Доходный дом эмира Бухарского: почему Алим-хан построил в Петербурге итальянский дворец?

Восточный эмир с европейскими взглядами

Столь необычное здание на Каменноостровском проспекте Петроградской стороны появилось в начале прошлого века. Его заказал известному архитектору Степану Кричинскму последний бухарский эмир Сейид Алим-хан (полное имя – Сейид Мир Мухаммед Алим-хан).

У себя на родине он слыл правителем, чтущим восточные традиции, но в то же время прогрессивным. Получив в свое время образование в Николаевском кадетском корпусе Санкт-Петербурга, куда его определил отец, Сейид Алим-хан тесно сотрудничал с русским императорским двором и входил в свиту Его Величества. Так что бывать в Санкт-Петербурге ему приходилось часто.

Кстати, Сейид Алим-хан также финансировал строительство в Петербурге первой Соборной мечети в 1909 — 1920 годах (деньги на покупку участка под нее выделил в числе прочих меценатов его отец).

Дворец в европейском стиле

Интересно, что, утверждая с архитектором облик будущего дома, эмир не стал останавливаться на традиционном восточном стиле, а захотел, чтобы здание было похоже на итальянский палаццо эпохи маньеризма. Впрочем, это неудивительно, учитывая то, что эмир уважал европейскую культуру, а сам архитектор Кричинский был универсалом: за долгую профессиональную карьеру ему довелось делать для своих искушенных заказчиков проекты в абсолютно разных стилях.

В целом же шикарный дом имеет черты неоклассицизма, что в 1910-х годах в Петербурге было модно, и он отлично вписался в архитектуру зданий Петроградской стороны.

Доходный дом представляет собой центральный (фасадный) корпус и два дома, которые связывают флигели. Интересны и оригинальны многие детали этого здания – арки, колонны, курдонер (незамкнутый парадный двор стиля эпохи Ренессанса). Стены облицованы желтоватым шишимским мрамором, причем это единственное здание в городе, при облицовке которого использован этот златоустинский камень.

Судьба дома и его хозяина

Сам эмир выделил себе в этом доме жилую площадь весьма скромных размеров – видимо, не хотел афишировать свое высокое положение, демонстрируя, что он человек современный и ему с его восточным менталитетом не чужды европейские взгляды.

Здесь же решил поселиться и сам архитектор (случаи, когда авторы проектов доходных домов снимали квартиры в своих же «творениях», в истории не редкость). Он занял в здании одну из небольших квартир, в которой прожил свои последние годы (зодчий умер в 1923-м).

А вот хозяину, Сейид Алим-хану, пожить в своем доме не довелось. Через несколько лет после строительства здания случилась революция, повлекшая за собой захват Бухары. Ни в Петербурге, ни в Узбекистане, ставшем частью пролетарской страны, эмир не появлялся: он уехал в Афганистан, где и провел остаток жизни. Миллионы, которые он хранил в российских банках, впоследствии достались советской власти, равно как и шикарный дом.

После Февральской революции и вплоть до второй половины марта 1917-го в здании эмира располагался пулеметный полк. Ну а после октябрьских событий здесь, как и во многих других доходных домах России, сделали обычные коммунальные квартиры. Большая их часть сохранилась, и они до сих пор жилые. О былой роскоши в этих заставленных велосипедами и хламом коммуналках с множеством дверей напоминают лишь старинная лепнина и высокие потолки.

Но вместе с тем в доме есть и многокомнатные «элитные» квартиры, а еще есть жильцы, которые купили по несколько комнат и сдают их в аренду.

В здании существуют и «парадные богачей», и обычные – старенькие, жутковатые, разрисованные граффити. Так что публика здесь живет разномастная.

Девять лет назад здание претерпело глобальную реставрацию в рамках программы «Фасады Санкт-Петербурга».

Кстати, еще с советских времен об этом загадочном и величественном доме ходят две красивые легенды. Согласно первой, еще при строительстве эмир велел рабочим вырыть тайный подземный ход, который соединяет это здание и петербургскую мечеть. И этот тоннель, мол, до сих пор существует.

Согласно второй легенде, в одной из стен доходного дома эмир замуровал свои сокровища в надежде на то, что пролетариат пробудет у власти недолго, и потом он сможет за ними вернуться…