Как в средневековой Германии охотились на ведьм

Мы вряд ли когда-нибудь узнаем, как звали пятнадцатилетнюю «ведьму», сожженную зимой 1629 года в немецком Вюрцбурге. Вместе с ней сожгли двух двенадцатилетних мальчишек. Рядовые жертвы охоты на ведьм, развязанной епископом Юлиусом Эхтером, оставшиеся безымянными.

К началу ведовских процессов Священная Римская империя германской нации была необычайно разношёрстным государством. Одних только мелких независимых княжеств насчитывалось около 140 штук, не считая 75 имперских городов и нескольких тысяч имперских рыцарей со своими замками.

В некоторых государствах — вроде Баварии, Бранденбурга или Пфальца — существовала развитая и хорошо подготовленная бюрократия, которая жёстко контролировала суды. Однако хватало владений, где местным правителям черт был не брат, а суды просто выносили те решения, которых от них ждал феодал, как в Вюрцбурге.

Если ведьма оказывалась на территории таких феодалов, её чаще всего ждали пытки, а потом и смерть на костре.

Страх и ненависть в Мекленбурге

В протестантском Мекленбурге, где на каждый клочок земли приходилось по четыре убогих рыцарских замка, за 150 лет умудрились сжечь за ведовство более трёх тысяч человек. Такого результата там достигли уже к началу 18 века.

Сожгли бы и больше, но юристы Ростокского университета постоянно мешали, сдерживая праведные усилия магистратов и феодалов. Именно в университетах готовили квалифицированных юристов и теологов, обычно крайне скептично относившихся к подобным делам.

Стандартным обвинением «ведьм» было «злокозненное колдовство» — сношения с дьяволом, насылание дурной погоды, отравление источников питьевой воды, падение скота и внезапные смерти.

Учитывая антисанитарию в городах тех времён, внезапно умереть можно было запросто. Удивительно, что люди вообще доживали до 30-40 лет.

О вреде душевных метаний и конкуренции

Антиведовской истерии весьма способствовали религиозные метания.

В городе Визенштиг, в юго-западной Германии, бывший протестант Ульрих фон Хефельштайн заново обратился в католицизм. То ли он решил быть святее папы римского, то ли нервы пошаливали, но с «дьявольским отродьем» местный феодал решил бороться столь рьяно, что в 1562 году разом сжёг 61 «ведьму» в своём мелком городишке.

Примеру Визенштига в том же году последовали в городке Эсслинген. Но троих заподозренных в колдовстве отпустили за недоказанностью вины. Рвения у местных не хватило.

В Роттенбург мода на охоту на ведьм дошла только в 1578 году. Местные магистраты бросились навёрстывать упущенное.

Уже к 1585 году женщины в городе, подходившие под описание «ведьм»… закончились. Пришлось браться за жён членов магистрата.

Положение резко усугубилось в 1596–1602 годах, когда сожгли 59 человек, включая известного охотника на ведьм Ханса Георга Халлмайера. Человек буквально сгорел на работе.

От обвинения в сношении с дьяволом не был застрахован никто. И, когда члены муниципалитета стали обвинять колдовстве своих же противников в городском совете, всё развалилось окончательно.

В конце концов, когда сожгли пару-тройку отцов города, уцелевшие додумались обратиться к юристам и теологам из Тюбингенского университета. Те сходу указали на чудовищное количество ошибок и заявили, что доказательства не стоят выеденного яйца. Процессы пришлось остановить в 1613 году. Но к этому моменту 150 человек уже казнили.

Долги наши тяжкие

Иногда в основе процессов лежали материальные причины. Аббат Обермахталя боролся с долгами аббатства путём присвоения и распродажи вещей казнённых. Из 700 человек, проживавших в его юрисдикции, в 1580-х годах почти каждый десятый закончил жизнь на костре.

А вот в Эллвангене всё началось прозаично. В 1611 году город страдал от массового падения скота, чумной эпидемии, а также постоянно дряной погоды.

Историки в тот момент, увы, не знали про «малый ледниковый период», наступивший в Европе. Так что всё привычно свалили на ведьм.

В 1611 году власти схватили 70-летнюю Барбару Руфин — так начался один из самых безумных ведовских процессов. В ходе него в 1615 году казнили троих священников и соборного органиста — а это фактически столпы местного общества. Началась массовая истерия: в связах с дьяволом все подозревали всех. Власти не старались это прекратить — наоборот, всячески раскручивали ситуацию.

Когда один из судей попытался спасти свою обвинённую в ведовстве жену, его арестовали вслед за ней — и сожгли.

Уничтожив 450 человек, власти в 1618 году прекратили поиск «ведьм». Просто город захирел из-за того, что в него никто не ездил торговать. Пришлось пойти на непопулярные меры.

Жгите всех

В графстве Нассау и в раздираемом на части ландграфстве Гессен-Кассель за какие-то 20 лет — с 1580-го по 1600 годы — казнили тысячу человек. От вероисповедания это не зависело — что действительно играло роль, так это участие в грызне между феодальными лордами.

В городах Ортенау и Оффенбург с 1627-го по 1631 год процессы над «ведьмами» велись с таким размахом, что там умудрились уничтожить бо́льшую часть женского населения, включая несколько жён членов городских советов.

В Оберкирхе, принадлежавшем герцогству Вюртемберг, в 1630 году местные судьи как-то спалили 63 человека, включая своих коллег по юридическому цеху. Это резко подорвало у выживших уверенность в обвинениях. Так что в 1632 году процессы прекратились…

Такой хаос распространился по всей Германии. От обвинений никто не был застрахован, но подавляющее большинство жертв антиведовской истерии было сожжено в городах и мелких графствах, в которых отсутствовали центральная власть и образованная бюрократия.

В государствах типа Бранденбурга или Саксонии, где власти жёстко контролировали местные суды, подобных зверств не происходило.

Подготовленная бюрократия смотрела с диким недоверием на обвинения в ведовстве. Народ не впадал в панику, а дела, касающиеся колдовства, часто просто отклонялись. Имперские суды в Праге и Вене часто брали под свою защиту бежавших из католической Франконии жертв антиведовской истерии.

В снижении накала борьбы с нечистой силой огромную роль сыграли университеты, особенно Гейдельбергский и Тюбингенский. Благодаря им в 1640-1650-х годах ситуация поменялась: предъявлять доказательства типа «я тут слышал, что вот она слышала, как та под пытками сказала» стало дурновкусием и попахивало потерей квалификации.

Последней «ведьмой» Германии стала Анна Швегелин — в 1775 году. Её уже не сожгли, а уморили в тюрьме. Сжигать и вешать уже было не так модно, как сто лет назад.

Но перед тем как окончательно отказаться от жуткой практики, католики и протестанты с равным усердием жгли «ведьм» — более 20 тысяч человек за 16-18 века.