой, вряд ли могла заинтересовать ценителя женской красоты Бриллианта.

По другой версии, на этой фотографии изображена другая Маруся – анархистка Мария Никифорова, которая тоже могла стать прототипом Мурки. Она родилась в Запорожье, в 16 лет бежала из дома, примкнула к анархистам и действительно стала сподвижницей Нестора Махно. По одним сведениям, в 1919 г. она была схвачена и казнена, по другим – перешла работать в ЧК и оказалась в начале 1920-х гг. в Одессе под новым именем.

Среди возможных прототипов героини песни называют и казачку Сашу Соколовскую, которая во время Гражданской войны потеряла всех своих братьев и мужа и сама взялась за оружие. Сподвижники называли ее атаманшей Марусей, а один из современников писал о ней: «Перед моими глазами и по сегодняшний день стоит фигура стройной, небольшого роста девушки, которая была одета по-мужски. Ездила верхом, как лучший казак. Хорошо владела ружьем». В одной из версий песни упоминается другое имя героини – Шурка.

Автор книги «Песня про мою Мурку» Александр Сидоров уверен: прообразом героини была одесская чекистка по прозвищу Дора. 20-летняя девушка слыла главным палачом в местном ЧК, а в 1919 г. ее казнили свои же чекисты. Сергей Мельгунов в книге «Красный террор в России. 1918-1923» о ней писал: «О ее тиранствах ходили легенды. В течение двух с половиной месяцев ее службы в чрезвычайке ею одною было расстреляно 700 с лишком человек, то есть почти треть расстрелянных в ЧК всеми остальными палачами». Говорили, что она была двойным агентом и вращалась в воровской среде. Якобы однажды с ней встретился Яков Ядов и написал песню о Мурке. Но представить палача Дору в качестве жертвы бандитской пули из песни довольно сложно.

Откуда прибыла в Одессу банда – тоже непонятно. В разных вариантах это «банда из Ростова», «банда из Амура», «банда из Амурки» (район в Днепропетровске, где в 1920-х гг. орудовала жестокая банда), «банда из-за МУРа», а главная героиня – то Мурка, то Шурка, то Любка. Слова об Амуре навели исследователей на размышления о том, что песня об одесской банде была переделана из более ранней версии, где речь шла на самом деле о жестоком партизанском отряде Якова Тряпицына и его подруги Нины Лебедевой-Кияшко, устроившем расправу в Николаевске-на-Амуре. У этой женщины была кличка «товарищ Маруся». Оба они получили высшую меру наказания в 1920 г.

О том, была ли Маруся собирательным образом или реальным персонажем, спорят до сих пор. Однако большинство исследователей сходятся в одном: эта песня основана на реальных событиях. Но поскольку «мурками» называли всех сотрудниц МУРа, а «Маруськами» – всех подруг бандитов, установить единственный вероятный прототип довольно сложно. Возможно, это загадка, которую еще предстоит разгадать в будущем…