Как в Советском Союзе появлялись подпольные миллионеры и что грозило теневым финансистам

Да и из СССР за границу выезжали тоже нередко – представители компаний, сотрудничавших с иностранными фирмами, писатели, спортсмены, артисты. Так что спрос на обмен дензнаков был большой, а вот возможности свободно и выгодно это сделать не было. Эту нишу и заняли «валютные короли».

Взирая из дня сегодняшнего на разгоревшиеся в 1959-1961 годах страсти вокруг этих теневых финансистов, не каждый поймёт, почему так сурово обошлись с этими дельцами. Более того, живи они в нынешнее время, то, скорее всего, это были бы успешные предприниматели, обладатели загородных вилл, яхт и личных самолётов.

Как строили свой бизнес фарцовщики в СССР и как формировалась экосистема советского чёрного рынка

Далеко не все граждане СССР хотели летать в космос и осваивать целину. Их хлёстко именовали «тунеядцами» и «отщепенцами». Благодаря «хрущёвской оттепели» плотный занавес политической изоляции приоткрылся, показалась манящая буржуазная жизнь: ультросовременная музыка, красивая и модная одежда, рестораны и отели. Чтобы хоть в какой-то степени все это стало доступным, нужно было стать фарцовщиком, т.е. перекупать у иностранцев вещи, пластинки и т.п. и продавать втридорога своим соотечественникам.

Ещё больший доход могла принести перепродажа валюты и золота или сбыт иностранцам старинных икон. Интуристов перехватывали в основном на «плешке» – отрезок улицы Горького от площади Пушкина до двух гостиниц – «Москва» и «Националь», а ещё – на выставках, площадях, в крупных универмагах. Само слово «фарцовщик» произошло от фразы, которую перекупщики говорили при встрече с иностранцами – «Have you anything for sale?». Зарубежные гости, услышав предложение произвести exchange, охотно соглашались – теневые финансисты платили за американский доллар в шесть-семь раз больше, чем в советском банке по официальному курсу

Иерархическая лестница валютной бизнес-империи, первые валютные «короли»

«Бегунки» перехватывали иностранцев у автобусов Intourist.

Валюту в СССР просто так купить или продать было невозможно, поэтому теневикам пришлось создать целую систему перекупки. «Бегунки» скупали её непосредственно у иностранцев и отдавали так называемым «шефам». Те, в свою очередь, продавали «купцам» – хорошо законспирированным личностям, знали которых немногие (и не по имени, а под кличками). В личный контакт с иностранцами такие люди почти никогда не вступали (если только один-два раза для налаживания сотрудничества, а потом вновь действовали через посредников).

Особо удачливые дельцы чёрного валютного рынка стали его «королями». Первыми теневыми финансистами были Ян Рокотов, Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев (более известны под кличками «Косой», «Владик» и «Дим Димыч»). Именно Рокотов, уроженец Москвы, разработал систему «бегунков-королей», наладив связи с иностранными туристами и за два года своей работы превратился в миллионера.

Держать деньги в советском банке теневой финансист, конечно же, не мог. Поэтому придумал свой вариант: хранил деньги в чемодане, который кочевал с места на место, при соблюдении Рокотовым правил строжайшей конспирации. Чекисты охотились за ним несколько месяцев. Но Рокотову удавалось водить сотрудников КГБ за нос. Взяли Рокотова с поличным на Комсомольской площади в мае 1961 года в момент получения чемоданчика ценой в 1,5 млн долларов в вокзальной камере хранения. На следующий день были арестованы его товарищи: «Владик» и «Дим Димыч».

Что заставило Никиту Хрущёва активизировать борьбу с теневыми финансистами?

Никита Сергеевич Хрущёв – генеральный секретарь ЦК КПСС с 1953 по 1964 гг.

Первый секретарь КПСС Никита Сергеевич Хрущёв ездил по всему миру с целью рассказать о высоких идеалах, которыми жил советский народ, о том, как прекрасен строящийся в СССР коммунизм с его равенством для всех, социальной справедливостью, чистотой помыслов каждого жителя страны. А тут одна за одной неприятные истории с замаранным светлым обликом советского гражданина. То Анастасу Микояну (с 1926 года – народный комиссар внутренней и внешней торговли СССР, с 1938 по 1949 год – министр внешней торговли) на встрече с ним нажаловался на неоднократно донимавших его «валютчиков» американский журналист с коммунистическими взглядами Виктор Перло. То иностранный публицист Альберт Кан на встрече с Сусловым (с 1947 года начальник Управления пропаганды и агитации ЦК КПСС) рассказал о безнаказанно промышляющих денежных спекулянтах. А кому как ни ему – товарищу Суслову, главному идеологу страны, знать, как опасны контакты с иностранцами, представителями растлевающего буржуазного образа жизни?

А тут ещё самому Хрущёву во время поездки в Германию на его замечание, что западная часть Берлина стала «грязным болотом спекуляции», ответили – зато такого чёрного рынка, как в Москве, нет нигде в мире. Стало очевидным, что МВД не справляется со своей работой в этой сфере, поэтому борьба с контрабандой и нарушением валютных операций была передана в ведение КГБ.

Обратная сила закона, или чем закончилось дело «Рокотова-Файбишенко-Яковлева»

Дело «Рокотова-Файбишенко-Яковлева» рассматривали трижды. Валютные «короли» вели себя на суде достойно, отказавшись от защиты. Точку в деле валютчиков поставила пуля

Троих «валютных королей» сначала осудили на 8 лет лишения свободы. Но после того, как в вопрос вникли советские политические лидеры и в закон были внесены соответствующие изменения, мера пресечения для валютных спекулянтов в особо крупных размерах изменилась сначала на 15 лет заключения, а затем и на смертную казнь. В юридической практике такого раньше нигде в мире не допускали – закон изменили дважды, но ведь Рокотов, Файбишенко и Яковлев были осуждены тогда, когда законом предусматривалось от 5 до 8 лет лишения свободы за валютные операции. Дважды применённая к ним обратная сила закона объясняется показательностью дела – чтобы неповадно было другим.

Их нашумевшая история надолго отбила у многих желание жить «красиво». Они не были убийцами, насильниками или ворами, но такие как они порочили имя советского гражданина и развращали идеологически неустойчивых членов общества. Поэтому на их просьбы о помиловании Хрущёв внимания не обратил. Хотя Яну Рокотову было на тот момент только 33 года, так же, как и Дмитрию Яковлеву (аспиранту Института народного хозяйства, тратившему все свои доходы на главную страсть – приобретение антиквариата), а Владиславу Файбишенко и вовсе – 24.