Сергей Есенин и Айседора Дункан: больная любовь

Три года их связывала бешеная страсть, которая постепенно сменилась с его стороны пренебрежением, а с ее — болезненной зависимостью. Эта больная любовь, никому не принесла счастья и не оставила после себя ничего, кроме этих строчек из «Черного человека»…

Какими они были

Когда Есенин и Айседора Дункан познакомились, ей было 44 года, ему — почти 26. Но Есенин к этому времени был, пожалуй, больше разрушен жизнью. Он лениво хвастался своему другу, поэту Анатолию Мариенгофу:— Эх, Толя, а баб у меня было… не меньше трех тыщ! Ну ладно, триста… Ну уж не меньше тридцати!

Трое детей от двух женщин, рухнувший брак с главной любовью его жизни — Зинаидой Райх, пристрастие к алкоголю и уже ускользающий из рук талант — таким тогда был Есенин. А Дункан — феминистка, убежденная противница брака, еще в 1908 году покорившая Россию своим танцем: она танцевала не в пачке и пуантах, как остальные балерины, а босиком. Ее называли прелестной босоножкой. Но в жизни Айседоры была страшная трагедия, которая сломила эту уверенную и сильную женщину.

Ее дети, мальчик и девочка, ехали вместе с гувернанткой автомобиле.

На мосту через Сену машина заглохла, шофер вышел, чтобы заглянуть под капот, и тут она тронулась, упала в реку. Двери заблокировались, выбраться никто не смог.

Париж гудел от возмущения и ужаса. Тогда Айседора поразила всю Францию: на суде она сказала, что просит простить шофера — ее детей не вернуть, а у него семья.

Немного оправившись от этого удара, танцовщица снова решилась на материнство, но девочка, которая у нее родилась, прожила всего несколько часов. Айседора решила: она будет служить чужим детям. Она удочерила шестерых девочек, и все свои силы отдала преподаванию в школе танцев. А когда сам Луначарский, нарком просвещения, пригласил ее открыть такую же школу в Москве, она согласилась, почти не раздумывая.

Золотая голова

И вот — послереволюционная Москва, вечеринке у модного художника Жоржа Якулова. Айседора — мировая знаменитость, на ней невообразимый красный хитон, который красиво струится до самого пола. Есенина как будто подключили к электричеству: он просто искрился обаянием, ходил за Айседорой по пятам, ухаживал, пытался разговаривать (это было трудно — поэт говорил только на языке родных березок, а русский Дункан был очень слабым).

Но вскоре она уже полулежала на оттоманке, а поэт стоял перед ней на коленях. .

Айседора перебирала его волосы и повторяла с очаровательным акцентом: «Золотая голова» и «ангел».

Трудно было понять, что происходит, а происходило вот что: Патрик, погибший сын танцовщицы был очень похож на молодого русского поэта… Айседора наклонилась и поцеловала Есенина. Все развивалось очень быстро: через несколько дней поэт уже переехал в ее особняк.

Дункан-Есенины

Кажется, и он, и она быстро поняли, что это ошибка, но не могли расстаться, освободиться друг от друга не могли. То, что между ними, было как коньяк, который подавали им в заварочном чайнике на завтрак: неправильно, нездорово, но зато серая действительность начинала играть невероятными красками.

Тогда Есенин ее еще любил, но уже называл — Дунька. В мае 1922 года они поженились, получив новую общую фамилию Дункан-Есенины.

«Теперь я Дункан!», — веселился Есенин.

Поженились они, главным образом, для того, чтобы Есенин смог выехать за границу. Через неделю после свадьбы Дункан-Есенины отправились в большое путешествие: Германия-Бельгия-Франция-Америка, потом опять Европа… Пожалуй, это путешествие далось Айседоре сложнее, чем вся ее предыдущая жизнь. В каждом отеле они ссорились: широкомасштабно, с крушением мебели, битьем посуды и драками. Их выселяли, и они отправлялись крушить следующий отель.

Смазливый русский муж

Они путешествовали год, и за этот год Есенин возненавидел заграницу. За пределами Родины он был не гением, не известнейшим поэтом, а просто смазливым русским мужем звезды. Есенин писал Мариенгофу:

Здесь такая тоска, такая бездарнейшая «северянинщина» жизни, что просто хочется послать все к энтой матери.

Есенин совсем перестал сдерживать своего внутреннего негодяя: он избивал Айседору, часто презрительно цедил, что она липнет к нему, как патока. И все время пил.

В 1923 году Дункан-Есенины вернулись в Москву. Айседора надеялась, что в России все изменится, что Сергей снова будет ее любить, хотя вслух говорила:

Я привезла этого ребенка на его родину, но у меня нет больше ничего общего с ним.

Но в Москве они почти не виделись, и вскоре Айседора снова уехала в Париж, уже одна. Ей вслед полетела телеграмма: «Я люблю другую. Женат. Счастлив. Есенин».

Он тогда не был женат, хотя и поселился у женщины, с которой жил до встречи с Дункан — у Галины Бениславской. А женился он на внучке Льва Толстого, Софье Андреевне, хотя официально с Айседорой так и не развелся, был двоеженцем.

Внучка Толстого продержалась рядом с гением несколько месяцев. А через два года после расставания с Айседорой Есенин повесился в ленинградской в гостинице «Англетер». Никто никогда не слышал от Айседоры ни одного плохого слова в адрес беспутного бывшего мужа. Она пережила его на полтора года, и так же, как ее дети, погибла в автомобильной катастрофе: длинный шарф певицы зацепился за колесо кабриолета, в котором она ехала.