Какими были похороны московских царей

На похоронах отца Ивана Грозного, великого князя московского Василия III из-за горестных криков и громкого плача не было слышно надгробной речи митрополита Даниила и поминальных слов бояр Московского царства. Но плакавших никто не пытался заставить замолчать – в те времена считалось, что чем громче провожающие плачут по усопшему, тем лучше. Как среди простого народа, так и среди знати была принята практика наема профессиональных плакальщиц на похороны своих родственников.

В Московском царстве похороны царя были, по сути, лишь пышнейшим вариантом обычных похорон; но эту традицию изменил Петр Первый, который по сути был последним московским царем России. Разберемся, какая традиция существовала до него.

Как хоронили царей в допетровское время

Архангельский собор Московского Кремля, внутри которого находится некрополь московских царей. Возведен в 1508 по проекту итальянского архитектора, известного как Алевиз Новый.

Первым делом после смерти великого князя или царя должен был быть решен вопрос о его преемнике. Так, после смерти великого князя Василия III высшая знать сначала принесла крестное целование на верность малолетнему сыну князя, Ивану Васильевичу, и его матери Елене, и только потом начали заниматься похоронами.

До XVII века включительно существовало правило хоронить царей (как и всех усопших) на следующий день после смерти, поэтому все приходилось делать быстро. Тело правителя полагалось обмывать священникам (такое же омовение предписывает и чин погребения духовных лиц). После этого попрощаться пускали ближнее окружение царя. Для захоронения царя заказывался каменный гроб и готовили место в усыпальнице – Архангельском соборе.

Примерно с правления Ивана Грозного зародилась традиция дежурства при гробе перед погребением. «Гроб его сторожат днем и ночью, зажигают свечи, священники и монахи поют, окуривают гроб ладаном и миррой и окропляют [...] святою водою» – описывал Петр Петрей чин погребения знатных людей – разумеется, царь удостаивался еще больших почестей.

Покойный царь был одет не в траурное или формальное, а в праздничное платье – использовались белый, красный, зеленый цвета. Кроме того, применялись особо дорогие материалы и «цвета власти» – пурпур, золото и серебро. В черное были одеты только покойные цари, принявшие перед смертью монашескую схиму – такие, как Василий III и его сын Иван Грозный.

А вот провожающих обязывали одеваться в черное или синее, причем одежда требовалась старая и изодранная. «Опрятность воспринималась как неуважение к покойному, человек, оплакивавший близкого, не должен был показывать заботу о собственной одежде», – пишет историк Марина Логунова.

В XVII веке, при Романовых, ритуал похорон царей и членов царской семьи уже обрел определенные черты. Первым о смерти царя узнавали патриарх и бояре, после чего давали один траурный удар колокола, и патриарх отправлялся в собор для чтения молитв. Окружение царя, переодевшись в черное, занимались траурными обязанностями.

Тело царя обмывали теплой водой и, одев, укладывали в деревянный гроб, снаружи и изнутри обитый темно-малиновой материей. После прощания, проходившего внутри покоев царя, похоронная процессия следовала в Архангельский собор (а если умирала женщина из царской семьи – в Вознесенский монастырь), где происходило погребение.

Перед телом шла группа духовных лиц, наиболее важные из которых шли последними, у самого гроба. За гробом следовали светские лица, во главе с наиважнейшим из них – следующим царем. Так Федор Алексеевич с черным посохом и в черной шапке следовал за гробом отца, Алексея Михайловича, – правда, его несли в креслах, так как ходить он не мог. Вдову царя традиционно тоже несли, причем в санях. За членами семьи следовали высшие аристократы. Простые люди к тщательно охраняемой процессии не допускались.

В церкви, перед самым погребением, все присутствующие просили прощения у покойного за все явные и нечаянные обиды и горести – это, как и плачи и причитания, было русской традицией. При гробе царя в течение сорока дней днем и ночью сменяющие друг друга служители читали Псалтырь.

О смерти царя – и воцарении нового – народу сообщали грамотами, которые рассылались по всей стране. Контролировал это специальный Панафидный («Панихидный») приказ. В течение сорока дней во всех церквях служили службу по ушедшему, а на сороковой день справлялись «сорочины» с ритуальным обедом и раздачей милостыни.

По традиции, после смерти царя, заступника перед Богом за землю Русскую, следовало проявлять милосердие. Богачи раздавали милостыню и жертвовали деньги церкви. Женщины из царской семьи передавали деньги на кормление нищих. По оценкам Марины Логуновой, на царские похороны в общей сложности мог быть потрачен годовой бюджет государства.

Также любые царские похороны сопровождались... разгулом преступности. Власть по традиции обязана была объявить амнистию преступникам, поэтому в течение нескольких недель после смерти царя в России было особенно небезопасно.

Как и многое другое в России, все эти похоронные традиции сломал и изменил Петр Первый.

Петр Первый – архитектор церемонии царских похорон

В 1699 году умер Франц Лефорт, друг и сподвижник Петра, по которому царь очень горевал. Хоронили его не по-московски: с ротой Преображенского полка, оркестром, с несколькими упряжками лошадей в траурных попонах. За гробом на подушках несли награды Лефорта, а при опускании гроба в могилу был дан артиллерийский салют. Еще одним нововведением было напутственное слово – над гробом Лефорта его произнес сам Петр. А еще в процессе участвовали два рыцаря – впоследствии они стали обязательными для похорон русских монархов. Это не было изобретением Лефорта или Петра.

Согласно традициям похорон французских королей, с которых в значительной степени и был скопирован порядок церемонии похорон русского императора, о кончине монарха объявляли два герольда. Герольд в траурном одеянии говорил: «Король умер!», а парадный герольд под звуки труб возглашал: «Да здравствует король!» Этим актом демонстрировалась непрерывность идеи царской власти. В России мотивы скорби и радости в траурной церемонии воплощали два рыцаря. 

Рыцарь в золоченых доспехах с поднятым мечом символизировал жизнь, а черный рыцарь с опущенным острием меча означал смерть. В последний раз черный и золотой рыцари сопровождали похороны императора Александра III 7 ноября 1894.

Похороны знатных лиц и членов царской семьи при Петре были уже совсем непохожи на традиционные русские похороны, в первую очередь запретили плачи, причитания и прощения. Сам Петр и выступил одним из архитекторов нового погребального церемониала, по которому его и похоронили. Еще 4 апреля 1723 г. он предписал русским дипломатам слать из-за рубежа описания похоронного ритуала. Кроме того, он «отрабатывал» церемонии на похоронах своих сановников и родных. Он вообще любил похороны и часто на них присутствовал.

Согласно новым традициям, прощание с покойным стало более длинным и церемониальным, уже нельзя было хоронить так быстро, как раньше; а значит, возникла необходимость бальзамирования. Сам Петр стал первым русским царем, тело которого подвергли после смерти бальзамированию – однако эту процедуру уже проводили на теле его родной сестры. Когда в 1716 Наталья Алексеевна умерла, ее брат был за границей. Он приказал забальзамировать тело нежно любимой им сестры, чтобы оно «дождалось» его возвращения.

Сам же Петр был похоронен аж через полтора месяца после своей смерти – на этом почему-то настаивала его супруга Екатерина, хотя уже через 10 дней после смерти тело императора почернело и разлагалось – его бальзамирование не удалось.

Как хоронили Петра I

Вид погребальной залы Петра Великого. гравюра А. И. Ростовцева

Похороны Петра были беспрецедентны по масштабу. Ими занималась специально организованная Печальная комиссия (наследница Панафидного приказа), которую возглавил друг и соратник Петра, Яков Брюс. С 13 февраля (умер император 28 января) тело государя было выставлено в траурно убранной Печальной зале Зимнего дворца площадью 200 метров, обтянутой изнутри черным сукном. На императоре, лежавшем в гробу на возвышении, была одежда ярко-пурпурного цвета с серебряным шитьем. Вокруг гроба была помещена государственная символика, регалии и ордена царя. В зале также стояли аллегорические скульптуры и пирамиды, символизирующие подвиги и достижения царя, а над шестью дверями, ведущими в залу, были помещены гербы русских городов. Сделаны были украшения и скульптуры Печальной залы из дерева. Необыкновенным для того времени было полное отсутствие русских икон.

Рядом с телом дежурили 12 высокопоставленных чиновников – генералов и сенаторов. Тело с плачем и воплями постоянно осматривала толпа народа. Несмотря на то, что Петр запретил плачи и жестко следил за тем, чтобы на важных похоронах их не было, после его собственной смерти вой и рыдания сопровождали тело императора ежедневно. Причем самой причитающей была императрица Екатерина, которая приходила к телу мужа каждый день. Вице-адмирал Никита Вильбоа вспоминал: «Она проливала слезы в таком количестве, что все были этим удивлены и не могли понять, как в голове одной женщины мог поместиться такой резервуар воды. [...] Многие люди ходили специально в императорский дворец в те часы, когда она была у тела своего мужа, чтобы посмотреть, как она плачет и причитает». Екатерину много раз просили приказать закрыть гроб, но она отчего-то медлила.

Петра стали хоронить только 10 марта. Его тело несли от Зимнего дворца через лед Невы в Петропавловский собор. Дорогу освещали 1250 человек с факелами. Всего почетный караул составлял почти 11 тысяч человек, а процессия провожающих составляла в себе 166 разных групп. При этом все участники были расписаны по парам, из которых один был русским, а другой – иностранцем на русской службе. Например, золотым рыцарем был придворный конюшенный Кузьма Теремицкой, а черным – капитан-лейтенант артиллерии Вилмут. Церемония была сложной и длинной; весь Петербург тогда был убран в траурные ленты. Пушки палили каждую минуту на протяжении всей церемонии.

Гроб с телом принесли в Петропавловский собор, где состоялось прощание. Надгробную речь произносил вице-президент Священного Синода Феофан Прокопович. Тогда и прозвучали знаменитые его слова: «Что се есть? До чего мы дожили, о россияне! Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!» Однако захоронен он не был – лишь символически горсть земли кинули на крышку гроба, так как усыпальница для императора не была еще готова, как и весь собор. При теле Петра почетный караул стоял еще шесть недель. Траур по императору был объявлен сроком на год. В 1727 к ковчегу Петра присоединился ковчег с телом Екатерины. Только 29 мая 1731 года состоялись их похороны. Под орудийный салют в 51 выстрел оба гроба поместили в двойной склеп в южном нефе. Извлечь их оттуда не представляется возможным, так как для этого пришлось бы демонтировать весь собор.

Однако именно по прижизненной воле Петра было введено в обиход запечатление образа монарха для потомков. Петр был первым царем, с которого сняли посмертную маску (подлинная восковая маска не сохранилась, но существует гипсовый слепок с нее). После смерти Петра было выполнено несколько изображений императора на смертном одре. Кроме того, был выпущен погребальный альбом – «Описание порядка, держанного при погребении [...] Петра Великого» под редакцией Якова Брюса. Иллюстрацией к этому изданию был девятиметровый свиток с изображением всей процессии, расписанием всех участников и их чинов.

Русский народ ответил на эту церемонию своеобразно – в том же 1725 году впервые появился знаменитый лубок «Мыши кота погребают» – недвусмысленная пародия неизвестных художников на изображение похоронной процессии царя. Для русских людей, где в деревнях похороны были делом абсолютно обыденным, чудным было поведение «придворных плакунов», лицемерно оплакивавших жестокого, грозного императора, будто мыши, плачущие по недавно еще гонявшему и поедавшему их коту.