Не только голливудская звезда: как актриса Хеди Ламарр изобрела технологию для Wi-Fi

Трамплин к славе

С 2005 года в Австрии, Германии и Швейцарии 9 ноября празднуют день изобретателей. Дата выбрана не случайно: в этот день в 1913 году родилась Хедвиг Ева Мария Кислер, вошедшая в историю под именем Хеди Ламарр.

Ее семья — галицкие евреи — жила в Вене. Отец Эмиль работал директором банка, мать Гертруда была пианисткой. Хеди была единственным ребенком. Эмиль любил брать дочь с собой на прогулки и обсуждать с ней науку и устройство различных машин, например печатных станков. Благодаря отцу у Хеди рано появился интерес к изобретательству. В пять лет она самостоятельно разобрала и собрала музыкальную шкатулку, чтобы понять, как она устроена.

Когда Хеди было 16, на нее обратил внимание режиссер Макс Рейнхардт — он предложил девушке изучать актерское мастерство. Наука на время отступила на второй план. Родители холодно отнеслись к идее Хеди стать актрисой, и, чтобы посещать театральную студию тайком, она подделала подпись матери.

В 1930 году Хеди переехала из Австрии в Германию и обосновалась в Берлине, который в то время имел репутацию европейской столицы кинематографа. В том же году она сыграла первую небольшую роль в фильме «Деньги на улице», а всего через два года прославилась благодаря фильму «Экстаз».

Картина была скандальной для 1930-х годов: в исполнении Хеди впервые на большом экране был показан оргазм. Такая откровенность вызвала возмущение у некоторых зрителей: Папа Римский Пий XII осудил картину, а в США «Экстаз» назвали порнографией и запретили к показу.

По словам кинокритика Сержа Бломберга, Хеди знала, на что идет. Но ее не интересовала реакция других: актриса «отчаянно пыталась добиться успеха в карьере». «Экстаз», считает историк Вивиан Перре, стал для Хеди «трамплином к славе и ее персональным проклятием». У нее появились толпы поклонников, но большинство из них привлекала только красота актрисы.

Предмет, не имеющий собственной жизни

Актриса вышла замуж за одного из своих обожателей, венского промышленника Фрица Мандла. Однако брак оказался тяжелым испытанием: муж был болезненно ревнив и хотел контролировать Хеди во всем. Фриц даже пытался выкупить все существующие копии фильма «Экстаз», чтобы никто не смог смотреть на его супругу.

«Я очень скоро поняла, что никогда не смогу быть актрисой, пока я его жена. Он был абсолютным монархом в нашем браке, — вспоминала Хеди. — А я была как кукла. Как вещь, какой-то предмет искусства, который нужно охранять — и держать под замком, — не имеющий ни разума, ни собственной жизни».

В 1937 году она взяла свои украшения, переоделась служанкой и сбежала из Берлина в Лондон, где взяла сценический псевдоним Ламарр. Хеди выбрала его не случайно: Ламарр — это дань уважения актрисе немого кино Барбаре Ла Марр и одновременно отсылка к французскому la mer, что в переводе значит «море», ведь океан разделил Хеди с родной Австрией.

В Великобритании актриса познакомились с боссом Metro Goldwyn Mayer Луи Би Майером и благодаря этому знакомству фактически получила билет в Голливуд. Она переехала в США и стала работать вместе со звездами того времени. Партнерами Ламарр были Спенсер Трейси, Кларк Гейбл, Джеймс Стюарт и Джуди Гарланд.

Луи Би Майер назвал Хеди «самой красивой женщиной в мире». Ламарр была настолько популярной, что, по одной из версий, Уолт Дисней решил придать ее черты Белоснежке — героине одноименного мультфильма, вышедшего на экраны в 1937 году. Есть мнение, что Хеди также стала прототипом известного персонажа американских комиксов — Чудо-женщины.

Приговорена быть олицетворением красоты

Саму Ламарр раздражало и расстраивало, что ею восхищались только из-за внешних данных и игнорировали ее ум и страсть к науке. Позже, в интервью 1951 года, Хеди говорила: «Повсюду я вижу, что мужчины отдают дань моей красоте и не проявляют ко мне интереса. Для меня красота — это проклятие».

В Голливуде Ламарр не давали полностью реализовать актерский потенциал. Из-за эффектной внешности ее приглашали исключительно на роли чувственных роковых красавиц и объективировали. Вивиан Перре отмечала: «Голливуд приговорил ее быть олицетворением красоты и не дал ей того художественного удовлетворения, которого она ожидала. Из-за акцента и навязанного ярлыка роковой женщины она никогда не могла по-настоящему выразить себя»

Однако, помимо кино, у Хеди был еще один способ самовыражения — наука. Дома она оборудовала специальное рабочее место, чтобы заниматься изобретательством.  В актерском трейлере Ламарр был небольшой набор необходимых инструментов, с помощью которых она могла работать над новыми проектами между дублями.

В 1940-е у Ламарр были отношения с бизнесменом и пилотом Говардом Хьюзом, владельцем самолетостроительного завода. Однажды он отвел Хеди на производство и признался, что мечтает разработать новую модель самолета, способную развивать большую скорость. Это могло бы заинтересовать Вооруженные силы США. Хеди купила книгу об анатомии животных, проштудировала ее и разработала проект нового самолетного крыла, совместив форму рыбьих плавников и птичьего крыла. Когда Ламарр показала свои чертежи Хьюзу, он был впечатлен, сказав: «Ты гений».

Работая над своими проектами только в свободное от съемок время, Хеди изобрела дозатор для горчицы, флуоресцентный собачий ошейник и шипучие пластинки, которые, растворяясь в воде, придавали ей сладкий вкус, напоминающий кока-колу.

Но на этом изобретения Ламарр не закончились.

Главное научное достижение

Бывший муж Ламарр был одним из крупнейших производителей оружия в мире. Как и Хеди, Фриц Мандл был евреем, но принял католичество и зарабатывал в том числе на продаже оружия нацистам. Супруги часто бывали на знатных ужинах — так Хеди оказывалась за одним столом то с Бенито Муссолини, то с Адольфом Гитлером. Разговоры о превосходстве одних рас над другими и будущем Европы приводили Ламарр в ужас — Гитлера она ненавидела.

Убежденным противником нацистов был и композитор-авангардист, а по совместительству изобретатель Джордж Антейл, с которым Хеди познакомилась летом 1940 года на вечеринке в Голливуде. Они обсуждали технологии, которые позволили бы остановить экспансию Гитлера в Европе. Разговор зашел о радиоуправляемых торпедах.

Существовавшая в то время система наведения была уязвима: противник мог легко перехватить сигнал и создать помехи на той же частоте. В результате точность торпед снижалась. Хеди и Джордж разработали принципиально новую систему связи. Она подразумевала использование скачкообразной перестройки частоты радиоволн: и передатчик, и приемник одновременно перескакивали на новые частоты. Так как частоты переключались по заранее запрограммированной схеме, неизвестной потенциальным злоумышленникам, метод передачи защищал от попыток перехвата сигнала. В итоге торпеда могла без помех достичь намеченной цели. «Предположим, вы отправляете  какой-то сигнал по каналу №5, — объясняет Ян Акилдиз, профессор электротехники и компьютерной инженерии в Технологическом институте Джорджии. — Когда злоумышленник обнаруживает, что вы отправляете всю информацию по каналу №5, он или она может эту информацию вычленить. Но когда вы перескакиваете с одного канала на другой, злоумышленник не может зафиксировать этот скачок и не может извлечь информацию». 

Пианино не поместится внутри торпеды

Для согласования передатчика сигнала с приемником Антейл предложил использовать валик механического пианино. Проведя успешные испытания, в августе 1942 года Хеди и Джордж получили патент на создание «секретных систем коммуникаций».

Они надеялись, что изобретение поможет США в борьбе с противником. Но к идее композитора и актрисы американские военные отнеслись скептически. Представители Военно-морского флота заявили Хеди и Джорджу, что пианино не поместится внутри торпеды. Изобретатели пытались объяснить, что использовать валик от пианино необязательно: можно уменьшить все нужные детали и сделать их компактными, но военные не стали слушать. «Боже, я так и вижу, как они говорят: «Нам нужно запихнуть пианино в торпеду», — говорил потом Джордж.

Метод Ламарр и Антейла оценили позже и широко применяли во время Карибского кризиса. Он стал основой Milstar, военной системы спутниковой связи США, а также множества беспроводных технологий передачи сигналов, в том числе Bluetooth, GPS и Wi-Fi.  

Хеди ничего не заработала на своем изобретении — к тому моменту, как его стали использовать повсюду, действие патента истекло. Признания как ученая она тоже не получила. Прессу и поклонников по-прежнему интересовала роковая гламурная красавица, а не изобретательница. 

Во время интервью Associated Press в 1942 году Хеди показала репортеру свой дом с курятником и шторами, которые сшила сама, а потом спросила: «Теперь вы не будете писать, что  я очаровательная девушка?» Она терпеть не могла свой образ в кино и СМИ: «Любая девушка может быть гламурной. Все, что тебе нужно сделать, — это стоять смирно и выглядеть глупо».

«Внезапно оказалась умной»

После окончания войны Хеди продолжила сниматься, наиболее коммерчески успешной стала картина «Самсон и Далила», вышедшая на экраны в 1949 году. В 1950-е ее карьера пошла на спад. По словам самой Ламарр, это произошло потому, что за ней ухаживал влиятельный человек из мира кинематографа, а она ему отказала.

В 1966 году вышла книга «Экстаз и я». Ее представили как автобиографию Ламарр, но сама Хеди заявила, что это подделка. Ознакомившись с содержанием, она пришла в ярость: в книге было много искажений и неточностей. В «Экстазе и я» делался акцент на сексуальную жизнь Ламарр и подробности ее шести браков. Создавалось впечатление, что Хеди была одержима физической близостью с мужчинами. «Эта книга разрушила мою карьеру и мою жизнь», — говорила Ламарр.

Она переехала из Нью-Йорка в Майами и стала вести тихую жизнь, проводя время со своими детьми и внуками. В последние годы Ламарр сторонилась прессы. «Я устала быть в центре внимания», — объясняла она. По словам ее друзей, Хеди ослепла, ей было тяжело выходить из дома.

Настоящее признание заслуг в области науки Ламарр получила только в 1990-е годы. В 1997 году фонд Electronic Frontier Foundation наградил ее и Джорджа Антейла премией «Пионер». На неожиданный интерес к себе как изобретательнице Хеди отреагировала с иронией: «Надо же, я внезапно оказалась умной».

19 января 2000 года Хеди Ламарр умерла. Посмертно ее включили в американский Национальный зал славы изобретателей. Ламарр была уверена: «Мозги людей интереснее, чем внешность», и сегодня про нее все чаще вспоминают не как про красивую актрису, а как про «мать Wi-Fi» и изобретательницу. «Она опередила свое время, став феминисткой», — считает дочь Ламарр Дениз. — Ее никогда так не называли, но она ею определенно была».