Французские села во время Столетней войны

Плодородная страна

В 1346 году отряды английского монарха перешли Ла-Манш и оказались в Нормандии. Хронист Жан Фруассар описал это вторжение и отметил впечатления воинов c острова по поводу страны, которую они увидели. Со слов историописца, это была страна всем изобилующая и плодородная, амбары в которой ломились от зерна и дома были полны богатств. К тому же, было много всевозможной живности, а также именно здесь выращивали лучших в мире быков.

В начале 15 столетия английский герцог Эксетер, объясняя парламенту зачем вновь идти на Францию, приводя все выгоды от завоевания этой «страны плодородной, приятной, щедрой, где есть богатые и великолепные города, бесчисленные замки, более восьмидесяти обильно населенных провинций, более тысячи благоденствующих монастырей и девяносто тысяч церковных приходов».

Анонимное сочинение в виде трактата середины 15 века «Спор герольда Франции с герольдом Англии» также создает имидж французскому королевству самой плодородной державы. Спорщики убеждают друг друга в превосходстве своей страны. Французский герольд хоть и соглашается, что Англия куда более богата на полезные ископаемые вроде руды, но с гордостью отмечает: «У нас любое зерно в таком изобилии, что все наши соседи к нам за ним посылают, потому как земля Франции, слава Богу, очень плодородна, и у нас много вещей, которых у вас нет: в первую очередь — вино, лучший из всех напитков, существующих на свете; вино во множестве делают по всей Франции, вина разнообразные, крепкие, красные и белые, какие угодно, и их так много, что наши землепашцы совсем не пьют ячменного пива, а пьют только вино… Кроме того, у нас есть орехи и оливки, из которых делают масло, и миндаль, и смоквы, и красильные растения, и многие другие вещи, а их у вас нет совсем… Кроме того, у нас есть всевозможные чудесные плоды, и летних плодов так же много, как и зимних…».

И тут с французским герольдом не поспоришь: к 15 столетию французские области вряд ли бы составили конкуренцию Фландрии и Северной Италии в промышленных достижениях, однако в сфере сельского хозяйства — Франция была впереди всех. Кроме Парижа, города в стране были не так развиты, да и торговля находилась в руках иностранцев (преимущественно — итальянских купцов). В городах население богатело в основном с доходов от земли, так как немалая доля горожан была выходцами из сельской местности. Иными словами, Французское королевство — аграрная страна.

Повседневная жизнь деревень

Хронисты и поэты едва оставили свидетельства о сельской повседневности Франции 14−15 веков. Восторгаясь рыцарским подвигам и боям, литераторы и историописцы лишь вскользь упоминали «мужланов», которые уличались в грубости, трусости и скупости. Но если посмотреть на такие изобразительные источники как часословы, можно увидеть иную картину: труды и месяцы крестьянской жизни изображены очень благообразно.

Конечно, из года в год повторяются мотивы: жатва, сбор винограда, сбор желудей. Однако сведения в календарях очень ценны благодаря реализму подробностей.

Но специалисты, как правило, не разделяли таких представлений: всегда противопоставляли периоды разрушений войны и периоду царствования Карла VII. В целом время благоденствия и упадка в деревне всегда чередовались в годы Столетней войны. Во времена, когда ватаги английских рыцарей или просто заблудших бродяг отступали, крестьяне выбирались из города, уходили из леса, покидали церкви и начинали восстановление дорог, полей и деревень. В начале 15 века в Нормандии военные действия для крестьян стали обыденность. Но вилланы неумолимо возвращались к восстановлению хозяйства. В конце эпохи крестьяне по большей части стали собственниками земли, которую они возделывали. Своевременная и исправная плата сеньору ренты за землю позволяла крестьянину завещать, продавать и делить землю, которую он обрабатывал. Надо сказать, что плата и другие повинности крестьян со временем отступали: цена падала. Однако этого крестьяне не замечали. Расходы на войну росли и поборы от имени короля проводились всем кому не лень.

Теолог 15 века Жан Жерсон говорил: «Увы, как только бедный человек уплатит все налоги, подати, оброк и налог на соль, заплатит за аренду, оплатит шпоры и штаны короля, и пояс королевы, придумают новый налог, явятся сержанты и отнимут у него горшки и соломенную подстилку. У бедняка и корки хлеба не останется…»

Сэр Джон Фортескью, юрист, член английского парламента, проезжая через северные области Франции в начале царствования Людовика XI, заметил: «Крестьяне пьют одну только воду, едят картошку с очень темным хлебом, сделанным из ржи. Мяса они не видят, разве что иногда немного сала или же требуху и головы животных, которых они забивают, чтобы ими питались местные дворяне и торговцы. Они не носят никакого шерстяного платья, только убогую куртку поверх нижней одежды из грубого полотна, которую называют блузой. Их штаны, сшитые из той же ткани, едва доходят до колен, где закрепляются подвязками; ноги остаются голыми…».

Крестьянский дом рубежа 14−15 века — слепленная лачуга с глиняными или саманными стенами, которые укреплены дранки. Черепица или шифер встречался в городе, а в деревне крышу крыли соломой или гонтоном (узкими деревянными планками). Окна в доме были маленькие. Стекло — большая роскошь даже в городе. Промасленные пергамент или бумага заменяли его. Настоящего очага в домах крестьян не было: огонь разводили посреди главного помещения. Кровать в крестьянском доме была роскошью, спали обычно на соломе. Вокруг были хлебные лари или сундуки. Жильё сельского работяги выглядело довольно убого.

Удивительно, но благодаря свидетельским показаниям на процессе Жанны д’Арк, мы можем узнать о праздниках в деревне. Мероприятия сопровождались танцами, вместе со всеми жителями деревни и сеньором, а также его семьей.