Зачем камердинер императрицы Екатерины II поджег свой дом и как воспитывал ее незаконнорожденного сына

Как сначала не сложились, а потом наладились отношения Екатерины с приставленным к ней камердинером

Молодая Екатерина, оказавшаяся в чужом для себя Петербурге под постоянным надзором двора Елизаветы Петровны, очень нуждалась в друзьях или хотя бы сочувствующих. Даже преданный слуга мог стать ценным союзником в глазах Екатерины. Такой у будущей императрицы был – камердинер Тимофей Евреинов. Правда, в этой должности он надолго не задержался – был отправлен в отставку в результате дворцовых интриг.

В своих мемуарах Екатерина писала: «Как-то раз утром пришли сказать мне, что императрица уволила от меня моего старинного камердинера Тимофея Евреинова. Предлогом для этого изгнания была ссора Евреинова в моей гардеробной с человеком, подававшим нам кофе; на эту ссору пришел великий князь и услышал часть ругательств, которыми они обменивались. Противник Евреинова пошел жаловаться Чоглокову и сказал, что тот наговорил ему, без всякого уважения к присутствию великого князя, массу грубостей. Чоглоков тотчас же доложил об этом императрице, которая велела обоих уволить от двора, и Евреинова сослали в Казань, где он был впоследствии полицмейстером».

На место Евреинова по распоряжению Елизаветы был назначен его помощник Василий Шкурин. Молодая Екатерина отнеслась к новому камердинеру подозрительно, и не без оснований.
«Императрица приказала, чтобы человек, которого Евреинов взял в помощники и которого звали Шкуриным, занял его место; к этому человеку я не имела тогда никакого доверия», - писала она.

Однажды Шкурин сообщил приближенным Елизаветы Петровны о том, что великая княгиня собирается преподнести императрице дорогие ткани – положение жены наследника престола было тогда шатким, и Екатерина вовсю старалась заслужить доброе к себе отношение со стороны правительницы. В итоге подарок передали без участия и ведома самой Екатерины, что сильно возмутило ее. Однако Шкурин сумел уверить будущую самодержицу в своем раскаянии и преданности.

Как Шкурин затеял пожар во время родов Екатерины

О своем решении простить Шкурина Екатерина не пожалела, больше того, как писала она в своих мемуарах – «я имела случай убедиться в его усердии и искренней верности в самые трудные для меня времена».
Теперь уже известно, о каком таком «случае» шла речь – собственно, и не случае, а целой судьбе сына Екатерины, рожденного в результате ее романа с Григорием Орловым. Еще будучи в статусе жены российского императора, Екатерина забеременела от своего фаворита. Назвать ребенка наследником Петра III уже не получилось бы – отношения между супругами к тому времени давно сошли на нет. Петр вовсю был занят Елизаветой Воронцовой, с женой встречаясь только во время официальных придворных церемоний.

11 апреля 1762 года, за два месяца до государственного переворота, Екатерина родила в Зимнем дворце мальчика. Роды – как и беременность – проходили в обстановке строгой секретности, среди посвященных были только самые близкие, к этому кругу принадлежал и Василий Шкурин. Чтобы на время удалить Петра III из дворца, камердинер императрицы даже поджег свой собственный дом на окраине Петербурга. Император помчался к месту пожара со всей своей свитой: он любил самолично распоряжаться во время тушения и наблюдать за стихией.

Сразу же после рождения сын Екатерины был отдан Шкурину и его жене, Анне, Григорьевне, на воспитание. Есть легенда, что новорожденного спрятали в шубу из бобра – что потом помогло определиться с его будущей фамилией. Мальчик получил имя Алексея Григорьевича Бобринского, правда, это произошло не сразу, вплоть до 1774 года он рос под фамилией Шкурина.

Воспитание ребенка и благодарность императрицы

Екатерина отплатила своему камердинеру исключительно щедро. Уже в 1762 году Василий Шкурин был произведен в обер-камердинеры, а позже в гардеробмейстеры императрицы – ту же должность при испанском короле занимал когда-то художник Диего Веласкес. Награда не случайно последовала сразу после вступления Екатерины на престол в качестве самодержавной правительницы. По одной из версий, именно рождение Алексея Григорьевича способствовало перевороту. Петр III не скрывал своего намерения заточить жену в монастырь как только появится подходящий повод. Лучший же повод, чем рождение ребенка от фаворита, и представить было трудно – а Екатерина не могла не понимать, что рано или поздно тайна выплыла бы на поверхность.

Другим щедрым подарком Шкурину стало имение Дылицы неподалеку от Гатчины, воспитатель Алексея стал обладателем тысячи крепостных душ. Есть сведения, что Екатерина вместе с Григорием Орловым навещала сына и общалась с ним. Больше того – именно с Алексеем императрица связывала будущее российского престола, поначалу отдавая предпочтение ему, а не официальному наследнику Павлу Петровичу.

В 1770 году Алексей вместе с сыновьями Шкурина отправился в Лейпциг, в специально организованный для них пансион. А после возвращения в Россию воспитанием мальчика по приказу Екатерины занялся Иван Иванович Бецкой – видный деятель русского Просвещения. Бецкой оценивал результат воспитания мальчика Шкуриным так: "Нахожу, что известный нам молодой человек по своему характеру кроток, а по своей послушности достоин любви. Но по какому-то предопределению ему не довелось ранее попасть в хорошие руки. Его робость, его невежество, его простой образ мыслей возбуждают жалость; все его познания ограничиваются французским и немецким языками, немногим из арифметики и очень малым из географии".

Эти недостатки и упущения вскоре были исправлены, Бобринский стал вполне образованным молодым человеком, правда, не испытывал к управлению государством того рвения, какого ждала от него мать. Зато ему удалось жениться по любви, а не по политическому расчету, и прожить довольно счастливую жизнь.
Василий Шкурин в 1773 году был возведен в потомственное дворянство, а к концу жизни получил чин тайного советника. Две его дочери стали фрейлинами Екатерины.

Еще немного о внебрачных детях русских императоров: тайные потомки Романовых.