Движение Лапуа: особенности финского национализма

«Мы патриоты, законопослушные люди, восстали не против государственной власти, а против красного марксизма. Мы не хотим бороться за государственную власть, за которую мы пролили кровь и за которую мы боролись не на жизнь, а на смерть». С такими словами обратились к правительству в Хельсинки представители «движения Лапуа» и члены шюцкора, собравшиеся в местечке Мянтсаля в конце февраля 1932 года. Политический кризис чуть не привёл к установлению фашистского режима в стране, однако оперативное реагирование правительства и армии позволило избежать Финляндии этой незавидной участи.

Из местных активистов в популярное движение

 Межвоенный период в истории Финляндии — эпоха перманентной политической нестабильности. Страна, вышедшая из горнила кровопролитной гражданской войны, лишь на вид казалась единой. Противостояние «красных» и «белых» стало лейтмотивом общественной жизни молодой республики на протяжении всех 20-х и первой половины 30-х годов 20 века. Эмиграция многих деятелей коммунистического лагеря не остановила горячие споры — часто это приводило к открытым столкновениям в города х и посёлках.

Один из таких эпизодов стал точкой отсчёта в истории масштабного финского антикоммунистического движения. В ноябре 1929 года в городке Лапуа в Южной Остроботнии должно было состояться мероприятие молодых коммунистов — это не понравилось местным жителям. Провинция ещё со времён Гражданской войны считалась оплотом белых сил. Собравшиеся в здании местного профсоюза левые активисты встретились с недовольными патриотами — завязалась потасовка, в ходе которой коммунистам пришлось спешно покинуть город.

Через несколько дней участники разгона акции левых организовались в движение, лидером которого стал местный фермер Виитури Косола, ветеран Гражданской войны. Активисты обратились в Хельсинки с предложением ужесточить закон против левых организаций, и правительство частично удовлетворило их требования. Движение стремительно набирало последователей, в разных частях страны появлялись ячейки и даже боевые организации, целью которых была защита отечества от «красной угрозы».

Борьба лапуасцев против «красной угрозы"

С 1930 года организация серьёзно принимается за социалистов и коммунистов, оставшихся в стране. Страна вскоре узнаёт о том, как правые расправляются со своими политическими противниками — особенно громкими стали акции в Ваасе, где молодчики вдоволь порезвились в здании типографии газеты «Голос труда». Кроме того, лапуасцы активно давили на представителей левого движения, запугивали их и физически расправлялись.

Особенно излюбленным методом политической борьбы было похищение социалистов и коммунистов. Всего за несколько лет с момента создания организации лапуасцы похитили чуть более двухсот человек, однако они обходились без убийств — чаще всего несчастные вывозились к границе с СССР и «передавались» своим «хозяевам». Одним из пострадавших стал депутат от социал-демократической партии Ассер Сало: он был вынужден уехать в Советскую Карелию и жил там до 1937 года.

Такими радикальными действиями лапуасцы стремились добиться окончательного запрета деятельности коммунистов в Финляндии. В первой половине 1930 года они шантажом заставили парламент принять интересующие их решения, похитив двух депутатов социалистической партии. Победа была широко отпразднована — 7 июля по улицам Хельсинки промаршировало около 12 тысяч лапуасцев, это событие вошло в историю как «Крестьянский марш», а демонстрантов приветствовал лично президент Лаури Реландер, которого в следующем году сменит Пэр Эвинд Свинхувуд (при значительной поддержке движения «Лапуа»). Косола и его сподвижники чувствовали себя хозяевами положения.

Мянтсяльский мятеж — реальный шанс захвата власти

Однако в скором времени правительству пришлось пересмотреть своё лояльное отношение к лапуасцам, которые, по косвенным свидетельствам, начали вынашивать планы по захвату власти. Опасения Хельсинки были не беспочвенны — пример Муссолини и усиливавшиеся нацисты в Германии показывали, куда может привести излишнее заигрывание с правыми движениями. Часть армии и шюцкора симпатизировали движению, а похищение бывшего президента Каарло Юхо Столберга в октябре 1930 года лишь подтвердило опасения политиков.

На протяжении всего 1931 года правительство Финляндии пыталось избавиться от соратников Косолы, хотя бы декларативно. Центристские и умеренно правые партии пошли на сотрудничество с социал-демократами, дабы прекратить череду бесконечных смен правительств — и это вызывало роптание в рядах лапуасцев. Ситуация накалялась, политическая атмосфера в стране казалась максимально взрывоопасной: нужна была лишь искра.

В феврале 1932 года в деревню Мянтсяля прибыл социал-демократ Микко Эрих для выступления перед жителями. Бывший правый активист, он перешёл в стан левых, что только усиливало недовольство его противников — и в итоге оно выплеснулось наружу. 4 сотни шюцкоровцев, связанных с лапуасцами, 27 февраля 1932 года окружили здание, где выступал политик, и передали местным властям требование о высылке их политического противника. Полиция, видя накаляющуюся обстановку, не стала вмешиваться — в итоге активисты шюцкора открыли по зданию огонь.

Эриху удалось скрыться, а правые праздновали победу. На следующий день они обратились к правительству и потребовали окончательного решения «левого вопроса» в стране. Параллельно в деревню начали стекаться неравнодушные из шюцкора и движения «Лапуа» во главе с самим Косолой. В Мянтсяля со всех уголков страны съехалось около 5 тысяч человек — они ждали удовлетворения своих требований, среди которых, помимо окончательного запрета деятельности коммунистов, значились роспуск правительства и проведение внеочередных выборов.

Политическая воля Свинхувуда и конец лапуасцев

Хельсинки оказался в чрезвычайно трудном положении, а единства среди власть имущих относительно дальнейших действий не было. Часть военных явно симпатизировала правым радикалам (среди них и герой Гражданской войны Карл Маннергейм). На другом фланге оказались сторонники подавления выступления в Мянтсаля. Решение оставалось за президентом Свинхувудом, который считался союзником лапуасцев. Времени было мало — 2 марта восставшие захватили военный штаб в местечке Сейняйоки.

Вечером этого дня президент выступил по радио с обращением к мятежникам: «Любое деяние против конституционного порядка явится выступлением лично против меня. Людям, которые сожалеют о своей ошибке и опасаются надвигающихся последствий, я обещаю: если они вернутся в свои дома, то не будут подвергнуты никакому наказанию. За исключением зачинщиков мятежа». Свинхувуд рисковал, но этот риск оказался оправданным — среди восставших началось брожение. Часть решила добровольно сдаться властям, после чего арест остальных активистов не составил труда.

Осенью 1932 года над участниками мятежа состоялся суд — 102 человека были признаны виновными в организации государственного переворота, однако наказания оказались достаточно мягкими для таких тяжёлых обвинений: условные сроки и непродолжительные аресты. Судьба же «движения Лапуа» была предопределена — уже в мае организация была запрещена, что не помешало её ветеранам через несколько месяцев зарегистрировать «Патриотическое Народное Движение», которая за все последующие парламентские выборы не получала и 10 процентов голосов избирателей.