Кто на самом деле победил при Бородине?

«Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу. А русские стяжали славу быть непобежденными», — так Наполеон Бонапарт говорил про состоявшееся 7 сентября 1812 года в ста с небольшим километрах от города Бородинское сражение. Всего лишь за один день боев «Великая армия» и русские войска под командованием генерала Михаила Илларионовича Кутузова потеряли в общей сложности убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 80 тысяч человек. Это делает Бородино самым кровопролитными однодневным сражением в истории вплоть до Первой мировой войны.  

Бонапарт мечтал о генеральном сражении с русскими с того самого момента, когда 24 июня 1812 года его войска вторглись в пределы Российской империи. Противник всячески избегал прямого столкновения со знаменитым полководцем и отступал, заманивая его вглубь страны. Однако с приближением французов к Москве общественность и император Александр I стали настойчиво требовать у главнокомандующего Кутузова вступить с Наполеоном в решительную схватку. В конце концов, последний был вынужден уступить.

Численность французской и русской армий была примерно равной — у каждой в распоряжении находилось около 135 тысяч человек. Наполеон рассчитывал рассечь оборону русских, прорваться в их тыл, окружить и уничтожить их по частям. Кутузов же планировал измотать неприятеля на спешно сооруженной на Бородинском поле восьмикилометровой линии обороны, после чего перейти в масштабное контрнаступление. 5 сентября, за несколько дней до начала сражения, французские войска захватили передовой опорный пункт русской армии — Шевардинский редут. Тем не менее, упорное сопротивление его защитников позволило Михаилу Илларионовичу выиграть время и лучше подготовиться к обороне.     

На рассвете 7 сентября французские войска из корпуса принца Эжена де Богарне атаковали село Бородино в центре русских позиций. Через час кровопролитных боев населенный пункт был взят, хотя это и стоило французам немало крови. Именно здесь погиб генерал Луи Огюст Плозонн — первый, но далеко не последний военачальник высокого ранга, потерявший свою жизнь в тот день

Атака на Бородино была лишь отвлекающим маневром. Основной удар «Великой армии» пришелся на левый фланг русских войск, где располагались так называемые Семеновские флеши (полевые укрепления). На оборонявшие позиции войска генерала Петра Багратиона обрушился сосредоточенный огонь 130 французских орудий. Здесь, на направлении главного удара действовали силы сразу трех маршалов: Иоахима Мюрата, Мишеля Нея и Луи Никола Даву.

«На левом фланге происходила жесточайшая битва; русские мужественно держались в окопах, французы за каждый шаг вперед платили несмешною потерей людей. Нельзя не удивляться отчаянию, с каким они лезли на смерть; нельзя не удивляться присутствию духа русских, с каким они защищались, удерживая стремление превосходных сил неприятеля», — вспоминал генерал-майор от артиллерии Илья Родожицкий. Флеши выдержали семь атак. Не раз занимавшие позиции французы сразу же выбивались с них контратаковавшими русскими солдатами. Во время одной из таких контратак был смертельно ранен сам Багратион.

В 9 часов утра Семеновские (прозванные в дальнейшем Багратионовыми) флеши были окончательно заняты противником. Ожесточенные бои к этому времени уже шли в центре русской армии у Курганной высоты, где располагалась артиллерийская батарея генерала Николая Раевского. В полдень, в самый критический для нее момент, по левому флангу войск Наполеона неожиданно ударили 1-й кавалерийский корпус генерала Федора Уварова и восемь казачьих полков Матвея Платова, скрытно переправившиеся через реку Колочу. Вызвав замешательство в стане французов, они вынудили императора отправить против них часть войск и снизить тем самым натиск на Раевского. Выиграв время для подвода на Курганную высоту свежих резервов, кавалеристы и казаки отступили.

Не раз в ходе ожесточенных кровопролитных боев батарея Раевского переходила из рук в руки, пока в 3 часа дня здесь окончательно не закрепились французские войска. «Внутренность редута была ужасна», — вспоминал капитан Эжен Лабом: «Трупы были навалены друг на друга, и среди них было много раненых, криков которых не было слышно; всевозможное оружие было разбросано на земле… Я заметил среди этого беспорядка труп русского артиллериста, у которого было три ордена в петлице, казалось, что храбрец еще дышит; в одной руке он держал обломок сабли, а другой крепко обнимал пушку, которой так хорошо послужил. Неприятельские солдаты, занимавшие редут, предпочли погибнуть, чем сдаться…»

В 5 часов вечера на батарее появился сам император, увидевший неприглядную для себя картину: изрядно потрепанные, но несломленные русские войска в полном порядке отступили на новые позиции, готовые отражать любые атаки. С наступлением сумерек бои прекратились, но артиллерийская канонада продолжалась. «Что русские?» — спросил через некоторое время Наполеон. «Стоят на месте, ваше величество». «Усильте огонь, им, значит, еще хочется», — распорядился помрачневший император: «Дайте им еще!» Несмотря на уговоры своих генералов, он так и не решился бросить в бой свой последний резерв — 19-тысячную элитную Старую гвардию.

Еще до рассвета русская армия снялась со своих позиций и отступила в направлении Москвы. Изможденные французы, не имевшие ни возможности, ни желания ее преследовать, остались ночевать прямо на поле боя среди убитых. «Около каждого огня, как только блеск его начинал прорезывать мрак, собирались раненые, умирающие, и скоро их было больше, чем нас», — писал капитан Брандт: «Подобные призракам, они со всех сторон двигались в полумраке, тащились к нам, доползали до освещенных кострами кругов. Одни, страшно искалеченные, затратили на это крайнее усилие последний остаток своих сил: они хрипели и умирали, устремив глаза на пламя, которое они, казалось, молили о помощи; другие, сохранившие дуновение жизни, казались тенями мертвых!»

Русская армия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 45 тысяч человек, французские потери оцениваются примерно в 35 тысяч. 16 французских и русских генералов остались лежать на поле боя, еще шесть десятков генералов были ранены или контужены. Из-за таких больших потерь в высшем командном составе Бородинское сражение иногда называют «Битвой генералов».

Заняв все ключевые позиции противника и вынудив русскую армию отступить с поля боя, Наполеон Бонапарт одержал тактическую победу. Тем не менее, в стратегическом плане Бородино для императора стало поражением: русские войска не были разгромлены и полностью сохранили свой боевой порядок. «Какая польза была в том, что поле битвы осталось в наших руках?» — сокрушался генерал Филипп-Поль де Сегюр: «В такой обширной стране, как эта, может ли не хватить русским земли, чтобы сражаться?»

Находившаяся так далеко от дома «Великая армия» понесла огромные невосполнимые потери, оказавшиеся в итоге напрасными. Разочарование стало понемногу охватывать самого императора, его генералов и простых солдат. Французы, тем не менее, все-еще надеялись завершить военную кампанию триумфом. После Бородино они продолжили движение в направлении Москвы, не подозревая, однако, что тем самым идут на верную гибель.