Джордж Римус: король бутлегеров и возможно прообраз Великого Гэтсби

Хозяин приема Джордж Римус, крупный мужчина с высоким лбом и выступающим подбородком, знал кое-что о роскошной жизни – на самом деле очень многое для немецкого иммигранта, чье детство прошло за аптечным прилавком. Шум голосов сливался со звоном бокалов и звуками оркестра, о котором мечтала его обожаемая жена Имоджен.

Вечеринка для городской элиты была очередной отчаянной попыткой доказать, что он достоин встать в один ряд с Рокфеллером, Морганом и другими лучшими людьми эпохи. В конце-концов, он не какой-то выскочка-контрабандист, а интеллектуал, который организовал самую совершенную систему дистрибуции алкоголя в эпоху Сухого закона.

Шесть лет спустя, утром 6 октября 1927 года, чуть постаревший мужчина с выдающимся подбородком в съехавшем на высокий лоб котелке зашел в главное полицейское отделение Цинциннати. «Я только что застрелил жену и пришел сдаться», – отчеканил он заранее заготовленную фразу. Через пару секунд коп понял, что перед ним один из самых известных американских преступников и король бутлегеров, но не подал виду.

В конце XIX Римус работал помощником аптекаря и учился на юриста — а затем стал адвокатом и прославился тем, как отмазывал своих клиентов

Семья Римуса пересекла океан и обосновалась в Штатах в 1883 году – парню тогда было всего шесть. Отец скоро запил и расхворался, поэтому к 14 годам Джордж превратился в главного кормильца. Римус бросил школу и посвятил себя работе. Державший аптеку в Чикаго дядя нанял его клерком – сортировать лекарства и разбираться с бумажками. Он не был фанатом своего дела, но понимал, что это надежный бизнес и параллельно посещал курсы фармакологии, по окончании которых в 19 лет получил аптечную лицензию. Постепенно дядя поручал ему все больше заданий, а Джордж набирался опыта и откладывал деньги.

Еще через пару лет он купил свою аптеку, а когда дела пошли в гору – еще одну, в которой не только продавали лекарства, но и проверяли зрение. В это же время Джордж учился на юриста в вечерней школе — с таким упорством, что за 18 месяцев прошел трехгодичный курс и к началу нового века получил место в одной из адвокатских контор Иллинойса. 

В суде он быстро добился авторитета благодаря революционному приему, который то ли изобрел сам, то ли выудил из медицинских справочников. На слушании Римус заявлял, что его подзащитные нарушали закон в состоянии временного помешательства, поэтому их нельзя судить, как обычных преступников. В те годы механизм психиатрической экспертизы еще не утвердился, поэтому было невозможно определить, в каких случаях насильник или драчун действительно не отвечал за свои действия. Несмотря на это, судей и присяжных инструктировали прислушиваться к возможным смягчающим обстоятельствам. Благодаря этой лазейке клиенты Римуса табунами следовали из камер в психиатрическую лечебницу и избегали долгих лет за решеткой.  

Джордж два десятилетия вел успешную практику и прославился на весь Чикаго. Он женился на женщине по имени Лиллиан Клауф, которая вскоре родила от него дочь, Ромолу. В 1915-м он, как и большинство респектабельных законников того времени, обзавелся еще и любовницей – уж слишком ему приглянулась очаровательная уборщица Имоджен Холмс, которая подметала пыль в офисе. Он помог девушке с разводом, тайно снял квартиру в пригороде для нее и ее дочери Рут и еженедельно выписывал на имя Имоджен стодолларовые чеки (примерно 2500 тысячи долларов в переводе на современный курс). Лиллиан ни о чем не догадывалась (по крайней мере, так казалось Джорджу), и жизнь шла своим чередом. 

Для миллионов американцев, в числе которых оказался и Римус, все изменилось в 1920 году, когда в силу вступил Сухой закон. 18-я поправка к Конституции запрещала транспортировку и продажу алкоголя на территории страны, что автоматически лишило работы барменов, официантов, водителей, сотрудников стекольных заводов — и создало простор для нелегального бизнеса. Клиентура Джорджа изменилась – теперь он в основном защищал мелких торговцев, которые отстегивали процент знакомым копам, чтобы те закрывали глаза на продажу виски. 

Изучив вопрос, адвокат нашел уязвимое место и в этом законе: люди могли продавать и покупать алкоголь в медицинских целях при наличии рецепта. Так он наконец получил шанс реализовать амбиции, намного превосходившие даже карьеру первоклассного юриста.

За несколько месяцев адвокат из Иллинойса превратился в самого богатого человека Цинциннати

Бутлегерский рынок в Чикаго был уже занят: к тому же, на складах неподалеку от Цинциннати хранилось почти все виски, произведенное до запрета. Джордж организовал переезд не только для себя, но и для любовницы, которой к тому времени больше не нужно было скрываться – Лиллиан узнала об измене и подала на развод. На новом месте Римус принялся за дело с привычными энтузиазмом и основательностью. 

Он начал с покупки розничной аптеки под именем Джон П. Александр – со счета на это же имя бывший адвокат осуществлял покупки, связанные с новым бизнесом. Чтобы замаскировать распространение виски, Джордж заставил полки лекарствами и туалетными принадлежностями на 50 тысяч долларов, а параллельно скупил почти все алкогольные заводы по округе под предлогом того, что спиртное будут перевозить в его аптеку в качестве лекарственного ингредиента. Это же объяснение вместе с аптечной лицензией позволили Римусу вывозить виски с окружавших Цинциннати складов и тоже практически в открытую продавать в заведении. 

Когда закупленный и привезенный алкоголь распродали, Джордж решил не рисковать. Он закрыл аптеку и почти сразу открыл вместо него новую, оформленную на другое имя. Бизнес развивался настолько стремительно, что уже скоро расширился: за несколькими аптеками в Цинциннати последовали две в Нью-Йорке и целая фармакологическая компания в Кентукки. Римус считал, что большинство бутлегеров подходят к делу по-любительски и мыслят слишком узко. В отличие от них Джордж видел потенциал контрабанды и хотел построить империю. По версии автора книги о Римусе «Призраки Иден-парка» Карен Эбботт , после смены профиля король бутлегеров заработал от 20 до 40 млн долларов – по курсу 1921-го, без пересчета с учетом инфляции. 

В его организации появилось отдельное подразделение людей, которые давали на лапу копам и федеральным агентам, но при этом никогда не контактировали с боссом. На Римуса работали десятки водителей для транспортировки и столько же бухгалтеров, чтобы структурировать торговлю. Работавшие на него доктора выписывали рецепты, по которым провизоры продавали клиентам алкоголь. Джордж и раньше не страдал от бедности, но теперь позволил себе шофера, повара и слуг. Неудивительно, что свадьба с Имоджен в Ньюпорте в июне 1920-го превратилась в целое событие: бывший юрист и аптекарь быстро обрел национальную славу. Все знали о его бизнесе, но копы имели с него деньги, а обычные люди вовсе не возражали. 

Создание империи Римуса ознаменовало расцвет Ревущих двадцатых

К следующему году компания разрослась до трех с половиной тысяч сотрудников, работавших в три смены, а сам Римус завладел третью всего алкоголя в стране. Король бутлегеров нарушал 18-ю поправку, но для жителей Огайо и Кентукки превратился в героя, который одним вернул стабильный заработок, а другим дал хоть какую-то радость в жизни. «Запрет был крайне непопулярен, – объяснила Карен Эбботт. – Люди видели, что он предлагает работу. Однажды он сказал: «Каждого, у кого находят хоть одну унцию виски, объявляют бутлегером». Кроме того, он открыто критиковал политиков, которые поддерживали запрет, а сами тайно покупали спиртное». 

Прагматичный подход Джорджа обеспечил ему стремительный взлет. К тому же, он окружил себя правильными людьми. Ближайший помощник Джордж Коннерс, которого Римус называл своим Пятницей, прожил в Цинциннати всю жизни, занимался недвижимостью и знал все о подпольном бизнесе в Огайо. Брат Имоджен Гарри Браун занимался рабочими вопросами от контроля заводов до организации точек сбыта. Наконец, сама новая миссис Римус получила от мужа негласную должность премьер-министра его империи. Он не доверял ни одному человеку так, как ей, советовался с ней и сделал ее полноправным партнером.

О предприимчивости короля бутлегеров слагали легенды. Например, рассказывали, что однажды четверо вооруженных бандитов остановили набитую виски тачку с Римусом и шофером на полпути между Ковингтоном и Цинциннати. Водитель мгновенно сбежал, оставив босса без подмоги и без оружия. Несмотря на это, Джордж дрался за товар как лев и чуть не скинул одного из противников с моста. Его остановили лишь тремя ударами приклада, после чего гангстеры угнали грузовик контрабандиста и оставили окровавленное тело в глуши.

У Римуса хватило сил встать, найти такси и добраться до больницы. Он выучил урок и после этого перевозил товар только под конвоем вооруженных головорезов. Неделю спустя Джордж оправился и нашел нападавших. Его храбрость во время схватки на мосту так впечатлила лидера бандитов, что тот предложил соглашение: теперь члены банды перевозили грузовики с виски и получали процент от продаж, а Римус таким образом обезопасил себя от новых атак. Также он поручил организовать в заброшенной деревушке под Цинциннати неприступную крепость с десятками охранников. Место прозвали «Фермой долины смерти» — в честь бутлегеров-авантюристов, которые попытались на нее пробраться и не вернулись домой.

Как маленькая женщина оказалась достойным противником для криминального босса

Система работала без сбоев, но к концу 1921-го конвейер разросся до таких масштабов, что уследить за всем было нереально. Пока Джордж организовывал роскошную новогоднюю вечеринку в полной уверенности, что держит легавых на коротком поводке, молодая и амбициозная помощница генерального прокурора Мэйбл Уокер Виллебрандт собирала данные по его преступлениям. Начальники поставили ее на дело в надежде, что выпускница правовой школы без особого опыта побоится глубоко копать, но вышло наоборот — она организовала слежку за Римусом и насчитала больше тысячи нарушений.

Бюро расследований установило в номере бутлегера прослушку во время деловой встречи подозреваемого – сыщики хотели понять логистику крупнейшего бизнеса в стране. Среди 44 людей, собравшихся в люксе, большинство оказались политиками, федеральными маршалами и сотрудниками Бюро по запрету. Римус подкупил даже одного из главных чиновников министерства юстиции – он никак не предполагал, что тщательно проработанный проект провалится из-за какой-то карьеристки. Мэйбл же ухватилась за расследование, чтобы обрести авторитет на ответственном посту. В начале 1920-х в правительстве со скепсисом относились к женщинам, чьи планы выходили за пределы кухни.

По совпадению Виллебрандт, как и Римус, имела немецкие корни. «Они оба ненавидели проигрывать, оба были очень гордыми, – рассказала Эбботт, которую заворожила игра в кошки-мышки между прогрессивной женщиной-юристом и изворотливым преступным гением. – Мэйбл не была алкоголиком, но любила выпить время от времени стакан вина. Она не верила в Сухой закон и не считала его хорошей мерой, но понимала, что это ее возможность сделать заявление, показать потенциал женщин на подобных должностях». 

Джордж подкупал почти всех копавших под него сыщиков, но Мэйбл отнеслась к операции с тем же энтузиазмом, лично контролировала каждого агента и в итоге вышла на один из складов Римуса. Формально у бутлегера было право хранить алкоголь для медицинских целей, но облава на уединенной ферме дала Виллебрандт нечто куда более ценное, чем тысячи бутылок спиртного. Кроме целого арсенала пистолетов и обрезов ей доставили несколько гроссбухов с именами покупателей нелегального алкоголя и деталями сделок. К тому времени далеко не каждый клиент прикрывался рецептом, поэтому помощница прокурора получила железное доказательство контрабанды.

Как операция по поимке бутлегера превратилась в любовный треугольник

На протяжении первой половины 1922-го Мэйбл собирала материалы для передачи в суд. Ее главной надеждой на этом этапе расследования стал молодой агент Франклин Додж, которого устроил на хорошую должность отец – влиятельный политик из Мичигана. Он отнесся к миссии на удивление ответственно – видимо, тоже увидел возможность продвинуться по карьерной лестнице своими силами. К концу весны Виллебрандт, Франклин и другие агенты наконец подготовили обвинение, и неуязвимый Римус очутился на скамье подсудимых. 

Его приговорили к двум годам в федеральной тюрьме Атланты 16 мая, но за счет апелляций Римус оттянул заключение аж до начала 1924-го. Он не особо переживал – на свободе за бизнесом по-прежнему следила непоколебимая Имоджен. Пока суд пересматривал дело, Мэйбл тщательно контролировала процесс и не позволила ему развалиться – несмотря на небольшой срок, решение должно было показать строгость системы остальным: если даже лучший из них попался, то остальных бутлегеров ждала та же участь. Обвинительницу разочаровали слухи о том, что Джордж мотает срок по-королевски благодаря взяткам и покровительству надзирателей. Она отправила Доджа в тюрьму, чтобы узнать подробности содержания самого ценного заключенного и раскрыть очередную коррупционную схему.

Когда Франклин допрашивал Римуса с глазу на глаз, тот предложил слить имена взяточников в обмен на сокращение срока — а мимоходом бросил, что всеми его делами занимается жена, на которую он оформил полную доверенность. Бывший адвокат решил, что сможет манипулировать молодым агентом и через него выбраться на свободу. Он проинструктировал Имоджен пофлиртовать с Доджем и выяснить, насколько сам агент неподкупен. Послушная жена выполнила просьбу мужа, но скоро чуть ли не впервые в жизни Римуса что-то пошло не по его плану. 

Через пару месяцев до бутлегера дошли слухи, что Имоджен и Додж закрутили страстный роман и прилюдно спускают его состояние. Миссис Римус, получившая с подачи мужа полную свободу в распоряжении империей, распродавала запасы виски и опустошала его банковские счета. Виллебрандт тоже узнала о неподобающем поведении агента и сняла его с дела из-за конфликта интересов, но ему было все равно – внезапно на него обрушилось богатство, которого он не знал даже под крылом влиятельного папочки. Джордж бушевал и чуть не придушил бутлегера, который первым рассказал ему об измене во время тюремного визита.

За несколько недель до окончания срока Римуса в августе 1925-го ситуация усугубилась. Имоджен с Доджем обвинили Римуса в том, что у него липовое гражданство, и попытались организовать его депортацию в Германию. Дело провалилось – Виллебрандт не позволила бы своему главному противнику покинуть страну. Вместо этого она повесила на него еще одно обвинение – на этот раз в вооруженной перестрелке с конкурентами на одном из складов. Римуса приговорили к еще одному году в Огайо и сразу перевели из одной тюрьмы в другую, поэтому месть изменнице и ее любовнику пришлось отложить. Пока величайший контрабандист сидел за решеткой, Додж бравировал – в интервью журналисту Джону Роджерсу он представил себя благородным рыцарем, который помогает Имоджен с разводом, и заявил, что не боится Римуса. «Потрогайте мои мускулы, – он выставил бицепс перед собеседником. – Я раздавлю его, как яйцо». 

На самом деле Додж смертельно опасался связей Джорджа и даже нанял киллера, чтобы тот прикончил ревнивого мужа, но тот добровольно обо всем рассказал людям Римуса. Когда измученный, но клокочущий от ярости бутлегер наконец отмотал второй срок весной 1927-го, Имоджен уже распродала все его аптеки и склады конкурентам. Джордж вернулся в поместье, из которого жена вывезла все, включая мебель и его вещи, и нашел лишь несколько мужских рубашек и пар обуви, которые явно не подходили ему по размеру. Бывший преступный гений понял, что изменница развлекалась с Доджем в его же доме, а теперь издевается над ним.

Противостояние Римуса с Имоджен и изворотливым агентом закончилось по-шекспировски трагично

О неуравновешенном характере Джорджа слагали легенды. До этого момента в глубине души он еще надеялся на примирение с женой, но теперь убедился, что остался один способ сохранить честь. Промозглым октябрьским утром в день слушания о разводе в суде Цинциннати Римус с водителем дождался, пока Имоджен выйдет из отеля, в котором остановилась на время процесса. Когда женщина с дочерью сели в такси, машина бывшего бутлегера тронулась следом и после непродолжительной погони подрезала их посреди полного людей Иден-парка.  

Имоджен выскочила из машины, но разъяренный Джордж быстро догнал ее и крепко схватил. «Пожалуйста, не делай этого, милый, я люблю тебя», – защебетала женщина всей его жизни, но Римус ждал слишком долго, чтобы отступиться после лживой тирады. Он вынул из кармана пальто револьвер и спустил курок. Толпа охнула, Имоджен опустилась с рукой у живота, по которому быстро разбегалось пятно крови. Она сделала пару шагов назад и бросилась бежать – кто-то из свидетелей довез ее до больницы, но Имоджен потеряла слишком много крови. Так бывший король бутлегеров и самый богатый человек Цинциннати стал убийцей.

Римус сознался сразу после выстрела, но не собирался гнить в тюрьме до конца дней. Его защита строилась на том же приеме, благодаря которому он когда-то вытащил десятки хулиганов и проходимцев: временном помешательстве. Психологические тесты не выявили у Джорджа каких-либо нарушений, но он уверял, что пришел в норму сразу после помутнения, приведшего к убийству. Решающем аргументом для присяжных стал подтвержденный свидетелями рассказ подсудимого о поведении жертвы. «Она опустошила мой дом, – искренне жаловался Римус, чередовавший образы опытного уголовного адвоката и потрясенного вдовца. – Лишила меня состояния и предала меня ради федерального агента». 

Возможно, присяжные отнеслись бы к бывшему преступному авторитету строже, но процесс превратился из слушания по делу об убийстве в акцию против Сухого закона. Римус олицетворял недовольство страны по поводу бессмысленного запрета, поэтому вместо возмущения журналисты, простые жители и даже присяжные отнеслись к нему с жалостью и пониманием. По версии Эбботт, второй причиной снисхождения оказался образ самой Имоджен – независимой и коварной авантюристки, стремившейся к роскоши и независимости. Женщины в некоторых штатах получили право голоса лишь в 1920-м, и общество не было готово к тому, что такие личности будут на равных противостоять гигантам вроде Римуса.  

В пользу Джорджа сыграло и назначение на дело начинающего обвинителя, сына бывшего президента США Уильяма Говарда Тафта — Чарли, который пока не пользовался авторитетом в Цинциннати и выглядел сопляком против матерого оппонента. «Чарли довольно быстро понял, с кем имеет дело, – объяснила Эбботт. – Римус показательно рыдал, рвал на себе волосы, прыгал и физически давил на свидетелей. Тафт не знал, как с ним управиться, и Джордж этим воспользовался». 

Когда судья объяснил присяжным, что они могут либо признать обвиняемого виновным в убийстве первой или второй степени и нападении, либо оправдать по причине временного помешательства, ни разочарованные Виллебрандт и Тафт, ни сбежавший подальше от опасного врага Додж не сомневались, какой вердикт вынесет жюри. Через 19 минут присяжные вернулись в зал и выбрали второй вариант. В интервью на выходе из суда одна из них объяснила решение: «Мы чувствовали, что мистер Римус попал в переплет и ему выпало больше испытаний, чем способен вынести обычный человек». 

Единственным препятствием могла стать угроза безопасности Доджа, который, как и Имоджен, давно и бесповоротно вывел Римуса из себя. На вопрос судьи о возможных попытках отомстить агенту бутлегер заверил, что прошлое давно в прошлом. «Я хочу мира», – убедительно объявил он присяжным. Те отправили его своим вердиктом на принудительное лечение, но через полгода он подал прошение о досрочном освобождении, поскольку пришел в норму и больше не испытывал проблем с самоконтролем. Ораторские способности и адвокатская убедительность позволили Джорджу провести в психушке всего несколько месяцев после убийства жены. Он настолько искренне описывал свои чувства членам комиссии, что те убедились в его адекватности, так же как присяжные до этого — в неконтролируемых вспышках гнева.

Римус избавился от демонов прошлого и зажил вдали от контрабандного виски

В первые месяцы на свободе контрабандист пытался восстановить империю и понял, что она распалась на тысячи мелких княжеств. Бандиты выкупили его активы у Имоджен и теперь наслаждались прибылью, хоть и в намного меньших масштабах. Ревущие 1920-е сменились Великой депрессией, но Джорджу Римусу не впервые в жизни приходилось подстраиваться под обстоятельства. Он похоронил бутлегерскую карьеру вместе с воспоминаниями о двух роковых женщинах, стоивших ему целого мира: жены и вцепившейся в него Мэйбл Виллебрандт. 

Несмотря на страсть к наживе и бурный нрав, Римус не получал удовольствие от насилия и никогда не строил бизнес на страданиях, как другие великие гангстеры XX века. Неудивительно, что он философски воспринял потерю богатства, открыл небольшую строительную фирму в Вашингтоне, а сам переехал в Ковингтон и женился в третий раз –  на секретарше Бланш Уотсон. По иронии судьбы после отмены Сухого закона в 1933-м Франклин Додж устроился в комиссию по контролю за распространением алкоголя штата Мичиган. Поговаривали, что он до конца жизни боялся мести Римуса. 

Полная взлетов и падений жизнь короля бутлегеров оборвалась в 73 года по вполне прозаичной причине – 20 января 1952 года он умер от последствий инсульта. К тому времени Джордж уже два года не вылезал из постели и находился под присмотром сиделок, но наверняка все равно был счастлив, что выбрался из всех передряг первой половины XX века относительно целым и невредимым. Философское отношение к любым перипетиям и сложный характер выделяли его даже на фоне других криминальных звезд той эпохи. Неудивительно, что через много лет после смерти Римуса в его честь назвали бурбон, а историю персонажа затронули в сериале «Подпольная империя».

«Аль Капоне был грязным парнем и убийцей, – объяснила разницу между двумя криминальными авторитетами Эбботт. – Он занимался наркотиками и проституцией. Римус построил империю за счет интеллекта и даже не пил собственный продукт. Капоне был преступным гением в том, что касалось бандитизма, а Римус – настоящим эрудитом и интеллектуалом. Он коллекционировал книги, интересовался искусством и хотел принадлежать к высшему обществу. Его история не могла случиться ни в какой другой период. Мы только что выбрались из Первой мировой войны, и люди осознали свою конечность, но мрачные 1930-е еще не наступили, поэтому люди больше рисковали и жили на полную катушку. Для них Римус стал героем».

Неудивительно, что Джорджа считают неофициальным прототипом величайшего литературного бутлегера – Джея Гэтсби, который тоже сколотил огромное состояние на нелегальном бухле, закатывал роскошные вечеринки и сильно страдал из-за роковой женщины. По красивой теории Фрэнсис Скотт Фитцджеральд случайно встретил Джорджа Римуса в Луисвилле, штат Кентукки и вдохновился его харизмой. Биографы считают, что это маловероятно из-за хронологических нестыковок, но к 1924-му, когда Фитцджеральд создал «Великого Гэтсби», драма Римуса точно была на слуху. Еще до этого писатель мечтал создать что-нибудь красивое, простое и соответствующее духу времени. Возможно, образ утонченного и влиятельного короля бутлегеров наконец подтолкнул его к созданию одной из главных историй короткой, но бурной эпохи.