Кого в СССР отправляли добывать уран на рудниках

Сразу же сломаем шаблон и скажем: работа на урановом руднике – это не наказание, а высокий уровень престижа. Нужно ли говорить о том, что как раз в этом конкретном случае «престиж» подразумевает такие вещи, как секретность, кристальная чистота перед законом, высокая трудовая дисциплина? Ну, и оплачивается «престиж» соответствующим образом. В случае с Советским прошлым, поощрялся он не только рублем, но и всевозможным «социалистическими бонусами», вроде поездок в лучшие санатории и возможностью получить за пару лет автомобиль по очереди.

Что касается уровня опасности работы на урановом руднике. Безусловно, постоянно нахождение рядом с радиоактивными элементами здоровья человеку не добавляет. Однако среди людей несведущих в вопросе опасность уранового производства, как правило, сильно переоценена. Все потому, что для получения хотя бы 1 кг чистого элемента приходится добыть и переработать многие тонны руды. Иными словами, содержание радиоактивного элемента на 1 кг руды в абсолютном большинстве случаев предельно мало. Что не мешало Советском Союзу в лучшие годы выдавать по 18 тысяч тонн «секретного первого», когда весь остальной мир производил около 25 тысяч тонн в год.

Большинство опасностей, которые таит в себе урановая шахта, ничем не отличается от тех, что таит в себе большинство других шахт с забоями. В этом отношении выброс метана, угроза обвалов и запыленность воздуха для шахтеров неимоверно опаснее, чем потенциальное излучение. Подтверждается это тем, что надбавка за работу на урановом руднике хотя и была, все-таки не являлась огромной – 20% к размеру заработной платы.

Утверждения о том, что уран в Советском Союзе добывали зека по большей части являются мифом. Непосредственно в забое, на шахтах или на урановом производстве заключенные никогда не работали. Все по причине того, что это высокотехнологичное производство, требующее соответствующего образования и квалификации. Скорее всего очередной миф пропаганды из рубрики «полстраны сидело, полстраны охраняло» появился благодаря тому, что в первые годы ядерной программы добычу урана (как и саму ядерную программу) курировал Лаврентий Павлович Берия.

Заключенные в СССР могли поучаствовать в «добыче» только в том смысле, что они привлекались к строительству промышленных объектов. Зека направлялись на строительство шахт, зданий комбинатов, инфраструктуры и жилья в шахтерских поселках и городах. Вопреки расхожему предубеждению, заключенным (как и ссыльным, и военнопленным после 1940-х) в СССР платили зарплату. Кроме того, зека могли стать ударниками труда, за что имели возможность скостить себе срок на несколько лет. Достаточно часто исправившиеся заключенные, хорошо показавшие себя на работах, привлекались администрацией объектов на постоянную работу после освобождения. За участие в самых важных и тяжелых стройках заключенным год работы засчитывался за три года отсидки. Однако ни в забой, ни на переработку, ни даже в геологическую разведку заключенный попасть не мог.

Тем, кто интересуется подлинным масштабом репрессивных действий советских органов правопорядка, остается порекомендовать к прочтению книгу советского и российского историка Виктора Земскова «Сталин и народ. Почему не было восстания». Виктор Николаевич всю свою жизнь посвятил изучению демографии и репрессий в Советском Союзе. На сегодняшний день является самым цитируемым исследователем в западной советологии.