Два лика Эзры Паунда: поэт, прославлявший фашизм

 Для большинства представителей «потерянного поколения» время, проведённое на фронтах Первой мировой, не прошло даром: Ремарк, Барбюс, Хемингуэй и другие талантливые писатели вернулись домой со стойким неприятием войны. Она в их книгах была представлена однозначно — это почти всегда грязь, страх, смерть и слёзы.

На этом фоне резко выделяется Эзра Паунд — писатель, прославлявший фашиста Бенито Муссолини и призывавший итальянцев к войне против англичан и американцев. Некоторые популярные энциклопедии относят его к числу ключевых фигур в американской литературе прошлого столетия, однако чаще всего с небольшой припиской: «При всей спорности своих взглядов и поступков».

Китайская поэзия

Литературная слава пришла к Паунду не совсем привычным образом: в начале 20-го века он обосновался в Лондоне и стал публиковать переводы стихов китайских и японских поэтов. Изучая Конфуция и Мэн-цзы, американский писатель в интеллектуальных кругах английской столицы ценился как знаток восточной литературы. При этом в своих переводах Паунд не пытался дословно воспроизвести смысл китайских стихов, гораздо важнее для него — передать дух такой поэзии.

К этому моменту Эзра Паунд, которого родители символично назвали в честь героя из Ветхого Завета, успел многое сделать и переосмыслить: меняя одно учебное заведение за другим, в том числе побывав даже в военной академии, он остановился на время в колледже Вабаш в небольшом городке штата Индиана. Паунд уже отучился, получил степень магистра и преподавал там романские языки. Называя свой городок «шестым кругом ада», он специально провоцировал руководство своего колледжа и дождался всё-таки того, чтобы его оттуда выгнали.

Паунда попросили покинуть колледж, а он, кажется, только этого и ждал. Писатель сразу же отправился в вояж по Европе: пожив немного в Италии, Паунд перебрался-таки в Лондон, где познакомился с будущим лауреатом Нобелевской премии по литературе Уильямом Йейтсом. Эзра даже недолго проработал у него личным секретарём, а потом начал строить свою собственную литературную карьеру.

В этот момент начинаются уже нравственные скитания Паунда: сперва он вступил в «Клуб поэтов», который был создан основоположниками имажизма. Это было новое направление в поэзии, название которого произошло от французского слова «образ». Имажисты собирались преодолеть романтическое наследие в поэзии, отбросить в сторону рифмы и традиционные метрики и создать новый, невообразимо точный поэтический язык.

Впрочем, ко времени, когда Паунд увлёкся Востоком и древнекитайской философией, идеи имажизма для него уже потеряли свою привлекательность: он сблизился с группой художников и скульпторов, которая именовала себя «вортицистами» от английского слова vortex — вихрь. Это было что-то среднее между итальянским футуризмом и французским кубизмом.

Первая мировая

В 1915 году лондонские интеллектуалы из круга Паунда пошли на фронт, откуда многие не вернулись. Так, например, на полях сражений погиб близкий друг американского писателя Анри Годье-Бжеска. Паунд впоследствии называл его смерть «самой большой индивидуальной потерей для искусства в этой войне».

Почувствовав литературное оскудение английской столицы, Паунд решился переехать на континент, в Париж. Тогда же он приступил к работе над поэмой «Кантос» — его самым монументальным произведением, которое так и не было закончено за десятки лет. Стихи в этом произведении написаны так, что анализировать их с точки зрения логики бессмысленно, автор скорее призывает читателя ориентироваться во время чтения на собственную интуицию. Сам Паунд придумал для такого стиля название — «идеограмматический метод». Он заключался в том, чтобы создавать из слов своеобразный смысловой коллаж, который может быть прочитан самыми разными способами.

В Париже автор «Кантоса» познакомился с будущей звездой мировой литературы Эрнестом Хемингуэем, который в то время всего лишь числился корреспондентом газеты «Торонто стар». Хемингуэй и Паунд быстро подружились, вместе занимались боксом и, несмотря на предстоящее тотальное идеологическое расхождение, сохранили приятные воспоминания друг о друге до конца дней. По словам Хемингуэя, Паунд помогал всякому, кто попадал в трудную ситуацию.

Захаживал Паунд и в знаменитый салон Гертруды Стайн. Её шикарная квартира представляла собой полную противоположность тому месту, где жил с семьёй нуждавшийся в деньгах поэт. Паунд, как рассказывают очевидцы, на вечерах Стайн вёл себя непредсказуемо: он мог, например, бесконечно рассказывать о японских гравюрах, которыми, кроме него, никто в этой среде почти не интересовался.

Фашизм и конспирология

 С середины 1920-х годов Эзра Паунд начинает всё больше симпатизировать политике Бенито Муссолини, который к тому моменту уже носит титул «главы правительства, Дуче фашизма и основателя Империи». Европейская интеллигенция в это время с опаской следит за тем, как на одном континенте набирают силу два больших эксперимента: большевистский режим и государство Муссолини.

После смерти Ленина Паунд со словами о том, что «два Наполеона подряд не появляются», сделал окончательный выбор в сторону фашизма. Впоследствии Паунд даже специально добился аудиенции с Муссолини: поэт при встрече восхвалял диктатора и намеревался обсудить с ним возможность внедрения в Италии новой экономической политики, а тот, в свою очередь, положительно отозвался о поэме «Кантос», хотя английского языка в совершенстве, судя по всему, не знал.

 Начало 1930-х годов стало для американского писателя, пожалуй, самым спокойным временем в его жизни. Он наслаждался природой итальянской Ривьеры, играл в теннис, обедал с женой в кафе, встречался с друзьями и много работал — писал стихи. Его идиллию прервало наступление Второй мировой войны, которую сам Паунд назвал конфликтом «между ростовщиками и теми, кто желает трудиться на совесть».

Если многие коллеги Паунда по литературному цеху стали после Первой мировой пацифистами, то он, напротив, во время нового разгоравшегося конфликта открыто поддержал Муссолини и вызвался вести антисемитские программы на итальянском радио. Американского президента Франклина Рузвельта Паунд при этом призывал перейти на сторону Третьего рейха. Прослушав одну из этих передач, которые выходили под названием «Американский час», Эрнест Хемингуэй констатировал, что Паунд просто сошел с ума.

После того, как Италия и Германия объявили войну США, Паунд, будучи американцем, неожиданно, кажется, даже для самого себя оказался на территории противника. Сотрудники ФБР внимательно слушали его выступления на радио и записывали их: на родине его заочно обвинили в государственной измене.

Проблемы с законом

 В 1943 году в Риме арестовали и отстранили от власти Бенито Муссолини. Паунд, не переставая штамповать агитационные памфлеты, последовал за своим вождём в марионеточную республику Сало, созданную в северной Италии руками немцев.

Американский писатель упёрт: он продолжает призывать к войне с американцами даже в 1945 году, когда поражение Третьего рейха выглядит неминуемым. В это время Паунд оказался в Генуе, где попал в руки итальянских партизан, в скором времени под присмотром американских спецслужб его увезли в военную тюрьму в Пизе. Таких изменений психика поэта, судя по всему, уже не вынесла, он столкнулся со странными приступами, начал стремительно терять память и отказывался от еды.

 Только спустя три года Паунда смогли депортировать в Вашингтон, где суд, имея железные доказательства в пропаганде фашизма, всё-таки счел его недееспособным. Следующие десять лет своей жизни талантливый писатель провёл в психиатрической больнице Святой Елизаветы. В это время он, как и раньше, занимался переводами, а также встречался с начинающими американскими авторами, которые заезжали проведать его в лечебнице. Известные писатели, в том числе и Эрнест Хемингуэй, неоднократно просили освободить Паунда: это сделали лишь в 1958 году. Престарелый писатель не задержался в Соединённых Штатах, он сразу же отправился в Италию, где прошли лучшие годы его жизни.

Эзра Паунд скончался в Венеции в преклонном возрасте, ему было 87 лет. Писателя похоронили на кладбище Сан-Микеле, в двух шагах от него находится могила другого великого писателя — Иосифа Бродского.