В Китае запретили ссылки на книги «Скотный двор» и «1984», но не их

Различное отношение к этим текстам и их названиям помогает пролить свет на сложную реальность цензуры в Китае.

Цензура

Цензоры запрещают книги только за то, что они содержали позитивное или даже нейтральное изображение Далай-ламы. Правительство запрещает публикацию любых работ Лю Сяобо, решительного критика Коммунистической партии, который в 2017 году стал первым лауреатом Нобелевской премии мира со времен нацизма, который умер в тюрьме. Опять же, в течение некоторого времени в прошлом году китайские граждане не могли набрать в поисковике число "1984" — но они могли и все еще могут купить копию книги "1984", самого известного романа о тоталитаризме в мире. Предпочитаете «О дивный новый мир»? Его также легко можно купить здесь.

Вот в чем загвоздка: наблюдатели обращают больше внимания на материал, который может потребляться средним человеком, чем на культурные продукты, рассматриваемые как высокоинтеллектуальные и предназначенные для образованных групп. В результате за китайскими писателями следят более пристально, чем за иностранными.

Почему так выходит

Когда книга нарушают часть запретов, но не все, цензоры обычно используют скальпель, а не кувалду. Это объясняет доступность "Дивного нового мира" и "1984" в книжных. Китайские читатели на материке могут найти копии этой "книги для умников" от иностранца довольно легко — но цензоры хирургически вырезали все прямые ссылки на Китай Мао.

Эти модели могут предполагать, что цензоры довольно смутно оценивают способности своей аудитории. Скорее всего, они мотивированы элитарностью или классицизмом. Аналогично, в Соединенных Штатах MPAA (Система рейтингов Американской киноассоциации) дает фильму рейтинг 16+, если в нем изображена нагота, но при этом не существует аналогичной системы предупреждения для музеев, в которых выставлены обнаженные скульптуры. Предположение состоит не в том, что китайцы не могут понять смысл книги "1984", а в том, что небольшое количество людей, которые потрудятся прочитать его, не будет представлять большой угрозы.

Элитное потребление

На уровне элиты правила в Китае всегда были более мягкими. Когда в 1979 году был опубликован первый цензурный перевод «1984», он хранился в специальном разделе библиотек и книжных магазинов, который был закрыт для большинства людей. Laobaixing— «простые люди» – не могли получить книгу до 1985 года. Сегодня у аспирантов может быть гораздо больше тем для откровенных дискуссий о спорных периодах в китайской истории.

Существует три причины этих различий: элита должны по определению иметь некую толстокожесть по отношению к правящей партии; правительство это знает и не может остановить высокообразованных граждан в приобретении нужной им информации, в частности потому, что они могут поехать за границу, и власти знают, что прикосновение свободы часто лучше позволяет держать народ в повиновении.

Три Т

Западные журналисты часто создают впечатление, что китайская цензура более широка, чем на самом деле, отчасти из-за настоящей одержимости тем, как правительство обращается с так называемыми тремя Т (Тайвань, Тибет и Тяньаньмэнь). Например, в статье 2013 года в New York Review of Books говорится, что «и по сей день Тяньаньмэнь является одним из болезненно воспринимаемых слов, запрещенных — не всегда успешно — в Интернете Китая». Любая книга, статья или сообщение в социальных сетях, в которых упоминаются эти слова, как гласит общепринятое мнение, могут исчезнуть.

Подход к спорным точкам

Подход правительства к спорным лицам может быть столь же удивительным, как и его подход к спорным текстам. Иногда правительство принимает решительные меры. Сосланный писатель Ма Цзянь, который сравнил Китай Си с миром "1984", сказал New York Times «для китайских читателей я мертвец», ссылаясь на полный запрет его книг на материке. В июле прошлого года политический карикатурист Цзян Ефэй был приговорен к шести с половиной годам тюрьмы за «подстрекательство к подрыву государственной власти» и «незаконное пересечение границы».

Цензура в лицах

Но некоторые писатели, в том числе Чан Кунчунг, имеют более трагичную судьбу. Его самая известная книга, «Толстые годы», запрещена на материке, потому что она (косвенно) вызывает воспоминания о резне 1989 года возле площади Тяньаньмэнь. Тем не менее в октябре ему было разрешено провести в Пекине мероприятие BBC radio, которое было открыто для публики. Там он обсуждал, среди прочего, долг, который его роман задолжал Оруэллу и Хаксли. Хотя программа велась на английском языке, аудитория была преимущественно китайской. И многие зрители смогли прочитать этот запрещенный роман, либо получив копию из Тайваня или Гонконга, либо загрузив пиратскую версию, которая жила в Интернете в течение шести месяцев, прежде чем цензоры удалили ее. Таким образом, при большем желании книгу можно было достать.

Недавно Чан сказал по телефону из своего дома в Пекине, что, хотя он «беспокоился» о событии, он надеется, что его избегание конкретно политической деятельности поможет защититься: «Единственное, что я делаю, это пишу. Я не вступаю ни в какие группы и не подписываю петиций. Кроме письма, я ничего не делаю. Это единственное, что я делаю, и я должен продолжать делать это».

Как можно увидеть, пока что это работает. Что будет дальше, покажет время и только время.