Постриги, свадьба, смерть и др: как была устроена жизнь всех русских князей Рюриковичей от рождения до последней воли

На фоне всех этих событий сам уклад жизни русских князей был довольно однообразен. Хотя при этом откровенно тосковать правителям Руси точно никогда не приходилось. В этом материале мы кратко как бы проживем жизнь «среднестатистического» русского князя из династии Рюриковичей.

Рождение будущего князя

Рождение мальчика в семье князя было поистине началом своеобразной новой вехи в истории всей династии правителей Руси. Родственники и домочадцы воспринимали появление княжича, как надежду на новые перспективы: как для рода, так и для всего государства. И обозначить такие перспективы старались сразу же после рождения малыша, дав ему не одно, а сразу два имени.

Первое имя будущего князя («дедне имя») было родовое – как правило, это было имя близкого родственника (отца, деда или дяди). Однако по негласному правилу в «домонгольской» Руси называть новорожденного княжича именем живого на то время родственника ни в коем случае нельзя было. Второе «дедне же имя» маленькому наследнику княжеского престола присваивали в честь определенного ангела или Архангела. Этот святой образ на протяжении всей жизни должен был оберегать будущего князя.

Еще одним правилом (которое являлось скорее прерогативой великих князей) была постройка в честь рождения княжича православного храма в городе, где тот появился на свет. В этом не было ничего необычного: настоящая жизнь князей не предполагала рассиживаться в хоромах Киева, Новгорода или Москвы. Правитель Руси всегда обязан был находиться в самом центре жизни своего государства. Будь то военный поход или простой объезд подконтрольных уездных владений.

Постриги и посажение княжича

В возрасте 2-3 лет молодым княжичам предстояло проходить свой второй в жизни (после крещения) обряд инициации – «постриги». Историки уверенны, что данный обычай был присущ не только Руси, но и другим славянским народам и племенам. Заключался он в том, что княжичу впервые стригли его волосы. До наших дней и не сохранилось доподлинных описаний этого обряда. Поэтому исследователи полагают, что каких-либо особых «ритуалов» во время постригов не соблюдалось.

Сразу же после «постригов» молодого княжича ждала еще одна инициация – «посажение». Заключалась она в торжественной первой в жизни посадке князем своего сына на лошадь. Считалось, что с этого момента мальчик вступал в новый, более взрослый этап своей жизни. Некоторые исследователи истории Руси полагают, что перед «посажением» княжича облачали в специально изготовленные для этого обряда доспехи и оружие.

С древних времен всадники на Руси ассоциировались с воинским мужеством и физической силой. Этот обряд был неким антагонистом определения старого или же физически слабого человека. Про таких на Руси часто говорили «немочен сесть на коня», или «не может даже в седле держаться». Таким образом, обряд «посажения» символизировал достижение молодым человеком возраста, с которого он становился настоящим мужчиной.

Первое правление «под отчей рукой»

Очень часто первое правление молодого княжича начиналось довольно рано. Иногда сразу же после «постригов» ребенка отправляли (естественно, в сопровождении матери и охраны) в другой город. Таким образом князь как-бы обозначал, что хоть он и находится в ином месте – его власть в лице княжича сосредоточена и здесь.

Естественно, маленькие княжичи не могли самостоятельно вести государственные дела. Для этого при них обязательно были «регенты». Чаще всего в их роли выступали родные братья или дядья князя. Этот период жизни княжичей был одним из самых опасных. Ведь даже среди кровных родственников попадались такие, кто всерьез рассчитывал свергнуть князя, заняв его престол. И для достижения этой цели корыстные родичи могли идти на любые поступки – вплоть до убийства законных наследников.

Обычная роль заложника у врагов отца

Быть сыном правителя – не всегда приятная и безопасная роль. Довольно часто практически все свое детство и часть юности молодой наследник был вынужден проводить в стане бывшего врага своего родителя. Держа наследника своего «заклятого друга» в заложниках, любой вельможа мог обеспечить себя гарантиями ненападения со стороны владыки-отца.

Заканчивался такой «вынужденный плен» по-разному. Часто против того, кто удерживал наследника, отец последнего развязывал войну. Однако перед этим обязательно проводились «спасительные операции», в результате которых дружинники освобождали княжича. Далее, естественно, начинались уже полномасштабные боевые действия.

Однако иногда история с заложником заканчивалась настоящим «хэппи-эндом»: невольник влюблялся в дочь своего «тюремщика». Молодые женились, чем несказанно радовали обе стороны. Именно такая история произошла с Глебом – сыном черниговского князя Святослава Всеволодовича, которого пленил князь киевский Всеволод Юрьевич «Большое Гнездо».

У отца «по правое стремя»

Если же политическая и военная ситуация складывалась в пользу князя – его сыновья оставались при нем. Принимая участие во всех делах и военных походах, которые были в те времена отнюдь не редкостью. Такая «жизненная школа» для княжичей была как нельзя кстати: молодые люди на практике познавали азы государственного и военного правления.

В летописях встречается описание того, как Ярослав (Галицкий) давал клятву Изяславу Мстиславовичу – «Как и сын твой, Мстислав, ездит у твоего правого стремени, так и я у левого твоего ездить буду». Действительно, Мстислав везде сопровождал своего отца, по его поручению ездил с посольствами к соседним князьям и королю Гезе II – венгерскому монарху, а также самостоятельно возглавлял военные вылазки против половцев.

Свадьба княжича и первые дети

Свадебную церемонию княжича устраивал, как правило, кто-нибудь из старших близких родственников. Кроме отца-князя это мог быть дядя или дедушка. Кстати, довольно часто свадьбы в Древней Руси устраивались парные: 2 брата или 2 сестры, или же просто близкие родственники сочетались браком и праздновали это событие в один день.

Что касается возраста молодых, то по современным меркам
он был до неприличия ранним. Княжичи «обзаводились» женами в возрасте 17-20 лет. Что же касается невест, то они были еще моложе. Самой юной княжной (если верить летописям) была дочь князя Всеволода «Большое Гнездо». Девочке было всего 8 лет, когда ее выдали за Ростислава – сына Рюрика Ростиславовича.

Что же касается детей, особенно мужского пола, то тут крайности были чреваты огромными проблемами для отца-князя. Отсутствие наследников делало правителя уязвимым для его недоброжелателей еще при жизни: не имеющего детей князя легко могли «сместить» с престола. Однако и наличие нескольких сыновей (у Всеволода «Большое Гнездо», например, их было 9, а у основателя Москвы Юрия Долгорукого – целых 11) было значительной проблемой.

Ведь все они являлись претендентами на «должность». Можно было конечно же раздать всем им земли, сделав таким образом их удельными князьями. Но в таком случае риск обострения борьбы за главный престол возрастал в разы. Кроме того, разрозненное подобными распрями государство было обречено перед внешними угрозами.

Смерть отца

Одним из самых важных и, во многом определяющих последующую жизнь княжича факторов, была смерть отца-князя. Именно прижизненные достижения покойного влияли на то, какова дальнейшая судьба была уготована молодому князю. Кроме этого немаловажно было, как настроены к нему его родные братья и каким образом устроилась жизнь его сестер – за кого из влиятельных иноземных правителей они были выданы замуж.

Как пример историки вспоминают князя Изяслава Мстиславича. Отношение к нему братьев нельзя было назвать теплыми. Однако племянницы и сестры Изяслава в свое время были выданы замуж за весьма влиятельных вельмож на Руси и правителей европейских государств. Именно этот аспект во многом и стал решающим в успешном соперничестве Изяслава Мстиславича за киевский княжий престол.

Для того, чтобы после смерти отца молодые княжичи не оказывались в положении ущемленных и преследуемых по отношению к своим дядям, была учреждена практика передачи детей покойного «на руки» его братьям. Работало это так: между двумя братьями-князьями заключался специальный договор, согласно которому один из братьев обязывался помогать детям того, кто раньше уйдет из жизни. При этом племянник и его дядя, если их отношения были скреплены подобным документом, могли обращаться один к другому, как «отец» и «сын».

Последняя воля князя

Довольно часто случалось, что русские князья уходили из жизни внезапно, в еще молодом возрасте. Естественно в таком случае никаких напутствий или завещаний своим приемникам они оставить не могли. Однако в тех случаях, когда князь в годах или же во время тяжелой болезни осознавал, что скоро он покинет этот мир – первое, что он пытался сделать, это обеспечить своих детей или самых близких.

Историки приводят весьма интересный случай передачи власти одним бездетным князем своему приемнику из родственников. Речь идет о последней воле галицкого князя Владимира Васильковича. Имея на воспитании только приемную дочь и беспокоясь за ее дальнейшую судьбу, Владимир, выбрав перед смертью наследником своего престола двоюродного брата Мстислава Даниловича, заключил с ним договор.

По этому договору после смерти Владимира Васильковича все его земли и трон переходили Мстиславу. За это последний взял обязательство после смерти князя заботится о его родных: приемную дочь выдать за того, за кого та захочет, а к вдове Владимира, княгине Ольге – относится, как к родной матери. Этот договор был полностью Мстиславом исполнен.

Такой была настоящая жизнь практически каждого князя из рода Рюриковичей. За богатство и почет большинство молодых наследников престола терпели испытания и унижения. А многие из княжичей и умирали еще в раннем детстве лишь только за то, что им уготовано было родиться сыновьями правителя земли русской.