Как в Средние века исцеляли золотушных: «королевское чудо»

Откуда она взялась, эта особая королевская магия? Разумеется, из веры, что король является наместником Господа на земле, помазанником Божьим. Однако ритуал помазания на царство появился не с первыми христианскими королями — и золотуху монархи тоже лечить поначалу не додумались.

Почему золотуха? Почему не туберкулёз, не простуду, не проказу? Хотя с проказой понятно — в случае божественного королевского прикосновения слишком велик был шанс божественного королевского заболевания, а это никуда не годилось. Впрочем, вариантов было много, но монаршье чудо почему-то выбрало своей специализацией именно золотуху. Хотя, казалось бы, чтобы прикасаться к золотушным, тоже требовалось немало мужества. Не слишком приятно выглядели кожные язвы на их теле.

Первичным, разумеется, был не скилл божественного исцеления, а в принципе утверждение в народных головах мысли о том, что король — божественный избранник. По ходу постепенной христианизации Европы такая идея постепенно продвигалась вождями: божественность власти изрядно укрепляла корону на голове. Ритуал помазания возник в восьмом веке нашей эры сначала в Испании, затем у франков — первым французским королём, помазанным на царство, был Пипин Короткий. Затем церемониал переняли англичане, а после и вся цивилизованная Европа. Ритуал как бы наделял короля божественной властью, — а следовательно, и способностью творить чудеса.

«Король руки на тебя возлагает…»

Впрочем, прошло несколько веков, прежде чем короли начали возлагать руки на золотушных больных с тем, чтобы исцелить их. (Фома Аквинский приводит легенду, что первопроходцем в этой области был первый христианский король франков Хлодвиг, правивший в конце пятого — начале шестого века нашей эры, но подтверждений этого нет).

По сохранившимся свидетельствам, первым начал практиковать исцеление золотушных английский король Эдуард Исповедник, правивший в 1042 — 1066. Эдуард вообще был слегка не от мира сего — аскет, ревностный христианин и вечный девственник (как утверждают легенды, с женой Эдитой он спал в разных комнатах). В народе поползли слухи о том, что король — святой.

И так случилось, что некой женщине, больной золотухой, приснился сон: она должна явиться во дворец, где избавится от болезни, если король умоет её водой. Однако же Эдуард выбрал другой вариант: он окунул пальцы в воду и прикоснулся к больным местам смоченными пальцами. Возможно, при всем аскетизме ему не слишком хотелось умывать золотушную нищенку. А возможно и другое: это отголосок веры, что вода, к которой прикасается святой, приобретает волшебные свойства.

Лечение золотушных вошло в традицию, а освящённая королями вода была поставлена на безотходное производство. Поскольку короли имели обыкновение мыть руки после прикосновения к больным, появлялось дополнительное «лечебное средство»: вода из той лохани, в которой монарх омывал руки после исцеления, доставалась страждущим, и те в течение девяти дней пили её натощак. Этого должно было хватить для полного исцеления.

Словесная формула избавления от недуга, дошедшая до наших дней, звучала так: «Король руки на тебя возлагает, Господь от недуга тебя исцеляет». Правда, зафиксирована она только в шестнадцатом веке, поэтому неизвестно, какие именно слова употребляли средневековые владыки.

В Англии со временем обряд оброс пышностью: король с капелланом возносили молитвы так, что, казалось, происходит настоящее богослужение. Забегая вперед, скажем, что «на поток» исцеление золотушных было поставлено преимущественно здесь и во Франции. В остальных странах такой традиции не было.

Достаточно быстро «специализация» королей определилась чётко: лечили они золотуху и только её. Поэтому других болящих королевская стража вскоре перестала допускать к монаршему телу, зачастую довольно жёстко и с казусами. Так, в пятнадцатом веке произошёл небольшой скандал: кузнец Анри Пейо попытался привести к королю Карлу VII свою сестру, но стража отказала, не обнаружив у неё признаков золотухи. Кузнец в возмущении призвал проклятия на голову монарха, в результате чего ему пришлось расстаться с последними сбережениями, чтобы купить грамоту о помиловании. Святость святостью, а неподходящим больным вход заказан.

За исцелением и королевской монетой

Со временем появился обычай давать больным мелкую монету во время обряда исцеления. Во Франции подавали больше, в Англии меньше — это было связано с тем, что английские короли куда более массово подавали милостыню, и будь её размер выше одного пенни, королевской казне пришлось бы тяжеловато. Вскоре монета, вручаемая королём, стала считаться едва ли не залогом чудесного исцеления. Ей приписывались чудодейственные свойства — получить прикосновение монарха, не получив милостыни, считалось как бы «половинчатым» исцелением.

Учитывая скрупулёзность английских монархов, выдававших ровно пенни каждому золотушному, можно получить точное представление о масштабах королевских чудес. Так, Эдуард I благословлял примерно несколько сотен человек ежегодно: от 1736 в наиболее «урожайном» году до 197 в год «пожиже». Кстати, в военных походах Эдуарда I в Уэльс и Шотландию количество исцеленных им золотушных резко уменьшилось. Жители покоренных территорий, особенно Уэльса, отнюдь не считали Эдуарда божественным наместником, к которому следует идти за исцелением! Еще чего. Для этого у них был свой монарх — свергнутый Эдуардом и долго и безуспешно боровшийся за трон. Что до шотландцев, то вскоре они тонкой струйкой потекли к узурпатору. Правда, неизвестно, что их интересовало больше — божественное исцеление или пенни.

Что же французские властители, тогда ещё Капетинги? Они награждали милостыней не всех, но только тех, кто пришёл издалека — и сумма при этом колебалась от 20 су до 12 ливров (достигнув максимума при Филиппе Красивом, — этот король, так жестоко схлестнувшийся с папством, был весьма набожным человеком). Видимо, отправив на костёр тамплиеров и поссорившись с римским папой, Филипп находил утешение и подтверждение своей божественной сущности хотя бы в процессе исцеления, сопровождая его щедрой милостыней.

Королевская болезнь

Средневековые трактаты именовали золотуху королевской болезнью — «поелику короли её излечивают». Однако притом, что мы представляем себе цифры стекавшихся к королям золотушных, точного учета исцелившихся никто не вел. То есть вообще неизвестно, сколько золотушных исцелялось в процессе, а у скольких ничего не менялось. Однако вера в чудо и щедрая королевская милостыня делали поток страждущих неоскудевающим и, хотя бы по закону статистики, кто-то да излечивался.

В заметках некоего мэтра Жана из Ипра можно найти довольно скептичный комментарий, обусловленный то ли его нелояльностью Капетингам, то ли просто неверием в королевское чудо: «люди веруют, будто многие из больных, к которым прикоснулся король, выздоравливают; случается, однако, и так, что выздоровление не наступает». Однако он был скорее исключением: в дальнейших трактатах королевское возложение рук считается вполне действенным медицинским средством (статистика, правда, все равно не приводится).

Ватикан поначалу занимал достаточно осторожную позицию, пытаясь монополизировать и происходящую от бога власть, и порождаемые ей чудеса. Но в итоге французские и английские короли победили. Король Франции Карл V открыто объявил себя чудотворцем, и ему за это ничего не было. Ещё несколько пап высказывались по этому поводу достаточно язвительно, но в целом «королевское чудо» мало подвергалось сомнению.

В Англии, однако, серьёзный удар вере в божественное исцеление, приходящее от короля, нанесла война Алой и Белой роз. Истинный король может лечить золотуху — это факт, но как определить, какой из королей — законный? Кстати, в качестве проверки тогда предлагалось как раз сотворить королевское чудо.

Традиция прикосновения монархов к больным золотухой сохранялась примерно до революций. В Англии она закончилась после переворота Кромвеля; реставрированная монархия оставила этот обычай в прошлом. Во Франции революция тоже прервала череду исцелений. Карл Х во время коронации попытался возродить обычай своих предков. Он отправился в больницу и возложил руки на 124 золотушных. Исцелились из них пятеро — вот и пресловутая статистика. Можно, конечно, допустить, что это связано с тем, что Карл был не совсем «правильным» монархом, недостаточно «божественным». А вот в древности (особенно когда милостыня золотушным достигала двадцати ливров) — другое дело. Но статистика была молчалива и беспощадна. Да и королевская власть во Франции скоро уступила место республике.

Так потихоньку и умерло «королевское чудо».