Как на казнь Емельяна Пугачева сбегалась вся Москва, но некоторые не верили, что состоится

Дни до казни

С первых дней ареста и до самой смерти Емельян Пугачев вел себя спокойно – не было в его поведении ни истерик, ни агрессии. Во время следствия его подвергали пыткам, а протокол допросов занимал сотни страниц. Из Яицка в Симбирск, а затем в Москву его конвоировали в деревянной клетке, закованного в кандалы. В столицу мятежника сопровождал сам Суворов.

В течение двух месяцев пребывания Пугачева в Москве, вплоть до дня казни, которая произошла 10 января 1775 года, арестанта, словно диковинное животное, каждый день выставляли на обозрение народа. Увидеть его можно было при входе в Монетный двор. Демонстрировали арестанта в узкой клетке с металлическими прутьями. Ее размеры позволяли Пугачеву только стоять или чуть опереться на колено. Сам он для надежности был прикован к стенке железным обручем, а руки и ноги его тесно сжимали кандалы. Все остальное время Пугачев находился в подвале здания Монетного двора.

Забегая вперед, стоит сказать, что еще долго после казни Емельяна Пугачева, аж до 1871 года, эта клетка стояла на Монетном дворе как память о жестоком мятежнике. И только потом ее отвезли в музей.

О своем приговоре Пугачев узнал за 11 дней до смерти: 30 декабря его привезли в Тронный зал Кремля и, поставив на колени, заставили выслушать решение суда. С точки зрения современного человека оно было жестоким, если не сказать «садистским», но в те времена удивления не вызвало. Сначала преступника следовало четвертовать, затем отрубить ему голову, после этого отрубленные конечности провернуть на колесе, а голову посадить на кол. Но и это еще не все. В завершении всего расчлененное тело Пугачева и его одежду суд постановил сжечь.

Народное зрелище

С утра в камеру к Емельяну Пугачеву пришел священник, отец Феодор, чтобы исповедовать его и причастить. После беседы с ним бунтовщика вывели в сопровождении конвоя и повезли на казнь в открытых санях – чтобы на протяжении всего пути его видел народ. Приговоренного сопровождали два священника и конвоиры.

Москвичи стали собираться на это невиданное зрелище еще с ночи. На Болотной площади и раньше практиковались показательные казни, но эта была, пожалуй, самой масштабной по своему размаху и значимости. Кстати, в тот день народ еще не знал, что эта казнь станет последним в истории царской России исполнением смертного приговора на Болотной площади.

Имя Пугачева вызывало у москвичей одновременно и животный страх, и уважение, и любопытство, и ненависть – эти смешанные чувства не позволяли горожанам остаться в этот день дома. Люди всех чинов и сословий заполнили не только саму площадь, но и прилегающие улицы и переулки – зеваки забирались даже на крыши домов и церквей. В самый центр событий, поближе к эшафоту, стоявшие плотным кольцом солдаты с ружьями пропускали только дворян и привилегированных особ.

Эшафот, обитый деревом, был довольно просторным. На нем располагались колесо и вставленный в него металлический кол. Вокруг эшафота стояли виселицы, а рядом с ними – сподвижники Пугачева, приговоренные к смертной казни через повешение. Таким образом, расправа должна была произойти над всеми арестантами одновременно.

По воспоминаниям очевидца этих событий мемуариста Андрея Болотова, Пугачева подвезли к эшафоту на высокой колеснице. В толпе стояла тишина, сопровождаемая лишь тихим перешептыванием. Некоторые из горожан надеялись, что в последний момент смертный приговор будет отменен – такое в истории случалось.

Пока обер-полицмейстер Архаров зачитывал Пугачеву приговор (а произносил он его очень долго, с расстановкой, упоминая каждое «злодеяние», за которое тот должен понести наказание), приговоренный к смерти не переставал тихо молиться и креститься на храмы. Выглядел он отрешенно.

В своих записях очевидец Болотов отмечает, что совсем невзрачный внешний вид Емельяна Пугачева никак не вязался с тем образом кровожадного злодея и разбойника, чьи громкие преступления перечислялись полицмейстером. Внешне Болотов сравнивает Пугачева с каким-нибудь «плюгавым харчевником». Вместе с тем стоявшие на площади зеваки заметили, что и на Петра III, за которого выдавал себя великий самозванец, он тоже совсем не походил.

Во время чтения приговора Пугачев не переставал креститься, кланяться и восклицать, обращаясь к толпе: «Прости меня, народ православный!». Рядом с ним находился священник.

Сразу после того, как приговор был зачитан и духовник с обер-полицмейстером удалились, с Пугачева сорвали одежду – сначала его тулуп, затем полукафтанье. И тут события пошли не по плану. Палач быстро отсек Пугачеву голову и показал ее присутствующим, хотя, согласно приговору, должен был сначала отрубить тому по очереди конечности, а уж потом обезглавить – чтоб дольше мучился. Один из чинов выругался на палача и тут же приказал отрубать скорее руки и ноги.

Вслед за Пугачевым был четвертован его соратник и любимец Перфильев и в это же время вздернуты на виселицах еще несколько его сподвижников. Части тела Пугачева и Перфильева, как и предписал суд, впоследствии сожгли, а пепел – развеяли.

«Милость» царицы?

Почему палач не исполнил приговор в той последовательности, в которой было предписано, а первым делом отрубил Пугачеву голову? По одной из версий, это произошло от волнения – уж больно ответственным был момент и непростой фигурой был приговоренный. По другой версии, к которой склоняются большинство историков, странный поступок палача мог быть вовсе не ошибкой, а тайным указом императрицы, которая в последний момент решила смилостивиться над Пугачевым, посчитав столь изощренную казнь слишком зверской.

Возможно, сердце Екатерины на какой-то момент и дрогнуло, но восстание Емельяна Пугачева оставило в нем настолько глубокий след, что буквально через несколько дней после казни она повелела переименовать реку Яик, на которой началось восстание, а также Яицкий городок. Река и город получили новые названия – Урал и Уральск. Также были упразднены Запорожская сечь и Волжское казачье войско – чтобы стереть из народной памяти все эти события.