Громоотвод Франклина и судебное дело в Сент-Омер

«Где-то я читал, что домовладелец из французского городка Сен-Омара Виссери де Буавалле поставил на крыше своего дома громоотвод в виде меча, направленного в небо. <…> Это было почти вызовом небу, объявлением войны господу богу. Когда же граждане увидали на острие меча пляшущие язычки небесного пламени и низвергающуюся молнию, то пришли в ужас. Гнев бога мог спалить маленький французский городок, как Содом и Гоморру. Муниципальные власти предъявили к Виссери де Буавалле иск о снятии неприличного и опасного в пожарном отношении громоотвода». В повести советского фантаста Александра Беляева «Золотая гора» обстоятельства дела изложены достаточно точно. Но были в нем интересные детали, о которых нельзя не рассказать. А все началось с того, что мсье Виссери де Буавалле захотел уберечь свое жилище от «небесного электричества».

Бенджамин Франклин — отец громоотводов

Изобретением громоотвода мы обязаны Бенджамину Франклину — одному из отцов-основателей США. Он занимался естествознанием, и в частности, доказал электрическую природу молний. Установив это, он предложил и способ обезопасить дома во время гроз.

Способ простой: установить на самой высокой точке строения железный стержень, который «станет извлекать молнию», а потом проводить электричество в землю. «Так как стержень — хороший проводник, то молния не покинет его и не проникнет в стену», — писал Франклин. Нижний конец проводника он предлагал погружать в почву, так, чтобы металл достиг ее влажного слоя, а потом изгибать, чтобы отводить электричество подальше от здания.

Конечно, первыми против громоотводов восстали священники: они увидели в них посягательство на волю божью. Но ученые восприняли идею с энтузиазмом: Франклин построил первый громоотвод в 1752 году, в Англии они появились десять лет спустя, в Германии — в 1769 году. Громоотводы даже вошли в моду: дамы носили шляпы с миниатюрными громоотводами, джентльмены устанавливали на зонтах удлиненную спицу, имитирующую его. Хотя нововведение среди обывателей принимали далеко не все.

Виссери vs соседи

В 1780 году во французском городе Сент-Омере 80-летний Виссери де Буавалле, бывший адвокат, знакомый с опытами Франклина, решил установить на крыше своего дома громоотвод. Надо сказать, что это было вполне в духе Виссери, который с энтузиазмом относился к достижениям науки и сам баловался изобретательством. Но при установке громоотвода он совершил ошибку, которая оказалась для него роковой: заземляющую проволоку он пустил по стене соседнего дома.

Его соседке Аделаиде Реньяр-Дебюсси это, конечно, не понравилось, тем более что с Виссери она была в истинно соседских отношениях — плохих. Улица, на которой происходило дело, была короткая, всего три дома, и третья соседка — мадам Кафиери — тоже ополчилась на бывшего адвоката. Женщины начали жаловаться в городской совет, утверждали, что их домам угрожает пожар. Довольно быстро к ним присоединились и другие жительницы Сент-Омера, и вот уже поползли слухи, что действие громоотвода вызывает выкидыши и страшные болезни. С жалобами дамы дошли до Совета эшевенов.

Эшевены — особые должностные лица с достаточно широкими полномочиями, как административными, так и судебными. Тяжбы местного уровня разбирали именно они, и эшевены признали громоотвод опасным. Виссери предписали убрать его с крыши, но вместо того, чтобы демонтировать конструкцию и закончить тяжбу, тот решил идти до конца. Он настоял на повторном заседании Совета и изложил свою позицию: громоотвод — прогрессивное и полезное изобретение. Эшевены, в свою очередь, продолжали настаивать на том, что новинка эта еще не изучена и польза ее не очевидна. Тем более что в Англии был случай, когда громоотвод оплавился, то есть не все «небесное электричество» удалось нейтрализовать. Решение осталось прежним — громоотвод надо демонтировать.

Изобретатель выходит на тропу войны

Чтобы продолжать отстаивать свою позицию, Виссери нашел сторонника: адвоката Бюиссара, самого известного в городе Аррасе. А по совместительству он был физиком-любителем и членом Королевского Медицинского общества. Первое, что тот посоветовал, -демонтировать хотя бы часть громоотвода. Виссери убрал обломок шпаги, который был прикреплен на верхушке и служил токоприемником, но целиком конструкцию уничтожать не стал. Жители города к тому моменту уже начали проявлять и беспокойство, и недовольство, конфликт усугублялся. И тогда Бюиссар начал действовать решительно. Он обратился к ученым, в том числе к философу и математику Мари Жан Антуану Кондорсе и метеорологу Луи Котту. Последний посоветовал ему составить меморандум, изложить в нем аргументы в пользу громоотвода, заверить его у нотариуса и представить эшевенам в качестве экспертной позиции. Война продолжилась.

Виссери и Бюиссар документ составили, причем очень обстоятельный. Разослали в несколько региональных Академий, получили одобрение из Арраса и Дижона (надеялись на одобрение Парижской академии, но столичные ученые делать этого не стали). Дело направили в следующую судебную инстанцию — Совет графства Артуа.

Максимилиан Робеспьер: адвокат по делу

На этой стадии Бюиссар передал дело другому адвокату по имени Максимилиан Робеспьер. Будущий деятель Великой Французской Революции приносил в Совете Артуа адвокатскую присягу, в 1780-е вел здесь практику. Не слишком активно — не более 25 дел в год в самые плодотворные периоды, но достаточно долго.

Почему Бюиссар так поступил? Во-первых, он мог опасаться обвинений в предвзятости: ведь он же фактически выступал в этом деле научным экспертом, составлял меморандум. Во-вторых, не исключено, что Бюиссар рассчитывал на ораторский талант Робеспьера, которым тот, безусловно, обладал, и предоставил молодому коллеге все собранные материалы.

Планируя защиту, Бюиссар хотел противопоставить научный подход и подход юристов, которые не прислушались к доводам ученых. Робеспьер решил по-своему. Опасаясь, что юристам не понравится быть «вторым номером» после ученых, он построил защиту на том, что и физика, и юриспруденция опираются на факты. Изложил те данные, которые подготовили Виссери и Бюиссар, подчеркнул, что никаких бед громоотводы не причинили. При этом Робеспьер не стал утаивать, что среди ученых были случаи смерти в ходе опытов с электричеством, в частности, так погиб Георг Вильгельм Рихман, академик Российской академии наук. Но с громоотводами эта смерть связана не была. В итоге Совет Артуа принял решение в пользу Виссери, разрешив ему оставить громоотвод. А Робеспьер получил не только местную, но и общенациональную известность: именно это дело предали широкой огласке.

Виссери торжествовал и оставшийся ему год жизни (он скончался в 1784 году) очень трепетно относился к отсуженному громоотводу. Он даже упомянул его в завещании, выделил специальную сумму на его содержание и обязал наследников сохранить громоотвод в конструкции дома. И это, надо сказать, очень усложнило его потомкам жизнь.

Решение Совета Артуа не убедило жителей Сент-Оноре в безопасности громоотвода. Когда наследники попытались продать дом, никто не захотел его покупать. И тогда уже родственники Виссери обратились в Совет эшевенов в надежде оспорить принятое когда-то решение. Совет согласился провести еще одну экспертизу, вернее, провести ее должны были наследники, а Совет рассмотрел бы заключение. За умеренную плату эксперты быстро нашлись: два военных инженера засвидетельствовали, что конструкция громоотвода несовершенна. Так возникли законные основания для его демонтажа, и дом наконец-то удалось продать.