«Полеты смерти» ЮАР: как в Южной Африки избавлялись от «лишних» людей

Ты помнишь, как всё начиналось…

Как знают все преступники, убить человека, в общем, нетрудно — вопрос в том, как избавиться от тела. Трупы рано или поздно находят, даже если постараться и «поработать» над ними до неузнаваемости. А если найдут — то следователи в 99% случаев дело раскроют, пусть даже спустя годы.

А если «нет тела — нет дела»? Куда спрятать концы? Правильно — в воду. Желательно поглубже.

Пионерами в этой в буквальном смысле «убийственной» инновации выступили французы. Тринадцатого мая 1947 года в ходе Мадагаскарского восстания восемь крестьян погрузили в транспортный Ju-52 и выбросили над их же деревнями — демонстративно. Как пояснил пилот самолёта лейтенант французских ВВС Гийом де Фонтанж, «это отучит местных подстрекателей говорить, что наши бомбы сделаны из бумаги. Пусть полюбуются на живые бомбы».

Именно этот день можно считать точкой отсчёта «полётов смерти» — когда жертву погружают в летательный аппарат и везут, чтобы выбросить над морем, рекой или в горах. Практика очень быстро стала распространённой: де Фонтанж открыто хвастался своим изобретением, а когда его послали в Индокитай, то «полёты смерти» на себе испытали бойцы Вьетминя. О подобных приёмах тут же стало известно и в Алжире — где армия и без того погрязла в кровавых делах. Майор Поль Оссарес, собственно создатель спецгрупп, названных им Escadrons de la Mort, скооперировался с вертолётчиками полковника Марселя Бигера — и захваченные в плен повстанцы после жёстких допросов и пыток улетали в сторону Средиземного моря…

Изобрели «полёты смерти» французы — но на промышленную основу эту практику поставили в Южной Америке (позаимствовав также и принцип Escuadrónes de la muerte). Идеологом южноамериканских vuelos de la muerte считается адмирал Луис Мария Мендиа — именно благодаря ему из 30 тысяч человек, уничтоженных в годы правления аргентинской хунты, четыре тысячи нашли свою смерть в Атлантическом океане или в реке Ла Плата.

Логика таких расправ была примитивна: если человек исчез, то власти могут на голубом глазу заявлять, что имярек не содержится в темнице, — и пусть родственники до посинения ищут его по тюрьмам. Тела нет. Могилы нет. Человек просто исчез — а власти ни при чём. И судить их (вроде бы) не за что.

В рамках боевого содружества

В ЮАР о «полётах смерти» узнали от тех же французов и аргентинцев. В 1967 году майор Нил фан Тондер получил назначение в посольство ЮАР в Париже в качестве офицера по связям со спецслужбами и за три года узнал от французских коллег много нового о контрпартизанской борьбе.

В том числе и о том, как навсегда избавляться от тел.

Вернувшись на родину, именно фан Тондер стал одним из тех, кто приняли участие в создании Сил специального назначения ЮАР — и поделился своими знаниями с ещё одним «отцом спецназа», генералом Фридрихом («Фрицем») Вильгельмом Лутцем. А в конце 1970-х в аппарат военного атташе при посольстве Аргентины в ЮАР назначили контр-адмирала Рубена Чаморро — бывшего начальника Школы механиков ВМС, главного пыточного центра страны, и капитана Альфредо Астиса — одного из главных палачей хунты. Офицеры немедленно установили тесные контакты с командованием специальных сил ЮАР. Теория начала претворяться в жизнь.

Спецназ почти не виден

Задача избавления от тел противников режима — а также пленных партизан Армии освобождения Намибии (ПЛАН, боевое крыло политической организации СВАПО, боровшейся за освобождение оккупированной ЮАР Юго-Западной Африки) легла на плечи южноафриканских сил специального назначения — отрядов Reconnaissance Commandos. Но даже в этих секретных частях о тайных экзекуциях знала горстка людей.

Эта небольшая группа была сформирована из бывших офицеров «Скаутов Селуса» — полка ВС Родезии, занимавшегося тайными противоповстанческими операциями. Когда во второй половине 1979 года стало ясно, что дни белой Родезии сочтены, большинство военнослужащих местной армии (особенно из частей спецназа) потянулось на юг — где их приняли с распростёртыми объятиями. Учитывая фантастический боевой опыт скаутов и жесточайшую нехватку специалистов по тайным операциям в ЮАР, таким кудесникам секретных войн готовы были ноги мыть и воду пить.

Ещё в 1978 году генерал Лутц (на тот момент командующий СпН ЮАР) издал секретный приказ — любой военнослужащий родезийского спецназа, буде таково его желание, принимается в любую часть ВС ЮАР без дополнительных условий. Одним из тех, кто вступил в ряды спецназа ЮАР ещё в 1978 году, стал майор Корнелиус («Нейл») Игнациус Йоханнес Крил — боевой офицер с бесчисленным количеством операций в Родезии и изрядным личным кладбищем, к тому же опытный лётчик.

Буквально через пару месяцев после зачисления на службу Крила пригласили на беседу генерал Лутц и министр обороны ЮАР Магнус Малан. Генералов интересовало (с учётом опыта Крила), на что способен новый офицер и насколько хорошо он понимает не только письменные, но и устные приказы. Именно на этой встрече зашёл разговор о некоем секретном подразделении, которое занималось бы не столько глубинной стратегической разведкой (более 1000 км в тылу врага), сколько физическим устранением «неугодных элементов».

Крилу предложили создать ультрасекретный отряд под вывеской гражданской компании (никак не связанной со спецназом), набрать людей, которых посчитает нужными, и заняться разработкой тайных операций.

Таким образом, в 1979 году Крил и ещё один офицер армии ЮАР, майор ВВС Йохан Терон, с благословения командования организовали в составе спецназа суперсекретное подразделение Delta-Four-Zero — D40.

Напрягся лайнер, слышен визг турбин

Избавляться было от кого: 5-й отряд СпН ЮАР занимался ложными партизанскими операциями — говоря проще, действовал под видом бойцов ПЛАН в Южной Анголе. Иногда к этим группам придавали пленных — перевербованных ПЛАНовцев. И довольно часто случалось так, что они «вырабатывали» свою полезность.

Возникал вопрос — что с ними делать? Отпустить на волю? Нельзя, они слишком много знают — начнут болтать, возникнет угроза безопасности будущим операциям.

Посадить в обычную тюрьму? Тоже нельзя, по той же причине. К тому же тюрем в ЮАР было не так много, и они были подчинены гражданскому ведомству, а не армии. Расстрелять? Но формально-то они военнопленные, а Женевская конвенция прямо запрещает такие штуки. Выход лежал на поверхности… точнее под поверхностью — океана.

Самолёт Piper Seneca II с регистрационным номером ZS-KFG был приобретён в начале июня 1979 года через несколько подставных фирм на деньги из «чёрного» бюджета спецназа. Шестиместная машина, два кресла для пилотов в передней части и четыре съёмных в салоне — двери при необходимости снимались. Месяц ушёл на регистрационные формальности и ознакомление с территорией ЮАР и Намибии с воздуха. Можно было приступать к полётам.

Раннее утро 12 июля 1979 года на Атлантическом побережье Намибии выдалось холодным и ветреным (в южном полушарии месяцы с мая по август — это зима), но метеослужба обещала днём чистое небо. В восемь утра майор Крил получил радиограмму от генерала Лутца: майору предписывалось прилететь в Ошивело и принять на борт «две посылки». Этот населённый пункт находился на границе 10-го оперативного сектора и служил своеобразными «воротами» между армейской зоной и гражданской территорией. Формально Крил и его коллеги действовали под гражданской личиной и не имели права без специального допуска пересекать границу сектора.

В ходе войны в Анголе весь север Юго-Западной Африки (Намибии) был поделён на оперативные сектора: 10-й, 20-й и 70-й. В них были расквартированы части ВС ЮАР, и эта территория считалась зоной боевых действий, куда не допускалось гражданское население, за исключением постоянно проживавших там местных племён.

По прибытии в Ошивело лейтенант полиции ЮАР передал Крилу и Терону двоих «подопечных» — пленных партизан ПЛАН. У Терона при себе был дротик с релаксантом — таким ветеринары усыпляют животных. Пленных погрузили в самолёт, сделали уколы, и с бессознательными телами на борту вылетели по маршруту: Ошивело — Отьиваронго — Каманьяб — Меоб‑Бэй.

Последний пункт был выбран не случайно: Меоб-Бэй находился на территории так называемого Берега Скелетов — основного алмазодобывающего района Намибии, доступ в который был запрещён подавляющему числу граждан страны. Там Крил и Терон раздели пленников догола, сняли заднюю дверь с самолёта, прикопали её вместе с одеждой в песке и вылетели на запад, держась на высоте трёх километров. Примерно через 100 морских миль (около 180 км) Крил приказал Терону выбросить тела — что тот и сделал. Два человека навсегда исчезли в холодных волнах Атлантики. Так было положено начало «полётам смерти».

Место сброса было выбрано не абы как.

В конце 1977 — начале 1978 года необычно сильные шторма у аргентинских берегов выбросили на берег десятки тел пропавших без вести «благодаря» аргентинской хунте.

В ЮАР менее всего желали повторения такого инцидента, поэтому перед началом полётов Терон провёл несколько дней на военно-морской разведывательной базе Сильвермайн, изучая особенности холодного Бенгельского течения, розу ветров, погодные условия, а также маршруты и количество судов в этом районе.

Вернувшись в Меоб-Бэй, Крил и Терон выкопали дверь, установили её обратно, а одежду жертв облили керосином и сожгли, после чего улетели в Виндхук. Офицеры были довольны: D40 доказало, что способно справиться со своей задачей.

Двойной удар

Операция получила название Dual, «Двойная», — отчасти из-за того, что в армии любая операция получает хоть какое-то название, отчасти из-за того, что «эскадрон смерти» состоял из двух человек: Крила и Терона. Но формально зелёный свет был дан только год спустя — в августе 1980 года генерал Лутц подписал секретный приказ о претворении в жизнь операции «Двойная».

Сколько всего было совершено таких полётов смерти и сколько жертв исчезло в Атлантическом океане, — уже не сказать. На слушаниях Комиссии по примирению в 1999 году Терон показал, что речь шла о сотнях.

«Комиссия по установлению истины и примирению» была органом восстановительного правосудия, созданным в ЮАР после падения режима апартеида. Комиссия была уполномочена амнистировать тех, кто совершал злоупотребления в эпоху апартеида, при условии, что преступления были политически мотивированными, соразмерными и полностью раскрывались лицом, подавшим заявление об амнистии.

Со временем выработался определённый modus operandi. Пилоты по радио получали указания о месте, где они должны были забрать «посылки». Далее, в зависимости от погодных условий, назначались день и точное время «приёма» (во избежание возможных свидетелей на лётном поле). Самолёт прилетал на указанный аэродром, где его поджидали «отправители»: спецназовцы или полицейские. Зачастую их использовали втёмную — отдавался приказ привезти пленных на такой-то аэродром и передать на руки лётчикам. После заправки самолёт летел на пустынное место на берегу, во время полёта жертвам делали уколы. После посадки людей раздевали, снимали заднюю дверь, и самолёт уходил в направлении океана. Перед «выброской» пилоты делали один-два круга, чтобы убедиться, что в районе не находится какое-нибудь рыбацкое судно. Тела сбрасывались, пилоты возвращались, одежда сжигалась, дверь ставилась, самолёт улетал на гражданский аэродром.

И не жалейте лекарств…

Четвёртого августа 1980 года случилось происшествие, едва не поставившее под угрозу всю операцию.

В очередной раз забрав двух человек, Крил и Терон вылетели на неприметный аэродром Тосканини в Намибии. Обе жертвы находились под действием седативов, но, когда самолёт уже находился над Атлантикой, один из приговорённых пришёл в себя и, осознав свою судьбу, стал яростно бороться за жизнь. Поскольку Крил сидел за штурвалом, Терону пришлось изо всех сил «успокаивать» жертву. Дополнительный укол дротиком с транквилизатором не сработал. Стрелять было нельзя ни при каких обстоятельствах. С трудом Терону удалось задушить человека проводом от наушников. Только после этого тела были сброшены.

По возвращении пилоты потребовали от Лутца, чтобы в будущем жертв предварительно умерщвляли с помощью медикаментов.

С полуживыми, как выяснилось, могут быть накладки — а ну как попадётся здоровенный бугай, с которым не справиться?

После этого офицеры из 7-го специального батальона Военно-медицинской службы ЮАР разработали методику приведения жертв в натурально коматозное состояние. Приговорённым вводили сначала кетамин (сильный анальгетик), а потом сукцинилхолин и хлорид тубокурарина (мышечные релаксанты) что приводило к пневмотораксу и остановке сердца. В таком виде опасности для пилотов они не представляли.

Надо всё-таки бить по чужим, а она — по своим, по родимым

В конце 1980 года Крил решил привлечь к полётам ещё одного человека — на случай если он или Терон по какой-то причине не смогут сесть за штурвал. Новым резервным пилотом стал Тревор Флойд, ветеран спецназа ЮАР. Флойд успел послужить в парашютистах, повоевать в САС Родезии, принять участие в спецоперациях в Танзании и Биафре (в частности, именно он эвакуировал лидера непризнанного государства полковника Оджукву) и стать одним из тех людей, которые, собственно, и создали силы спецназначения ЮАР в начале 1970‑х.

На момент вступления в D40 (конец 1980 года) Флойд уже уволился из армии. Но именно ему выпала сомнительная честь первым отправить в «полёт смерти» одного из своих бывших коллег.

Тринадцатого ноября, когда он и Крил вылетели в Каманьяб, на борту был ещё один человек — чёрный зимбабвиец. Во время полёта он пожаловался на головную боль, и Крил дал ему какие-то таблетки — пассажир уснул. Крил пояснил Флойду, что этот африканец — также спецназовец из D40, который занимался тайными операциями в Зимбабве, но теперь решил порвать с СпН и бежать обратно в свою страну. Чего допустить было нельзя.

В Каманьябе их поджидал грузовик с шестью пленными партизанами ПЛАН. Всем им, включая так и не проснувшегося зимбавбийца, вкололи медикаменты, повлёкшие их смерть. В тот день пришлось сделать два рейса.

Мы конвейером повышаем производительность труда

Первого января 1981 года произошла реорганизация спецназа. Отряды стали полками и перешли в прямое подчинение командующего вооружёнными силами. Подразделение D40 переименовали в отряд Barnacle, «Балянус», под командованием всё того же майора Нейла Крила. Тогда же в отношении отряда генерал Лутц издал секретный приказ, который в числе прочего предписывал «проведение специальных операций исключительно деликатного характера, включая физическое устранение и тайное похищение лиц, имеющих стратегически важную ценность, а также проведение иных совершенно секретных операций».

Но самое мрачное — приказ санкционировал устранение своих же: «на подразделение возлагается ответственность за устранение лиц, которые могут поставить под угрозу тайные операции». То есть «Балянус» взял на себя функции обвинения, судьи и палача. Теперь если любой военнослужащий, офицер или рядовой, считал приказ преступным и отказывался его выполнять, — мог ожидать вместо законного трибунала внесудебную расправу.

В начале того же года оперативники «Балянуса» избавились от троих чернокожих спецназовцев-зимбабвийцев из своего же отряда. С помощью прослушки было установлено, что солдаты хотели бежать из ЮАР обратно в Зимбабве. В этот раз потенциальных перебежчиков не травили — их забили молотком поодиночке, а трупы сбросили над горами Брандберг (вылет в океан был невозможен из-за густого тумана и внезапного появления советских рыболовных судов).

С 1961 по 1990 годы в Юго-Восточной Атлантике СССР вёл как исследовательский, так и промысловый лов рыбы (суда главков Азчеррыба, Запрыба и Севрыба) на акватории между 06°00’ и 28°30’ ю. ш. и от побережья до 10°00’ в. д.

В марте 1982 года Нейл Крил решил завязать как с «Балянусом», так и со службой вообще — он не сумел найти общий язык с новым командующим спецназа генералом Андреасом Либенбергом, сменившим Лутца. Новым пилотом «окончательных полётов» стал ветеран родезийской и ангольской войн полковник Мартин («Мэти») фан дер Линде, возглавивший все воздушные операции спецназа. Вторым пилотом он назначил бывшего лётчика, также прошедшего отбор в спецназ, капитана Данни Фаала. А общее командование «Балянусом» перешло под управление подполковника Шарля Нодэ из 5-го полка спецназа

Ситуацию это если и изменило, то только в сторону интенсивности. Устные приказы на ликвидацию приходили сверху — от командующего СпН (с одобрения министра обороны). По свидетельству Фаала, он лично принимал участие в неоднократной выброске тел чернокожих военнослужащих из спецназа, заподозренных в измене. Причём теперь полёты не ограничивались только Атлантикой, иногда тела сбрасывались и в Индийский океан. Но кроме бывших коллег Фаал отправлял в «последний полёт» и массу других людей — про которых он ничего не знал. Кто они были: пленные ПЛАНовцы, гражданские, просто преступники? Неизвестно.

В 1986 году «Балянус» в очередной раз был преобразован — в организацию с невинным названием «Бюро по гражданскому сотрудничеству» — Civil Cooperation Bureau. Это была уже полноценная, развёрнутая полувоенная структура, подчинявшаяся непосредственно министру обороны, в которую входило около 150 оперативников, — и занималась она самым настоящим террором в отношении противников режима апартеида. Убийства исчислялись десятками. Вместо элиты, прошедшей жестокий отбор, в оперативники БГС вербовались откровенные уголовники, которым просто нравилось убивать.

«Глуши мотор», — он говорит…

В начале 1987 года Мэти фан дер Линде получил новое назначение — в главный штаб ВВС. Передавая дела преемнику, полковнику Хендрику («Хэпу») Потхитеру, он упомянул, что время от времени ему, возможно, придётся выполнять «довольно необычные и не самые приятные секретные задания» — но деталей не раскрыл, сказав, что необходимую информацию он сможет получить у командующего спецназом (на тот момент его возглавлял генерал Юп Юбер).

У Потхитера зародились неприятные подозрения. Полковник был честным служакой, прошедшим все ступени: от лётной школы до командующего авиацией оперативного сектора. Своё назначение в спецназ он рассматривал как необходимую ступень перед дальнейшим вхождением в высшее руководство ВВС. Потхитер надавил на фан дер Линде и тот, помявшись, признался, что иногда от него потребуется «выбрасывать террористов в море».

Потхитер пришёл в ужас: всё-таки одно дело поле боя, а другое — внесудебная расправа.

Он направился прямиком к генералу Юберу, заявив, что в подобных преступных деяниях он участия принимать не будет. Пусть его отдают под суд за невыполнение приказов, но к «полётам смерти» он и близко не подойдёт.

И — удивительно, но такой, в лучшем смысле слова, высокоморальный протест принёс результат! Юбер, который и сам был не в восторге от подобных экзерсисов, распорядился свернуть «смертельные полёты». Но с условием — одну операцию по «устранению» всё-таки необходимо было завершить.

Последний «полёт смерти» состоялся 12 декабря 1987 года и вот он, чуть ли не единственный, был продиктован жестокой необходимостью. Потхитер получил приказ от Юбера прибыть на базу 5-го полка спецназа у границы с Мозамбиком. Там его встретили Терон и следователь из полка капитан Дэйв Дрю. Они-то и пояснили, что один из спецназовцев — капрал Фернанду Андерсон — стал представлять реальную угрозу. Его ненависть к освободительному движению АНК перешла все границы: он начал самочинно убивать тех, в ком подозревал активистов, болтал об этом на всех углах, обвинял своих коллег в том, что они «бездействуют, в то время когда страна скатывается в пропасть», и более того — грозился и их убить тоже. Последней каплей стал случай, когда он вошёл в чёрный паб и швырнул в посетителей гранату, убив пять человек. Естественно, Андерсона арестовали, но открытому суду предавать его было нельзя — капрал столько знал про тайные операции, что это грозило подрывом всей секретности на уровне армии.

В итоге Потхитер скрепя сердце согласился, что капрала — да, надо бы того… Кидать в океан Андерсона не стали. Его просто накачали наркотиками до полной невменяемости, перевезли на вертолёте через границу в Мозамбик и высадили в глуши природного парка Гона-ре-Жу, известного своей богатой фауной. В официальных бумагах Андерсон был записан как «ушедший в самовольную отлучку». Скорее всего, он был пожран гиенами.

После этого операция «Двойная» завершилась официально. История о ней хранилась в глубокой тайне вплоть до 1999 года, когда на слушаниях Комиссии по примирению начали всплывать вопросы. Но дело быстро закрыли — поскольку большинство убийств формально происходили не на территории Южной Африки, то председательствующий судья Хартценберг применил положение об общей амнистии для военнослужащих, совершавших преступления вне пределов государства.

Министр обороны ЮАР Магнус Малан скончался в июле 2011 года. Генерал Фриц Лутц — в августе 2008 года. Генерал Андреас Либенберг — в мае 1998 года. Тревора Флойда, одного из «пилотов смерти», не стало в июне 2020 года. Семидесятисемилетний полковник Йохан Терон жив до сих пор.

Человек, который совершил первый «полёт смерти», дав начало операции «Двойная», 71-летний майор Нейл Крил, умер ранним утром 30 июля 2018 года. Он заперся в своём гараже, сел в машину, приспустил стёкла и завёл двигатель.