Театр начинается с Абрамцево: как Савва Мамонтов привил публике любовь к русской опере

Читайте, как на сцене мамонтовского театра прошли премьеры «Снегурочки», «Псковитянки» и «Садко» Николая Римского-Корсакова, кто из художников-передвижников создавал декорации и костюмы и как Мамонтов открыл известных певцов и дирижеров — Надежду Салину, Федора Шаляпина, Сергея Рахманинова и Николая Ипполитова-Иванова.

Любительские постановки в Абрамцеве

Сцена из оперы Саввы Мамонтова «Алая роза» в постановке Василия Поленова. Действие II. 1883 год.

Еще в студенческие годы Савва Мамонтов посещал театральную студию и, к большому сожалению своего отца, любил «музыкантить, петь и кувыркаться в драматическом обществе». В 1863 году он поехал поправить здоровье в Милан, увлекся итальянской оперой и занялся пением. А когда женился и купил имение Абрамцево, не только собрал вокруг себя многих начинающих художников, но и начал ставить вместе с ними любительские спектакли. Например, Василий Поленов был не только главным декоратором всех постановок, но и композитором и артистом. Также на домашней сцене играли живописцы Виктор Васнецов, Илья Репин, Николай Неврев.

В 1882 году к Рождеству поставили «Снегурочку» Александра Островского. Императорские театры в то время экономили на декорациях и костюмах, Мамонтов же денег не жалел. Он говорил: «Если декорации подавляют исполнителей, разумеется, это плохо, но еще хуже, когда уши радуются, а глаза скорбят на убогих костюмах и полинявших полотнищах». Старинные костюмы и домашнюю утварь для спектакля он купил у тульских крестьян, а декорации поручил написать художнику Виктору Васнецову. Сценография зрителей впечатлила, но все же постановка больше напоминала самодеятельность. Актеры не были профессионалами, поэтому кто-то тихо говорил, кто-то нелепо двигался, кто-то забывал текст и оглядывался на суфлера. Константин Станиславский вспоминал: «День спектакля был содомом. Все опаздывало, ролей не успевали выучить; Савва Иванович сам ставил декорации, освещал их, дописывал пьесу, режиссировал, играл, гримировал, при этом шутил, веселился, восхищался, сердился».

Летом того же года Василий Поленов создал в Абрамцеве хор, и Мамонтов решил поставить к свадьбе своей племянницы Марии Мамонтовой оперу — третий акт из «Фауста». Поленов написал декорации: сад Маргариты и шпили немецкого городка. Партию Мефистофеля исполнил сам Мамонтов, Фауста — его друг по Московскому университету Петр Спиро. На фортепиано им аккомпанировал профессор Московской консерватории Вильгельм Фитценгаген. Гости постановку хвалили и предлагали Мамонтову создать частную оперу. Однако тот отвечал: «Рискнуть было бы можно, но для кого стараться? Наша публика свое не любит, всякий частный театр прогорит в считанные месяцы. Вот любительские спектакли — по нашим силам, по нашим деньгам, по нашей претензии», — и продолжил создавать свои домашние представления в Абрамцеве. В 1884 году он поставил оперу «Алая роза»: либретто по мотивам сказки Сергея Аксакова «Аленький цветочек» создал сам, а написать музыку попросил композитора Николая Кроткова, который учился в Венской консерватории у знаменитого Иоганна Брамса. После этой работы они стали друзьями и сподвижниками на долгие годы.

Открытие Московской частной русской оперы

Надежда Забела-Врубель в роли Снегурочки в опере Николая Римского-Корсакова «Снегурочка». 1898 год. Московская частная русская опера, Москва.

В XIX веке у русских композиторов появился интерес к опере, а к 1870–80-м годам из исторических и волшебно-эпических опер Петра Чайковского, Александра Даргомыжского, Николая Римского-Корсакова, Модеста Мусоргского, Александра Бородина уже сложился национальный репертуар. Однако они отличались от популярных тогда в России итальянских, немецких и французских опер: помимо пения, предполагали реалистичные и художественно цельные постановки. А для этого было нужно создавать серьезные декорации и костюмы, учить артистов актерскому мастерству и взаимодействию. Но императорские театры пока не справлялись с этой задачей и поэтому часто отвергали отечественные произведения. 

Мамонтов же решил «приучить москвичей к русской опере». Осенью 1884 года он объявил за семейным обедом, что все-таки решил создать в Москве частный оперный театр. И на следующий день вместе с Кротковым уехал набирать труппу. На тифлисской сцене они увидели выступление меццо-сопрано Татьяны Любатович и баса Антона Бедлевича. Кротков сомневался: 25-летние певцы казались слишком молодыми. Однако Мамонтов отвечал: «Нам, Кротков, глина нужна, материал податливый», — и пригласил обоих в труппу. Остальные и вовсе были еще непрофессионалами, например сопрано стала 19-летняя студентка Петербургской консерватории Надежда Салина. Дирижировать позвали итальянца Иосифа Труффи. Художники, друзья мецената, продолжили оформлять спектакли. Директором театра стал Кротков.

Начать Мамонтов решил с «Русалки» Александра Даргомыжского. Однако снова все делали в спешке и режиссерской стороной спектакля занимались больше, чем музыкальным исполнением. 9 января 1885 года в Москве, в Камергерском переулке, в помещении бывшего Театра Корша, Савва Мамонтов открыл Частную оперу под названием Театр Кроткова. Артисты волновались и иногда не попадали в ноты, однако декорации и костюмы «Подводного царства» поразили публику, зал аплодировал. Поэтому Мамонтов не сдался, пригласил из Милана группу гастролеров и поставил «Аиду» Джузеппе Верди. Декорации для них впервые написал ученик Поленова — Константин Коровин. Премьера прошла 1 апреля с большим успехом.

Осенью 1885 года труппа вновь взялась за русскую оперу — «Снегурочку», которую Римский-Корсаков написал пять лет назад. Ее уже играли в Мариинском театре, но с сокращениями. Поэтому на сцене Частной оперы публика впервые увидела произведение полностью. Главную партию исполнила Надежда Салина. А работу Васнецова, Левитана и Коровина в этот раз похвалил даже влиятельный музыкальный критик Семен Кругликов: «Костюмы и декорации свежи, характерны и красивы». Однако Мамонтов видел: публика, привыкшая к иностранным исполнителям и произведениям, еще была не готова воспринимать русских певцов, музыку Римского-Корсакова и Даргомыжского. Кроме того, его труппе пока не хватало профессионализма, чтобы ставить такие сложные произведения, а эта затея уже стоила меценату три миллиона рублей. Поэтому, когда весной 1887 года его контракт с труппой Частной оперы закончился, Мамонтов распустил ее. Лабатович получила приглашение в итальянскую Королевскую оперу, а Николай Миллер, Степан Власов и Надежда Салина — в Большой театр.

Театр Винтер и Федор Шаляпин

Федор Шаляпин в роли Ивана Грозного в опере Николая Римского-Корсакова «Псковитянка». 1909 год.

В 1894 году Савва Мамонтов решил открыть Частную оперу вновь. Он собрал свою старую труппу и пригласил несколько новых артистов. Среди них была сестра художника Михаила Врубеля — Елизавета Врубель, а также его будущая жена Надежда Забела. Директором нового театра Мамонтов назначил сестру Татьяны Любатович Клавдию Винтер. Сначала труппа ездила в турне по городам Сибири, Урала и Кавказа, а затем давала спектакли в помещении Панаевского театра в Петербурге. Там меценат и заметил молодого певца Федора Шаляпина, который исполнял партию Гудала в опере «Демоны». Мамонтов сказал о нем: «Слабо развиты верха. Пускай пока привыкает к сцене годика два». Через год артиста пригласили в Императорский Мариинский оперный театр, но выступал он там редко.

Летом 1896 года в Нижнем Новгороде проходила 16-я Всероссийская художественная и промышленная выставка. Мамонтов предложил Шаляпину присоединиться к его труппе, которая отправлялась туда на гастроли. 14 мая 1896 года в нижегородском Деревянном оперном театре артисты исполнили «Жизнь за царя» Михаила Глинки. Шаляпин пел партию Ивана Сусанина. После арии «Чуют правду» публика аплодировала, а министр финансов Сергей Витте пришел в ложу к Мамонтову и поблагодарил за находку. На следующий день газета «Волгарь» написала: «Из исполнителей мы отметим г. Шаляпина, обширный по диапазону бас которого звучит хорошо, хотя и не особенно сильно в драматических местах. Играет артист недурно, хотя хотелось бы поменьше величавости и напыщенности». Мамонтов назначил Шаляпину отдельного концертмейстера, попросил начинать день с вокальных упражнений и сам репетировал с ним мизансцены.

За три месяца в Нижнем Новгороде труппа показала 106 спектаклей. А 8 сентября Частная опера заново открылась в Москве, в театре Гаврилы Солодовникова (сейчас — Театр оперетты). Шаляпин с помощью Мамонтова выплатил неустойку Мариинке и присоединился к труппе. Меценат говорил: «Феденька, вы можете делать в этом театре все что хотите! Если нужно поставить оперу, поставим оперу. Для вас». Шаляпин мечтал сыграть Ивана Грозного, поэтому решили начать с «Псковитянки» Римского-Корсакова. К тому же до этого оперу ставили только один раз и не очень удачно. Премьера новой постановки прошла 12 декабря. В начале спектакля вместо хора на сцене появился Иван Грозный на коне, посмотрел на публику, и занавес опустился. Затем, как писал писал Владислав Бахревский, «…сцена пошла за сценой. Царь-изверг, узнанный дочерью, превратился в нежного, умиротворенного льва, а в следующей сцене все увидели, что это трус. <…> И вот Грозный — над трупом дочери. Мусолит пальцы, листая молитвенник. Хор поет тихо, скорбно. Стонет зверь, захлебывается рыданиями… Занавес. Жуткая тишина. И только потом уже: рукоплескания, благодарные слезы, восторг».

Римский-Корсаков, Рахманинов и Ипполитов-Иванов

Федор Шаляпин в роли Варяжского гостя в опере Николая Римского-Корсакова «Садко». Москва, не ранее 1898 года

В 1896 году Николай Римский-Корсаков закончил «Садко» — оперу-былину, совершенно новый жанр для мировой музыки. Мариинский театр ее отверг — произведение показалось руководству слишком сложным. И Мамонтов предложил композитору поставить оперу у себя. Римский-Корсаков оговорил условие: «полный оркестр и достаточное число оркестровых репетиций при хорошей разучке». Премьера состоялась 28 декабря 1897 года, публика была в восторге. А критик Николай Кашкин писал в газете «Русские ведомости»: «После «Садко» мы считаем Н.А. Римского-Корсакова решительно не имеющим соперников между современными композиторами в отношении художественного мастерства… Русской частной опере выпала на долю честь и даже историческая заслуга впервые поставить такое замечательное произведение».

В 1897–1898 годах в Частной опере прошли премьеры «Опричника» Петра Чайковского, «Хованщины» Модеста Мусоргского, «Бориса Годунова» Римского-Корсакова. Мамонтов писал: «Наблюдается знаменательное явление. Публика резко выражает симпатии к русским операм, а из иностранного репертуара ничего знать не хочет. Хорошо исполненные «Ромео и Джульетта» или «Самсон и Далила» не собирают и трети театра. Словом, князья, бояре, витязи, боярыни, простонародье, скоморохи со сцены не сходят».

А в 1897 году Мамонтов пригласил в Частную оперу Сергея Рахманинова, который только окончил Московскую консерваторию. Он проработал в театре дирижером-постановщиком всего год, но за это время сильно подтянул оркестр и ансамбль. Благодаря этому Римский-Корсаков начал сотрудничать с Русской оперой, там поставили «Майскую ночь» и «Веру Щелогу», а главную роль Марфы в «Царской невесте» композитор написал специально для Забелы-Врубель. Мамонтов же понял, как важно, чтобы Русскую оперу возглавлял профессиональный музыкант.

Когда Рахманинов оставил театр, его должность занял профессор Московской консерватории Михаил Ипполитов-Иванов. Композитор писал оперы, хорошо знал не только русскую, но и восточную музыку, а еще был учеником Римского-Корсакова. Осенью 1899 года он согласился поставить его «Царскую невесту» — и служил в Частной опере до января 1904 года. За это время он срежиссировал 25 опер, среди них — «Сказка о царе Салтане» Римского-Корсакова, «Руслан и Людмила» Глинки, «Мазепа» Чайковского. Во всех постановках он дирижировал сам.

11 сентября 1899 года Савву Мамонтова арестовали за незаконное использование денег Акционерного железнодорожного общества. Любатович и Винтер спешно вывезли из театра имущество, распродали и сдали в аренду. На эти деньги труппа продолжила выступать уже под именем Товарищества Русской частной оперы. В 1900 году суд признал Мамонтова невиновным, однако почти все свое состояние он уже потерял и с трудом поддерживал театр. В январе 1904 года театр закрылся окончательно, но, по словам композитора Бориса Асафьева, его существование стало «поворотным пунктом в истории не только русского оперного спектакля, но и всей истории русской оперной музыки».