Текля Бондажевская: как польская девушка без образования сочинила пьесу, которая сто лет оставалась хитом

Владельцы нотных магазинов Варшавы уже и глазом не вели, когда входила эта паненка. Паненка приносила свои ноты для продажи. Брали их скорее из жалости к милой девушке, которая входила с лицом одновременно упрямым и испуганным, с папкой под мышкой — расходились они так себе. Во‑первых, куда популярнее у покупателей были мужские имена, а девушка подписывалась честно: Текля Бондажевская. Во‑вторых, её и под женским-то именем никто не знал.

В-третьих, о чём владельцы магазинов не догадывались, девушка не получила хоть сколько-то профессионального образования. Ей никто и никогда не рассказывал о композиции произведения, ей не ставили часами руку. Она просто очень любила пианино и писать музыку. И совершенно ничего не знала о том, как музыкальные произведения становятся известными.

Писала Текля с детства. Ещё подростком принесла на продажу свои первые ноты. Мазурки, вальсы, баллады, мечтания. Текля перебирала все жанры, которые ей нравились — как нравились и тысячам других молодых женщин.

Невозможно поверить, но её упрямство дало свои плоды. Текля приносила ноты не только в магазины, но и — правдой неправдой — предлагала в салоны. Салоны были чем-то вроде частных кружков: социально активные и достаточно состоятельные дамы устраивали у себя в гостиных (салонах) встречи писателей, музыкантов, художников. И, конечно, благодарной и очень любопытной публики. В салонах слушали самые свежие пьесы и рассказы, устраивали вернисажи, горячо спорили о стилях и поворотах искусства.

В салоне-то Теклю и заметили. В Варшаве жила очень эксцентричная маркиза Паива. Известна она была тремя особенностями: коллекцией бриллиантов, любовью к архитектурному искусству (что было редкостью для салонов того времени) и тем, что к ней заглядывали композитор Вагнер и журналист Готье. Неожиданно она заинтересовалась новым произведением странной девушки с нотами — пьесой под названием «Молитва девы».

«Это надо издать надлежащим образом," сказала маркиза, большая патриотка и любительница отечественных талантов, прослушав пьесу. «Я позабочусь обо всём». Семнадцатилетняя Текля присела в книксене.

Маркиза позаботилась: в магазины Варшавы поступили отпечатанные ноты «Молитвы девы» по цене 45 копеек за экземпляр. Примерно как два десятка яиц или два фунта говядины. Параллельно пьесу опубликовали в «Revue et Gazette Musicale», популярном издании с обзорами музыкальных новинок. Ноты стали разлетаться как пирожки. «Молитву» играла вся Варшава, а значит — всё Царство Польское, а значит, в конечном итоге — все крупные российские города, на моду в которых поляки оказывали большое влияние.

Мятежно настроенные поляки постоянно скитались по Европе, по всем крупным её городам, и переплывали море в поисках духа свободы в США. Их молодые жёны и юные дочери везли с собой «Молитву девы», и вскоре польскую пьесу играли в Париже, Берлине, Лондоне, американских городах. Популярность незамысловатой, в общем-то, пьесы была так широка, что при её звуках взрослые мужчины морщились так же, как сейчас — услышав голос Джастина Бибера или любого другого кумира девочек-подростков. Все девы кругом молятся, острили в салонах и на вечерах.

Фактически, по популярности пьеса стала второй после «Нежности» Шопена (одной из самых известных мелодий и в наше время). За половину века пьесу больше пятисот раз переиздали на пяти континентах. Казалось, место в истории Текле обеспечено.

Текля тем временем вышла замуж. Мужем её стал некий Ян Барановский, так что и новые ноты были подписаны теперь «Текля Бондажевская-Барановская». Девичья фамилия — это чтобы почитатели не запутались. Кроме нот, Текля исправно производила на свет детей — пятерых, одного за другим — но они не занимали её так, как музыка. Ей по-прежнему нестерпимо хотелось сочинять и делиться своими сочинениями с другими.

Увы, но её новые произведения то ли не получили должной рекламной поддержки, то ли меньше попадали в модные настроения, то ли были действительно слабее. Повторить успеха «Молитвы девы» не удалось даже самым патриотичным пьесам — а поляки поддерживали всё патриотичное. Возможно, помогла бы упорная работа, годы упорной работы, но Текля умерла в двадцать семь лет. Вероятно, во время очередных родов.

В 1924 году издатель в Мельбурне сообщал, что пьеса всё ещё печатается в количестве 10 000 экземпляров в год. В 1935 году американец Боб Уиллс сочинил к «Молитве» слова. В наше время «Молитва», вместе с наконец-то оценёнными другими пьесами Текли, всё ещё звучит во время концертов на разных континентах и продаётся на компакт-дисках. Простота техники её пьес давно оценена, и многие педагоги любят давать их для разучивания мальчикам и девочкам. Хотя, надо сказать, в Японии они популярнее, чем в родной для Бондажевской Польше.