Как свергали Чаушеску

Двадцать пятого декабря 1989 года были расстреляны президент Румынии Николае Чаушеску и его жена Елена. Вместе с ними декабрь 1989-го унёс жизни более тысячи румын.

Прошло 30 лет, но окончательная правда о событиях тех дней вряд ли скоро станет известной. Идея народной революции, покончившей с «тоталитарным режимом», — одна из главных опор легитимности постчаушистской Румынии. Однако несостыковки в этой версии давно уже породили множество конспирологических теорий. Чтобы приблизиться к истине, придётся продираться и через них.

Бунт перед Рождеством

По ставшей официальной версии, режим Чаушеску пал за одну неделю. Шестнадцатого декабря 1989 года начались массовые выступления на западе Румынии — в Тимишоаре. Их подавление лишь подстегнуло протесты, постепенно расползавшиеся по стране.

Стремление Чаушеску расплатиться по долгам, которые он понабрал за предшествующие годы, привело к режиму жёсткой экономии и дефициту. Протестовать было из-за чего.

В соседних странах стремительно шли к краху социалистические режимы, и это внушало определённые надежды.

Закончившаяся провалом попытка Чаушеску обратиться к народу на митинге 21 декабря в Бухаресте стала символом поражения диктатора. Протесты охватили и столицу. На следующий день президент вместе с супругой покинул Бухарест на вертолёте. Уже вечером задержанную военными чету Чаушеску препроводили в гарнизон города Тырговиште.

Двадцать четвёртого декабря буквально на коленке был составлен декрет о проведении суда. Документ подписал Ион Илиеску — руководитель вставшего во главе страны Фронта национального спасения (ФНС).

Двадцать пятого — после полуторачасового суда Елена и Николае Чаушеску были расстреляны выступившей против них армией. Их признали виновными в подрыве государственной власти и экономики страны, выводе миллионов долларов за рубеж и геноциде — смерти более 60 тысяч человек.

Никаких спрятанных на иностранных счетах миллионов Чаушеску позже так и не нашли. Ложью оказались и обвинения в геноциде.

Из-за традиционного изложения фактов может сложиться впечатление, что на совести диктатора как минимум 1104 погибших в декабре 1989-го, но и это неверно: 90% жертв румынской революции — более 942 человек — погибли после 22 декабря 1989 года. То есть когда Чаушеску уже покинул столицу и был взят под стражу военными.

Кто же тогда убил всех этих людей?

Косвенно ответить на это вопрос могут сухие цифры министерства обороны Румынии: с 22 по 31 декабря в руки населения попали 14 883 единицы огнестрельного оружия.

При этом сами армейские подразделения в боях с «бандами террористов» лишь с 22 по 27 декабря израсходовали более 12 млн патронов, 666 выстрелов для румынской версии гранатомёта РПГ-7 (AG 7), 221 танковый снаряд, 1162 ручных гранаты, два противотанковых снаряда, 11 противотанковых гранат и даже 3008 зенитных снарядов.

Что это за террористы и откуда они взялись?

Невидимый враг

Фронт национального спасения встал во главе страны уже 22 декабря, после бегства Чаушеску из Бухареста. ФНС сразу же стал распространять информацию о том, что стране угрожают некие террористы, якобы связанные с бежавшим диктатором.

О поимке Чаушеску сообщили лишь 23 декабря: сутки население страны находилось в неведении. Ползли дикие слухи, что по людям стреляют агенты Секуритате (департамента государственной безопасности), президент привёл в действие сверхсекретный план национальной обороны «Фэт Фрумос» («Добрый молодец» — рус.) и даже вызвал на подмогу бойцов Организации освобождения Палестины.

В итоге подразделения военных и гражданские, в революционном порыве захватившие оружие, начали обстреливать друг друга, думая, что отражают атаки террористов.

Большинство погибших румынской революции стали жертвами именно такого «дружественного огня».

Классический пример — бойня в бухарестском аэропорту Отопень. Утром 23 декабря солдаты, охранявшие аэропорт, расстреляли прибывшее к ним подкрепление — 37 человек. Убитых вызвали, чтобы защитить стратегический объект. Однако стрелявшие считали, что расправляются с агрессорами: ночью по телевидению сообщили, что боевики выдвинулись к аэропорту.

Никаких следов реальных террористов — пойманных или уничтоженных — общественности так и не предъявили. Зато ощущение близости врага сплотило военных и гражданских. Перед лицом угрозы протестующие забыли, что армия только что давила их танками, и стали искать её защиты. Легитимацию получило и никем не избранное, самопровозглашённое новое руководство страны, «спасавшее» население от террористов.

В апреле 2019 года военная прокуратура Румынии обвинила Иона Илиеску и его соратников, включая высшее армейское руководство, в намеренном создании атмосферы психоза и паники для укрепления своей власти. Двумя годами ранее государственные обвинители заявляли, что для создания видимости атак террористов использовалось приобретённое в 1987 году армейское оборудование, имитировавшее звуки стрельбы и высадку десанта.

Впрочем, в Румынии популярна версия, что террористы всё же существовали. Однако приверженцы этой точки зрения расходятся во мнениях, кем были загадочные диверсанты: особыми подразделениями армии и спецслужб, сеявшими хаос по приказу делившей власть румынской элиты, или засланцами из-за рубежа — из СССР, Франции, Венгрии и даже США.

Русский след

Версия иностранного вмешательства как главного фактора свержения Чаушеску известна и в России. Однако в нашей стране, как правило, принято говорить больше о вмешательстве западных спецслужб.

В самой же Румынии более популярна тема «русского следа». О существовании ориентированного на СССР заговора накануне декабря 1989 года утверждает в частности военная прокуратура страны.

В официальном заключении, обнародованном в апреле 2019-го, отмечается: в декабре 1989 года «военно-политическая власть в Румынии перешла к загодя созданной просоветской группе, сформированной из представителей номенклатуры, маргинализированных при Николае Чаушеску и просоветских военных (обучавшихся в СССР)».

Посмотрим, предъявит ли румынская прокуратура какие-либо весомые доказательства в подтверждение столь громкого заявления.

Существует как минимум один документ, доказывающий просоветские симпатии руководства, вставшего тогда во главе Румынии. В депеше, отправленной из польского посольства в те дни, утверждается, что ФНС просил СССР о военной помощи.

О том, что румынские военные после свержения Чаушеску контактировали с венгерскими коллегами и руководством ОВД (Организации Варшавского договора) насчёт ввода иностранных войск в страну, говорит и один из наиболее активных сторонников теории советско-американского заговора против Румынии — последний глава Секуритате генерал Юлиан Влад. Он якобы уже в начале декабря 1989-го предупреждал Чаушеску о попытках дестабилизации страны иностранными спецслужбами.

Однако в дошедших до нас документах Секуритате того периода нет никаких данных о советских диверсантах. А желание опереться на советские штыки, чтобы не допустить потери власти, ещё не означает, что СССР намеренно дестабилизировал ситуацию в Румынии.

Однако стоит признать и то, что мотивы не препятствовать или даже способствовать устранению Чаушеску у тогдашнего руководства СССР, конечно, были. К моменту своего свержения диктатор, отчаянно сопротивлявшийся перестройке, стал помехой как для Запада, так и для Востока. И так постоянно фрондировавший в СЭВ (Совете экономической взаимопомощи) и ОВД Чаушеску, почуяв перспективу развала блока, демонстрировал желание переориентироваться на Китай.

Добавим к этому собственную ядерную программу, которая имела как мирную, так и секретную военную составляющую. Перспектива появления новой ядерной державы в Восточной Европе не улыбалась никому.

Наконец, стоит вспомнить и о том, что уже летом 1989-го в советской Молдавии начались многочисленные демонстрации националистов, выступавших за воссоединение с Румынией.

Сместивший Чаушеску Ион Илиеску, когда-то возглавлявший румынский комсомол, но впавший в опалу из-за просоветских симпатий, первым делом обвинил бывшего диктатора в предательстве идеалов социализма. В апреле 1991 года он вместе с Горбачёвым подписал новый договор о сотрудничестве, добрососедстве и дружбе между СССР и Румынией, где была зафиксирована неприкосновенность границ обеих стран — факт, вызывавший возмущение румынских националистов в Молдове.

Хунта симулянтов

В 30-летнюю годовщину событий 1989 года нынешний президент Румынии Клаус Йоханнис выступил с заявлением, осудив любые попытки поставить под сомнение народный характер «румынской революции».Народ народом, но следует признать, что ключевую роль в событиях декабря 1989 года сыграли не гражданские, а армия. Именно военные захватили и расстреляли Чаушеску, они же были причастны к провокациям с «террористами». Бо́льшая часть армейского руководства сохранила свои посты и при новом правительстве. Видимо, они получили куда более весомые гарантии, чем отправившееся вскоре под суд руководство Секуритате.

Только переход высокопоставленных военных Румынии на сторону Фронта национального спасения 22 декабря сделал невозможной дальнейшую борьбу Николае Чаушеску за власть и пресёк притязания на руководство страной со стороны других групп, в частности брата диктатора — генерала Илие Чаушеску.

Утром в этот день при загадочных обстоятельствах погиб министр обороны Василе Миля, вместо которого во главе армии был поставлен генерал-лейтенант Виктор Атанасие Стэнкулеску. Вину за самоубийство военного, оказавшегося в ключевой момент на ключевой должности, сторонники и противники Чаушеску перекладывают друг на друга до сих пор.

Однако именно после этого момента военные приступили к реализации сценария свержения главы государства. Вставший на место покойного Мили Стэнкулеску посоветовал чете Чаушеску покинуть Бухарест, но едва они оставили здание ЦК РКП, перешёл «на сторону народа». Стэнкулеску же контролировал «суд» над диктатором, лично отбирал расстрельную команду и забирал трупы. По странному стечению обстоятельств всё тот же Стэнкулеску руководил подавлением выступления в Тимишоаре, с которого началось падение режима Чаушеску. И он же в 1987 году возглавлял департамент Минобороны, через который шли закупки имитаторов стрельбы и высадки десанта. И именно Стэнкулеску уже 22 декабря взял под контроль телевидение, транслировавшее только то, чего хотели военные.

Сам Стэнкулеску вспоминал, что ещё летом 1989 года с представителем КГБ СССР и главой венгерского генерального штаба обсуждал перспективы отстранения Чаушеску от власти. По словам генерала, он планировал произвести военный переворот по типу португальской Революции гвоздик 1974 года. Нерешительность коллег не дала полноценно реализовать этот план.

С образом будущего военного диктатора, однако, не вяжется нелепый эпизод из биографии генерала: вернувшись 21 декабря в Бухарест из Тимишоары, он симулировал перелом ноги, попросив знакомого хирурга наложить гипс на здоровую конечность. Всё ради того, чтобы избежать участия в дальнейшем подавлении выступлений.

В тот момент его больше заботило не свержение режима, а то, как избежать ответственности за случившееся в Тимишоаре.

Стэнкулеску — не единственный, кто заявлял о намерении установить военный режим. Юлиан Влад вспоминал, что в ночь на 22 декабря он якобы предлагал нечто подобное генералу Миля, но тот отказался. В румынской прессе появлялась также информация, что аналогичные намерения в те дни имел начальник генерального штаба вооружённых сил Румынии генерал-майор Штефан Гушэ.

При этом всё тот же генерал Влад утверждал, что с самого начала саботировал указания Чаушеску по подавлению выступлений, распорядившись не выдавать боевое оружие войскам госбезопасности.

Трудно сказать, что из всех этих откровений соответствует действительности. Если верить всем заявлениям румынских силовиков, то получается, что руководство румынских вооружённых сил и Секуритате в то время составляли саботажники и предатели, пошедшие на сделку с иностранными спецслужбами.

В то же время вполне вероятно, что за рассказами о давних планах по свержению коммунистического режима, отказах «стрелять в народ» или тысячах русских спецназовцев стоит банальное желание генералов оправдаться. Оправдаться как за участие в репрессивной политике коммунистического режима, так и за неспособность или нежелание защитить этот режим.

Если никакого заговора всё же не было, то следует признать, что в 1989 году румынский генералитет воспользовался протестами в стиле «бархатных революций», чтобы сохранить свои позиции перед лицом неминуемых изменений. Для этого он обеспечил приход к власти приемлемых для него политиков. Пакт между политической и военной элитой в лучших вампирских традициях был скреплён кровью — кровью почти тысячи человек.