Коварная герцогиня де Шеврез и заговор графа де Шале

Как развлекаются герцогини

В семнадцать лет она впервые вышла замуж за герцога де Люиня, который был намного старше её. Юным красавицам зачастую приходится долго и терпеливо ждать смерти знатного, богатого и немолодого супруга — но Мари повезло. Брак был весёлый, супруги развлекались совместными интригами, герцог подружил юную жену с королевской четой — их ребёнка крестил сам король. Ну а через четыре года отбыл в мир иной, оставив Мари богатой, успешной и с титулом.

Долго Мари не скучала и через несколько месяцев стала женой герцога де Шеврёза.

— Детей родила (двоих), замуж вышла (два раза), герцогский титул получила (два раза), пора и о приключениях подумать, — рассудила Мари, которой в ту пору был двадцать один год. И увлечённо бросилась в водоворот интриг.

Её лучшей подругой стала Анна Австрийская, которая тоже скучала и хотела власти и приключений.

Одно приключение, совершенно невинное, обернулось однако серьёзными проблемами и для королевы, и для герцогини. Молодые красавицы резвились на скользких дворцовых полах, и королева упала — а она тогда была на третьем месяце беременности. У Анны случился выкидыш, король разгневался и попытался прогнать Мари со двора. Но влияния её мужа хватило, чтобы вернуть герцогине былое положение.

Юноша бледный со взором горящим

С юности и до почтенного возраста Мари де Шеврёз участвовала в десятках разных заговоров, но одним из самых громких стал так называемый заговор де Шале.

Собственно, в чём он заключался.

Детей у Людовика и Анны не было первые двадцать три года их брака, что, в принципе, после выкидыша-то неудивительно, и основным претендентом на трон считался младший брат короля Гастон Орлеанский. Все, кто не любил короля, в том числе и герцогиня, кучковались возле блестящего Месье — и неудивительно, что этой прогрессивной партии пришла в голову мысль, так сказать, ускорить естественным образом восхождение Гастона на престол.

Правда некоторые особо родовитые оппозиционеры полагали, что и сами могут занять трон — например, принц Конде. Но вот герцогиня де Шеврёз, например, считала, что Гастон должен занять трон брата, жениться на её подруге Анне и успешно править. И все будут счастливы.

Нет, герцогиня не то чтобы играла главную скрипку в этом заговоре. Она была умна и предоставила большую часть дел мужчинам: маршалу Орнано, наставнику Гастона, братьям Вандомам. Сама она участвовала советом, а также помогала королеве переписываться с испанским двором, который, к слову сказать, всю эту идею весьма одобрял.

Разумеется, столь масштабные движения при дворе не остались незамеченными кардиналом. Полагая (и небезосновательно) маршала Орнано главным вдохновителем заговора, Ришельё арестовал его и поместил в Венсенский замок. Что ж, решили заговорщики, тем хуже для кардинала.

Требовался исполнитель, который устранил бы Ришельё. Убийцу предложила герцогиня де Шеврёз — это был молодой граф де Шале, искренне в неё влюблённый.

Полное имя де Шале, к слову, — Анри де Талейран де Перигор, граф де Шале. Да-да, он приходился родственником тому самому знаменитому министру эпохи Бонапарта. По матери же он состоял в отдалённом родстве с Шарлем де Батцем де Кастельмором д’Артаньяном — и снова привет великому Дюма и причудам истории.

Герцогиня начала с того, что стала жаловаться своему молодому поклоннику, как Ришельё допекает её своей страстью.

— Ах, — томно закатывала глаза она. — Уж куда ни пойду — везде этот мерзкий кошколюб. И всё пытается за мной ухаживать, всё навязывается, ну а отказать ему я никак не могу — сами понимаете, это поставит под угрозу всё наше дело.

Простодушный де Шале с удовольствием бы вызвал духовное лицо на дуэль, но по понятным причинам это было невозможно. Поэтому он страдал и мучился.

Наконец, герцогиня вызвала его к себе для откровенной беседы.

— Вы говорили, что любите меня, — заявила она, — но что вы делаете, чтобы доказать свою любовь? Вы ни разу не попытались меня порадовать!

Граф немного удивился, но тут же заявил, что готов порадовать Мари всеми доступными ему способами.

— Будьте мужчиной! — страстно заявила герцогиня. — Убейте кардинала, и вы получите от меня всё!

Вариантов, кроме как «быть мужчиной», у графа не оставалось.

Идею погубила страсть заговорщиков к совместным обсуждениям и советам. Разумеется, на одном из этих советов не мог не оказаться шпион его высокопреосвященства. И как раз во время обсуждения убийства Ришельё такой человек присутствовал — звали его господин Валансэ, и он был родственником Шале.

— А вы понимаете, что, если у вас не получится, вы попадёте на эшафот? — поинтересовался Валансэ у молодого графа после совета. — А смерть — это страшно. Там нет ни вина, ни герцогини де Шеврёз, ни соколиной охоты, ни конных скачек.

— Вот об этом я как-то не подумал, — простодушно признался де Шале.

— Что, страшно стало? — сочувственно поинтересовался Валансэ.

— Вообще страшно, — согласился де Шале.

— Так сходите к кардиналу и покайтесь, — посоветовал ему добрый Валансэ. — Кардинал добрый, он простит.

Де Шале, озадаченный предположением, что он, такой молодой и красивый, может по-настоящему умереть, отправился к кардиналу и, как честный человек, сдал всех. Ну, то есть почти всех.

Кардинал пообещал ему помилование, а также невзначай поинтересовался, не состоит ли в заговоре некая герцогиня де Шеврёз. Но тут уж влюблённый встал насмерть: не была, не состояла, не привлекалась. Кардинал милостиво пообещал, что ей уж точно-то ничего плохого не сделают.

Итак, теперь кардинал знал, что 11 мая 1626 года его должны убить с особым цинизмом. В этот день он отправился к Гастону Орлеанскому и дал ему понять, что заговор раскрыт. Гастон вздохнул и распустил своих заговорщиков.

Вторая попытка

Кардинал, кстати, слово почти сдержал. Он не тронул ни де Шале, ни герцогиню, надеясь сделать их своими агентами в стане врага. Но затем братья Вандом были арестованы, и де Шале оскорбился.

Оказывается, его высокопреосвященство мог нарушить своё слово, кто бы мог подумать!

Гастон тем временем занервничал. Если арестовали Вандомов, могли арестовать и его, а значит, надо было уносить ноги. От его имени Шале начал переписку с видными оппозиционерами, которые могли приютить брата короля у себя. Но чёрт его дёрнул поссориться с лучшим другом Роже де Лувиньи — вроде бы де Шале отказался быть секундантом на очередной дуэли Роже.

Теперь у кардинала были письменные показания против заговорщиков — подробные и ясные, в отличие от спутанных слов перепуганного Шале. Гастона Орлеанского вызвали на допрос и, как и подобает особе королевской крови, он не стал мелочиться и тоже всех сдал.

Ришельё временно отправил Шале в темницу. Герцогиня де Шеврёз ободряла его и даже передала поддерживающую записку, спрятав её в ягодах земляники: мол, ни слова кардиналу, мы что-нибудь придумаем. Кардинал прочитал и усмехнулся: ну, пусть ободряется. Зайдя в камеру к Шале, он невзначай поинтересовался, не хочет ли тот облегчить свою душу. Шале облегчил, во второй раз рассказав все подробности заговора под протокол.

Что уж там говорить… Прощён был только брат короля: он отделался навязанным браком с ненавистной ему Марией де Бурбон. Аресты посыпались, как горох из банки. Герцогиня де Шеврёз отделалась ссылкой. Бедняга же де Шале, который так сильно любил жизнь и герцогиню и так не хотел умирать, был казнён. Палач оказался неопытным, поэтому голова де Шале отделилась от плеч далеко не с первого удара; всё время на эшафоте граф рыдал и проклинал кардинала.

Но ни одного проклятия не произнёс он в адрес герцогини де Шеврёз. Плохим девочкам всегда везёт.