Как морской офицер Александр Беггров стал художником и почему закончил жизнь выстрелом в сердце

Александр Карлович вошел в историю русской живописи как акварелист, академик и почётный член Императорской Академии художеств, член Товарищества передвижных художественных выставок, продолжавший в своем творчестве академические традиции пейзажного жанра.

Жизненный путь от морского офицера до художника

Александр Беггров (1841–1914) родился в Санкт-Петербурге в семье известного петербургского акварелиста и литографа Карла Иоахима Беггрова, академика Петербургской Академии художеств. Дар к рисованию у мальчишки проявились еще в раннем детстве. Да и как ему было не проявиться, когда жил он и воспитывался в творческой среде. Однако, когда подрос, отец распорядился будущим сына по своему усмотрению. Невзирая на сопротивление Александра, отец отдал юношу в Николаевское инженерное и артиллерийское училище Морского министерства.

В 18 лет во время морского парада, посвященного открытию памятника императору Николаю I состоялось первое знакомство Александра с флотом. Увиденное настолько впечатлило парня, что он сделал несколько зарисовок на бумаге. Эти рисунки попали на глаза чиновникам из Военного ведомства и произвели на них хорошее впечатление. Это в будущем сыграет немалую роль карьере Беггрова.

Спустя три года его произвели в офицеры, и в 1863 году в чине прапорщика Корпуса инженер-механиков он поступил на службу на Императорский Балтийский флот и отправился в далекое плавание. Отплыв от берегов Балтики на броненосце «Ослябя», возвращался назад на фрегате «Александр Невский». Правда, по дороге домой в 1868 году «Александр Невский» потерпел крушение у берегов Дании. Корабль ушел на дно, но большую часть команды удалось спасти. Будущий художник также оказался в числе спасенных.

Благодаря этой катастрофе состоялась судьбоносная встреча Александра Беггрова с известным маринистом Алексеем Боголюбовым, который использовал эскизы и зарисовки молодого офицера, для написания своих полотен, посвященных трагическому кораблекрушению «Александра Невского». Именно он подсказал тогда молодому человеку - "не закапывать свой талант в землю".

Сойдя на берег, Александр Беггров пару лет заведовал чертёжной мастерской в Адмиралтействе Санкт-Петербурга. А с 1870 по 1873 год в качестве вольнослушателя 30-летний офицер начал посещать Петербургскую Академию Художеств, где обучался в пейзажном классе профессора Михаила Клодта. Наставником Беггрова в Академии также был и, ранее знакоимый - Алексей Боголюбов.

Однако уже в 1871 году начинающий художник был вынужден прервать занятия живописью в академии. Он был удостоен чести сопровождать Великого князя Алексея Александровича в кругосветном плавании на винтовом фрегате «Светлана». Это путешествие позволило художнику создать много талантливых работ, за которые в 1873 году был награжден Малой серебряной медалью Императорской Академии художеств.

В 1874 году Александр Карлович Беггров вышел в отставку и уехал в Париж, где продолжил обучение у известного французского художника Леона Жозефа Флорантена Бонна. И именно там, в столице Франции, он сошелся с группой русских художников-передвижников: с Ильёй Репиным, Константином Савицким, и другими. Со временем, проникнувшись идеями передвижничества, Александр Карлович стал регулярно участвовать в выставках Товарищества передвижных художественных выставок. А начиная с 1876 года он стал полноправным членом этого Товарищества.

Любопытный факт: Беггров принимал участие во Всемирной выставке в Вене в 1873 году, в Париже в 1878 и 1900 годах, а за картину «Вид Невы и Стрелки Васильевского острова с Фондовой биржей» был удостоен в 1878 году высшей награды на Всемирной выставке в Париже.

В 1878 году Александр Беггров высочайшим указом был назначен художником Морского министерства и остался в этой должности до конца жизни. Вскорости живописец стал одним из учредителей Общества русских акварелистов. А в 1899 году художник был удостоен звания академика Императорской Академии художеств, в 1912-м Александру Карловичу было присвоено звание почётного члена Императорской Академии художеств.

Будучи отставным офицером он писал в основном морские пейзажи, на которых изображал корабли и эскадры. Боевую морскую технику он знал в совершенстве. Мачты, реи, паруса, все мельчайшие детали паровых судов для него были привычными вещами. Нередко, критикуя картины своих коллег, где были допущены малейшие неточности в изображении морских судов, ворчал: „Ну вот! Как этот парус поставили? Да разве так судно пойдет? Скажите, какой вздор!“

Он также мастерски справлялся с рисунком и акварелью, изображая городские виды, на которых четко прослеживалась и хорошая композиция, и перспектива, и чувство ритма. Однако критики нередко писали, что некоторые работы Беггрова носят чисто иллюстративный характер, и что условная умелость художника является трафаретной, благодаря заученной манере письма, выработанной годами.

Если человек талантлив, он талантлив во всем

У Александра Беггрова был невероятно строгий, напористый и ворчливый характер. Лицо всегда строгое, и, если когда и засмеется на секунду, то и тогда выражение лица не изменялось, как будто смех исходил не от него. Он невероятно был изобретателен, и если уж задумывал, что-либо - обязательно доводил до логического конца.

В 1892 году художник с супругой обосновался в Гатчине, под Санкт-Петербургом, где купил на пустыре участок, построил на нем дом и посадил небольшой сад. Начав устраивать свою землю, отовсюду свозил щепу, навоз для удобрения почвы. Развел прекрасный ягодник: малину, крыжовник, смородину, клубнику. Причем сорта были необычные: по величине и вкусу в округе ни у кого не было подобных ягод. Мало того: выписал необыкновенные штамбовые розы, которые ревностно оберегал от морозов зимой, а летом жители Гатчины приходили любоваться ими в чудесном саду Беггрова, который еще и умудрялся выращивать в комнате и парниках самые ранние овощи, конкурировавшие с привозимыми с южных областей...

Он был великолепнейшим кулинаром. Нередко приглашал к себе в дом друзей и угощал их таким обедом, какой не мог приготовить даже лучший повар. Когда приезжали гости, хозяин дома предлагал им заняться чем-либо в его отсутствие — посмотреть альбомы, картины, почитать прессу, а сам отправившись на кухню, надевал передник и принимался за стряпню. Когда все усаживались за стол, он приносил суп, открывал крышку супника и молча стоял, ожидая реакцию гостей.

Один аромат приправленного различными кореньями и приправами супа приводил их в восторг. Гости едва воздерживались, чтобы не попросить добавки, потому как знали, что их ожидает впереди еще большее чудо кулинарного искусства. И действительно, хозяин выносил под большим колпаком второе блюдо, заставив сидящих за столом, замереть в восхищении только от его вида и запаха. Прием пищи чередовался с добротным вином, которое подбирал Беггров со знанием дела. После обеда Александр Карлович вел гостей в сад и угощал их необыкновенными ягодами со своего сада.

В доме художника еда доводилась до высшей степени искусства без количественного излишества. "Кулинарное искусство он приравнивал к другим искусствам, где не было идеи, а только погоня за внешним. Он говорил, что тешить глаз одними красками — все равно, что насыщать желудок вкусными блюдами. Зрение и чувство вкуса в этом случае равноценны… Побывавшие на его обеде впервые, на всю жизнь проникались почтением к его кулинарному таланту…"

Еще Александр Карлович развел в своем хозяйстве птичник, в котором держал необыкновенных кур, которые были очень опрятны, неслись в строго определенное время, выполняя с точностью свои обязанности. Злопыхатели уверяли, "что у Беггрова куры несут яйца не в гнездах, а на особые фарфоровые чашечки, подставляемые в нужную минуту хозяином", и что будто бы он много раз менял петухов, пока не нашел вполне отвечающего своему назначению.

И, что любопытно, все, что делал и применял в своем хозяйстве Александр Карлович, не было взято из книг или каких-либо других руководств, а придумано им самим и угадано тонким чутьем изобретателя с проверкой на собственном опыте. Во всех мелочах он проявлял твердый, как кремень, характер. И если уж упрется в чем-нибудь, даже в пустяке — ни за что его было не сдвинешь.

Крах

Однако в одночасье все рухнуло в жизни художника: умерла его жена, и у него совсем опустились руки. Он забросил свой чудо-сад, птичье хозяйство. Позже продал дом и снял квартиру. "В жизнь его вползла скука, безразличие к окружающему, что привело к упадку его душевных и физических сил. Он стал точно покрываться ржавчиной, опускался и не в силах был противостоять невзгодам и болезни".

От продажи дома он получил некоторую сумму. Вместе с прежними сбережениями она давала художнику возможность без нужды существовать. Но жизнь без какой-либо деятельности была ему абсолютно не в радость. Живопись? Но если и раньше она не заполняла его целиком, а точнее - не была содержанием всей его жизни, то теперь он к ней совсем остыл и ничего не писал к выставкам, даже сердито ворчал, когда его спрашивали, что он пишет. Последнюю свою работу художник еле закончил к выставке 1912 года и больше за кисть не брался. В том же году Беггров пожертвовал Императорской Академии художеств 63900 рублей для помощи «бедным художникам, их вдовам и сиротам».

Последние полтора года художник тяжело болел. Он стойко переносил сильнейшие боли, но, не желая поддаваться слабости, терпел молча, не жалуясь на мучения. А когда стало совсем невыносимо жить, Александр Беггров в ночь с 14 на 15 апреля 1914 года, в край измученный, покончил с собой выстрелом из револьвера в сердце. Был похоронен на городском кладбище рядом с женой Люсией Беггровой. Так, увы, трагически оборвалась жизнь талантливого человека.

В продолжение темы о художниках поздно пришедших в искусство, читайте нашу публикацию: Как потомок золотопромышленников и провинциальный юрист стал академиком живописи: Владимир Казанцев.