Как Маяковский, Есенин и другие великие литераторы разыгрывали друг-друга и окружающих

Фейк-ньюс и баттл с Маяковским

В Музее Есенина накануне 1 апреля вспомнили два эпизода из жизни поэта. Об одном из них в книге «С.А. Есенин в воспоминаниях современников» рассказывает грузинский поэт Георгий Леонидзе, которого Сергей Есенин чуть было не втянул в свою авантюру.

Как-то вечером Леонидзе пришел в тбилисскую гостиницу «Ориант», где жил Есенин. Увидев коллегу по цеху, лирик поднялся и вскрикнул: «Гогла, я вызываю тебя на дуэль! Называй секундантов! Завтра в шесть часов утра, на Коджорском шоссе!»

Позже он так объяснил свою затею: «Не волнуйся, будем стреляться холостыми, а на другой день газеты напечатают, что дрались Есенин и Леонидзе, понимаешь? Неужели это тебя не соблазняет?»

Леонидзе идея не соблазнила, друзья сменили тему беседы и позабыли о постановочном поединке. Как выяснилось позже, этот PR-ход Сергей Александрович предлагал еще одному поэту — Сандро Шаншиашвили, и тоже безуспешно.
Зато удача улыбнулась поэту в словесной битве с Владимиром Маяковским — этот случай описан в книге Александра Михайлова — «Маяковский».

Маяковский в своем стихотворении «Юбилейное» назвал Есенина «балалаечником», и однажды вечером, после игры в бильярд, Есенин решил ему ответить. «Простите, но я этого на себя не принимаю... Хотя, вместе с тем, и обижаться не хочу. Дело вкуса», — сказал поэт и прочел свое новое произведение «На Кавказе»:

Мне мил стихов российский жар.
Есть Маяковский, есть и кроме,
Но он, их главный штабс-маляр,
Поет о пробках в Моссельпроме.

Маяковский язвить не стал: «Квиты», — улыбнулся он. Но Есенин не остановился и, сделав грустное лицо, продолжил: «Да... что поделаешь, я действительно только на букву Е. Судьба! Никуда не денешься из алфавита!.. Зато вам, Маяковский, удивительно посчастливилось, всего две буквы отделяют от Пушкина. <…> Только две буквы! Но зато какие — НО!»

Футурист рассмеялся и расцеловал лирика.

Поэт vs толпа

О проделках самого Маяковского рассказали сотрудники филиала Музея В.В. Маяковского – «Квартиры на Большой Пресне». Этот эпизод можно найти в той же книге Михайлова.

19 октября 1913 года в центре столицы открывалось кабаре под названием «Розовый фонарь». Публика собралась достаточно буржуазная — праздничные наряды, дорогие украшения. Маяковский эту «обжиревшую массу» не любил и решил сообщить об этом в вечер своего поэтического дебюта на сцене «Розового фонаря».

После полуночи, когда гости уже перестали обращать внимание на праздничную программу, на сцене появился Маяковский – высокий, серьезный, в желтой блузе.

Он долго смотрел на публику, а когда она утихла, густым басом начал читать знаменитое теперь «Нате!»: «Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста где-то недокушанных, недоеденных щей, — и зрители смотрят в ту сторону, в которую указывает футурист. — Вот вы, женщина, на вас белила густо, вы смотрите устрицей из раковин вещей, — и посетители уже прикрывают драгоценности».

Окончательно вывели публику из себя последние строки:

«А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться перед вами не захочется – и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я – бесценных слов транжир и мот».

Агрессивный образ и хамство сделали свое дело — раздались свист и крики «Долой!», особо впечатлительным дамам, как поговаривали, стало плохо. Маяковский подначивал: «Еще! Еще! Дайте насладиться идиотами!», он был доволен — открытие кафе превратилось в драку с битьем бутылок и графинов. Успокаивать гостей пришлось полицейским — так закончился первый и последний вечер в «Розовом фонаре».

Иностранец, медиум и фининспектор

Очень остроумным и артистичным человеком был Михаил Афанасьевич Булгаков, рассказывают в музее писателя, он обожал розыгрыши.

Неординарные способности к перевоплощению на несколько лет сделали писателя актером — в 1930-е годы он играл на сцене МХАТа, и говорят, так мастерски перевоплощался, что в гриме его не узнавал даже Станиславский.

В первые годы жизни в Москве он разыграл семью своих новых знакомых, живших по соседству, да так, что продолжать с ним дружбу они отказались — писатель убедил их устроить спиритический сеанс, а свою супругу, Татьяну Николаевну, подговорил тайком по его сигналу стучать по столику. Эту историю он описал в рассказе «Спиритический сеанс».

Иногда Булгаков находил сообщников. Однажды он отправился отмечать Новый год со своим приятелем — секретарем издательства, в котором печатался. По пути писатель предложил: «Вы знаете, Петр Никанорович, этот дом, а меня там никто не знает. Давайте разыграем их. Представьте меня как иностранца...»

Целый вечер Булгаков провел в черной маске, прикидываясь богатым путешествующим иностранцем в сопровождении переводчика Зайцева. Лишь в полночь писатель снял маску и на чистейшем русском языке представился ошарашенным гостям.

Вторая жена Булгакова, Любовь Евгеньевна Белозерская, как-то помогла ему разыграть ленинградскую приятельницу Елены Павловны Лансберг. Белозерская пришла к ней в гости, а позже писатель позвонил в дверь и притворился фининспектором, который собирается описать и вынести всю антикварную мебель хозяйки. Подруга Елены Павловны, не знакомая с Булгаковым, молча наблюдала за процессом, а потом шепотом сказала Лансберг: «Это авантюрист какой-то! А ты у него даже не спросила документа!»

Писатель превосходно отыграл роль, после чего женщине раскрыли правду.

Грандиозная испанка

Композитор Александр Николаевич Скрябин тоже был не прочь повеселиться, как рассказали сотрудники Музея А.Н. Скрябина. Один из эпизодов, сохранившийся в воспоминаниях Ольги Секериной (она была сестрой его первой возлюбленной — Натальи Секерины), тоже связан с переодеванием.

По рассказам Секериной, зима 1893 года у музыканта и его друзей проходила довольно скучно. Чтобы развлечься, «целая компания молодежи, человек тридцать пять, должна была костюмироваться с тем, чтобы ехать в два — три знакомых дома. Способ передвижения был самый разнообразный: тут были тройки, извозчики, шиперко (фура для перевозки мебели), в которую приспособили скамейки для сидения. Когда мы подъехали в этом рыдване к сборному пункту, к нам вскочили две веселые жизнерадостные маски. Я нарядилась дедом морозом, а моей парой оказалась грандиозная испанка, необыкновенно талантливо исполнявшая свою роль».

Во время визита в один из домов испанка устроилась на диване рядом с матерью Секериных и на протяжении всего вечера опахивала ее веером. Только в конце вечеринки участники шуточного действа поняли, что за маской скрывался Скрябин.

Бонус: О комическом и космическом

Не меньше поэтов и писателей любят шутить космонавты, говорят в Музее космонавтики.

В 1975 году состоялась стыковка двух кораблей — советского «Союза» и американского «Аполлона». Ее участниками стали Алексей Леонов, Валерий Кубасов, Томас Стаффорд, Дональд Слейтон и Вэнс Бранд.

Пришедших на «Союз» астронавтов космонавты встретили гостеприимно – предложили выпить за встречу и протянули им тубы, на которых красовалась надпись: «Водка Экстра». Невзирая на запрет, американцы решились продегустировать содержимое, но получили разочарование в виде борща.

Советский розыгрыш не остался без ответа: во время радиосвязи с «Аполлоном» после расстыковки на «Союзе» услышали шум воды и женский визг — с этой шуткой астронавтам помогла дочь Бранда и ее подруги, подготовившие эту запись.
А вот над основоположником практической космонавтики Сергеем Павловичем Королевым подшучивала сама судьба и секретный статус — имя главного конструктора мир узнал только после его смерти.

Однажды Королеву пришлось лечь в больницу. Медперсонал, естественно, не знал о том, что пациент — главный создатель ракетно-космической техники СССР. Вдруг, навестить Сергея Павловича пришли космонавты. «Надо же, к нему сами космонавты в гости пришли!» — удивлялись сотрудники, а ученому оставалось с юмором принимать лучи чужой славы.