Нелегкая судьба острова Пасхи: истуканы и каннибализм

Голландский моряк Якоб Роггевен, который, собственно, и открыл остров в 1722 году, был потрясён каменными статуями. Далёкие от христианства голые туземцы никак не вязались в сознании протестантского мореплавателя с теми, кто способен создать такие каменные изваяния. Тем более, что источников камня поблизости не было, так что статуи не только изваяли, но ещё и переместили на десятки километров.

Сразу появилась версия, что статуи создала цивилизация затонувшей Атлантиды. Или, как вариант, — жители никак не обнаруживаемого континента Пацифиды.

Керосинчику в споры подлил норвежский путешественник Тур Хейрдал в 1956 году. Во-первых, он заявил, что островитяне (они же рапануйцы) — это инки. Ну, если и не сами инки, то потомки древних перуанцев.

Доказательство? Пожалуйста! И на острове Пасхи, и около озера Титикака рос камыш тотора. Больше он нигде не встречается.

А во-вторых, норвежцу удалось из подручных средств — канатов и деревянных подпорок — продемонстрировать, как можно перетащить многотонную моаи на весьма большие расстояния. В 2012 году группа антропологов повторила этот опыт, несколько усовершенствовав метод. Моаи обвязали канатами с обеих сторон и таскали вперевалочку на десятки метров.

Так вот и выяснилось, что древние рапануйцы могли перемещать статуи на большие расстояния. Но оставался вопрос: а в чём был смысл всех этих манипуляций? Зачем вообще нужно было точить эти самые моаи?

Моаи спасают от голода

Свой вариант ответа в ноябре 2019 года в журнале «Археологическая наука» предложили американские учёные. Они исследовали моаи под номерами 156 и 157. Эти истуканы были обнаружены в каменоломнях потухшего вулкана Рано Рараку, где были созданы 95% всех статуй.

Анализируемые образцы показали необычайно большое содержание фосфора, калия, марганца и кальция. Прямо-таки не статуя, а переносное хранилище минеральных удобрений.

Действительно, как выяснилось позже, склоны вулкана очень активно возделывались местными жителями. На острове, где погодные условия были не самыми удобными для проживания человека, богатая минеральными веществами почва давала хороший урожай.

Дальнейшие исследования показали: островитяне активно таскали почву с вулкана и удобряли ей свои поля. Рапануйская техника «манаваи» и «пу» — обнести растение каменной оградой или заглубить посадку и обложить каменной крошкой — позволяла задержать влагу. Урожай получался больше. Ну а если камешки были с вулкана, то привычные рапануйцам ямс, бататы и бананы «колосились» пуще прежнего.

Причём тут моаи? Дело в том, что статуи олицетворяли легендарных божественных предков рапануйских племён мата. По идее, вырезанный в камне предок должен был изливать невообразимые блага на своих потомков — проще говоря, обеспечивать большой урожай. И, вы знаете, — это работало!

Под шаманские пляски моаи исправно повышали урожайность рапануйских огородов.

А был ли экоцид?

Идея «пасхального экоцида» пошла в народ с лёгкой руки американского биолога Джареда Даймонда. В одной из своих книг он описал, как высадившиеся на остров люди свели на нет все деревья. Еды не стало, расплодившееся население устроило истребительную гражданскую войну и перешло к людоедству. Число островитян упало в несколько раз, достигнув двух–трёх тысяч человек.

Действительно, рапануйцы, приплыв на остров около 1200 года н. э., через 100-150 лет вырубили все деревья. Увеличив таким образом количество обрабатываемых земель. Как следствие, стало расти население.

Короче, голода, холода и членовредительства как-то не наблюдалось.

От трети до половины диеты жителей острова составляли всякие морские гады, как выяснили исследователи в 2017 году. Да, все деревья уничтожили, но из камыша тотора получались отличные плоты. Именно на них рапануйцы рыбачили в прибрежных водах в последующие несколько столетий. Находки многочисленных рыболовных крючков (некоторые даже из человеческих костей) — наглядное тому подтверждение.

Но ведь легенды рапануйцев полны описаний не только голода, но и жестоких битв? Да, островитяне были ребятами очень воинственными и жестокими. Их легенды повествуют не только о многочисленных битвах между племенами — а их на крошечном острове Пасхи насчитывалось целых десять — но и о каннибализме.

Стандартное повествование выглядит так: вождь оскорбился и собрался в поход на соседей. Воины выкрасили себя в чёрный цвет, взяли дубинки, внезапно нагрянули в деревню конкурентов и сожгли её. Попавших в плен воинов, а также часть женщин и детей сожрали.

Ну вот буквально устроили мужскую пирушку «только для взрослых». И тщательно обглодали кости убитых.

Очень может быть, что падение численности населения острова произошло не из-за экоцида, а наоборот — в результате слишком успешной адаптации рапануйцев к местным условиям. Их было не очень много, когда они приплыли. Но они сравнительно быстро научились использовать подвернувшиеся под руку минеральные удобрения, чуть ли не объединив это с культом поклонения своим божествам. Создали несколько новых сельхозтехник, повысивших урожай. Население росло, а земли было мало. Племена жили по всему острову, с наследованием территорий творился бардак, возникали конфликты. А тут недалеко и до походов к соседям, дабы отобрать излишки продуктов или собственность переделить. Словом, войны были скорее свидетельством успеха рапануйцев.

Практиковавшийся каннибализм считался не только средством устрашения врагов. Он рассматривался роднёй съеденного как жуткое оскорбление — человека низводили до уровня животного, ещё и ману (мистическая сила, доставшаяся от предков) ему портили! Это требовало отмщения, что запускало цепную реакцию убийств и войн.

И в этом хаосе моаи ничем не могли помочь рапануйцам. Они скорее запустили процесс взаимного уничтожения. Так успешная адаптация привела к коллапсу. Моаи — свидетели.