Сакамото Рёма: как любитель саке с револьвером в руке изменил облик Японии

К середине XIX столетия глобальное господство европейских империй было неоспоримым. Их правители делили планету, как пирог. Все, кто решался встать на их пути — от первобытных племён до древнейших цивилизаций, — терпели поражение за поражением. Лишь Япония сумела найти верный курс: она успела постичь знания европейцев и за считанные десятилетия превратиться из отсталой средневековой страны в великую державу. Одним из архитекторов японского чуда стал человек по имени Сакамото Рёма: самурай с револьвером и безумной биографией, вернувший власть императору.

Из самогонщиков в самураи

Очень многие яркие деятели эпохи реставрации Мэйдзи, то есть свержения сёгунов и возвращения власти императору, вышли «из простых лягушек» — из самых незнатных самураев, а то и вовсе из крестьян. Семья нашего героя за полвека до его рождения получила статус госи, самураев низшего ранга, за успехи в производстве и торговле саке. Дабы всяческие самогонщики отличались от настоящих самураев с родословной, госи не разрешалось даже носить зонтики и модные раздвоенные носки. Юный Рёма, чьё имя переводится как «драконоконь», стал пятым ребёнком в семье.

Устройство семейства самураев-самогонщиков Сакамото примерно соответствовало схеме русских сказок: старший умный был детина, надежда и опора семьи, чьё общественно полезное дело он унаследовал. Три сестры — ни так, ни сяк.

Младший вовсе был, эмм…

Он с трудом освоил грамоту и ещё долго читал по-японски так, что окружающие рисковали немедленно совершить ритуальное самоубийство посредством фейспалма. Попутно герой проявлял куда больше интереса к потреблению саке, нежели к его производству и продаже. Нехватку знаний и усидчивости юноша компенсировал страстью к фехтованию. С чем и отправился учиться в одну из столичных школ фехтования.

Игры ультрапатриотов

Надо сказать, фехтование в те годы стало страшно популярным. Причина была уважительной. У берегов закрытой на два с половиной века страны замаячили чёрные пароходы со звёздно-полосатым флагом. Бравые янки предложили островитянам свободную торговлю. А поскольку торговать с иностранцами по законам сёгуната Токугава было строго запрещено, свободу торговли американцы поддержали залпами корабельных орудий. Японцы обиделись страшно, но американские пушки были слишком уж убедительным доводом.

Пока чиновники сёгуната пытались хоть как-то выкрутиться, десятки тысяч юных самураев кинулись учиться фехтованию.

Ведь ура, война на носу впервые за 200 лет! Мы изгоним проклятых варваров силой духа Ямато и остротой наших катан!

На улицах Эдо и Киото полилась кровь: д’Артаньяны в кимоно рубили «предателей» из числа чиновников и «проклятых иноземных варваров».

Как нередко бывает, буйные ультрапатриоты оказались полезнее врагам своей страны. Чем больше радикалы рубили иностранцев, тем больше уступок приходилось делать сёгунату «длинноносым варварам». А чем больше сёгунат «давал воли гайдзинам» — тем больше юные патриоты жаждали их рубить. А заодно свергнуть «продавшийся варварам» сёгунат Токугава и вернуть власть императору, потомку богов.

Бардак крепчал, полиция разбегалась, вопя, что ловить мастеров меча они не подписывались — уж лучше харакири. За сёгунат в итоге стали бороться ровно такие же энтузиасты с катанами. Порядка в стране это не прибавило.

«За катаны, самураи, пыль Киото — это прах…»

Малообразованный, воинственный и яростно жаждущий подтвердить полноценность своего самурайства Сакамото никак не мог устоять от участия в эдаких безобразиях.

Политические дискуссии к тому времени всё чаще велись на языке фехтования, и даже убийства приняли весьма благородную форму. Нанимать ниндзя общество полагало дурным тоном.

Идеальным политическим убийством считалось броситься в одиночку на злодейского злодея с десятком охранников и лично зарубить всех.

Ни до, ни после мастера меча в Японии не имели такого политического веса и популярности в народе. Естественно, расплодившиеся в стране фехтовальные школы одновременно были политическими кружками.

Наш герой несколько лет варился в этом супе, проникаясь всё более радикальными идеями. Ведь всё просто — перебьём всех гайдзинов, и такая жизнь начнётся! Вернувшись из столицы к родным сакурам, Сакамото недолго чесал голову. Хотя за самовольное оставление земель клана по законам Токугава полагалось сэппуку — Рёма ухватил фамильный меч и сбежал обратно в столицу. Где катаны звенели без перерыва в лучших традициях романов Дюма.

Самая быстрая перевербовка в истории

В декабре 1863 года наш малолетний, мм, защитник духа Ямато заручился рекомендательным письмом и в компании единомышленника Окамото Кэндзабуро направился к злодейскому злодею по имени Кацу Кайсю.

Злодейский злодей был одним из главных сторонников скорейшей модернизации Японии. Мало того, он учился у голландцев и лично плавал в США — где провёл два месяца в Сан-Франциско, всячески проникаясь тлетворным влиянием Запада. Морской офицер Кацу собирался вместо исконных джонок оскорбить священные воды Японии богомерзкими пароходами, — ну и как подлинному сыну Ямато терпеть эдакого предателя на священной земле богов?

«А, вы, верно, собираетесь меня убить, молодые люди? — задумчиво поинтересовался злодей Кацу. — Однако прежде вам стоит меня выслушать…»

Оратор сумел убедить юного радикала в том, что спасти Страну восходящего солнца можно только через стремительное освоение западных технологий и идей, иначе никакая отвага самураев не убережёт её от печальной участи уже покорённых европейцами земель. Прямо сейчас вся страна стремительно летит куда-то не туда. И счёт идёт на месяцы.

Таки коммерция?

Рёму будто подменили. Едва умевший читать любитель махания мечом с головой зарылся в книги, особенно гайдзинские, и приложил все силы к развитию созданной Кацу военно-морской школы и верфи в Кобэ.

В своих письмах Сакамото не жалеет эпитетов в адрес гайдзинов и их пособников, но теперь путь к спасению Японии он видит исключительно в том, чтобы превзойти иноземцев в их науке.

К традиционным двум мечам Рёма добавил револьвер «смит-вессон», а вместо деревянных гэта стал носить удобные американские ботинки — раз уж сёгунат запретил его роду ношение модных самурайских раздвоенных носков.

Заодно Сакамото проникается западными идеями и становится сторонником отмены сословной системы: в конце концов, каждый японец — самурай по духу!

Когда Кацу, ставший наставником Сакамото, угодил в опалу, Рёма создал корабельную компанию «Кайэнтай», где применил фамильные коммерческие таланты и новейшие западные идеи. Базой стал порт Нагасаки, кадровым ядром — 20 ронинов из фехтовальной школы Кацу, резко заинтересовавшихся вопросами морской торговли. А главным партнёром — шотландец Томас Гловер. Сей джентльмен был опытен не столько в торговых делах, сколько в контрабанде современного оружия и прочих вопросах конфиденциального характера — чем в основном и занималась «торговая компания» Сакамото. Для торговли и не только «Кайэнтай» приобрёл у мистера Гловера пароход «Юнион», переименованный в «Оттё-мару».

Впрочем, Сакамото пользовался и обычными парусниками. С одним из которых случилась печальная и поучительная история. Даймё (владыка) Кии тоже купил пароход.

Сакамото был крайне возмущён потерей судна, части команды и 400 контрабандных винтовок и, будучи современным человеком, подал в суд. Но власти Кии с видом лихим и придурковатым заявили, что суды — это для длинноносых гайдзинов и предателей духа Ямато, а самурай в своём огороде всегда равен воеводе.

Сакамото пожал плечами, почесал голову и сочинил несколько обидных песенок про даймё Кии и его морских оленей. Песенки подхватил народ, и вскоре их совершенно непочтительно распевали сначала в Нагасаки, а затем мемы добрались и до Эдо. От эдакой потери лица даймё Кии заодно потерял аппетит и сон и выплатил-таки острослову компенсацию. А то ведь ещё что придумает обидное.

Два дракона

Поэтический талант возник у Рёмы, прежде чуравшегося книжной культуры, по уважительной причине. Дело в том, что он встретил девушку себе под стать и крайне ею впечатлился. Звали девушку Нарасаки Рё — её имя Рёма счёл отдельным знаком судьбы, так как оно состояло из уже знакомого нам иероглифа «рё» (дракон). Получался союз драконоконя и просто дракоши.

Происходила дракоша Рё из почтенной и интеллигентной киотской семьи, после смерти главы семейства испытывавшей большие финансовые трудности. Нарасаки распродали всё, что было можно, но лучше от этого не становилось. К бедам добавилось то, что одну из сестёр Рё якудза обманом забрали в бордель в Осаке. Продав последнее приличное кимоно, рассвирепевшая девушка взяла нож побольше и отправилась в Осаку выручать сестрицу.

Как писал восхищённый Сакамото в одном из писем, особа интеллигентного вида, размахивающая ножом и вопящая, что всех нахрен порешит, произвела на якудза такое неизгладимое впечатление, что сестру ей от греха подальше вернули.

После знакомства с Рё, воспитанной в утончённых киотских традициях, Сакамото ощутил себя немного питекантропом и волосатым варваром эмиси. Он срочно запросил у своей сестры Отомэ в довесок к фамильному мечу прислать книги по этикету и поэзии. А то неудобно за девушкой ухаживать.

Саму же Рё наш герой пристроил в отель Тэрадая, который держали его старинные друзья. Естественно, попутно отель был одним из центров антисёгунских заговоров.

Политический алкосоюз

Для модернизации страны нужно было свергнуть сёгунат. А чтобы свергнуть сёгунат, надо объединить его самых сильных врагов. Особенно провинции Сацума и Тёсю. Беда в том, что Сацума стояла на позициях модернизации, а Тёсю были ревнителями традиций. Сакамото взялся за почти невыполнимую задачу заключения союза.

Переговоры шли долго, непросто и в совершенно замечательной манере.

Неизвестно, кто научил Рёму так вести переговоры, но проходили они под распитие эпических объёмов саке, звон мечей, погромы питейных заведений и беготню от стражи после этих самых погромов.

Зато в итоге похмельные самураи обеих провинций, спаянные общими попойками и бесчинствами, заключили-таки невозможный, но нужный союз.

Алкоугар Сакамото и компании заодно ввёл в заблуждение сторонников сёгуната: «ну не могут же эти хулиганы заниматься чем-то серьёзным».

Информация о заключении альянса ушла в Эдо уже после того, как всё было решено. Но Сакамото решили-таки убить или схватить, как получится.

Эпическая битва в отеле Тэрадая

В марте 1866 года отряд из нескольких десятков стражников и сочувствующих с мечами и копьями подкрался к отелю Тэрадая, где Сакамото продолжал пить за заключение союза в компании Рё и одного из соратников, Миёси Синдзо.

Японские боги определённо благоволили замыслам Рёмы: Рё отправилась принять ванну офуро аккурат в ту комнату, через которую собирались пробраться в отель правительственные агенты.

Узрев, как некто пытается проделать в стене дырку с помощью копья, Рё на повышенных тонах высказала наглецам всё, что о них думает, а затем в чём мать родила бросилась наверх — предупредить Рёму о появлении некоторой проблемы.

Вид обнажённой юной леди привел в восхищённый ступор и постояльцев, и нападающих — благодаря чему наши герои успели накинуть халаты и схватить оружие: мечи, шестизарядный «смит-вессон» Рёмы и копьё Миёси.

В итоге наши герои короткими перебежками по чужим дворам под лай собак сумели добраться до резиденции клана Сацума — откуда их вместе с отважной девушкой эвакуировали под охраной полутора сотен самураев.

Сакамото отправился отдыхать и залечивать раны на горячие источники Сацумы в компании с Рё, на которой немедленно женился. Ну, а семейство Тэрадая до сих пор держит всё тот же отель и гордо показывает толпам туристов отметины от пуль и клинков на старинных деревянных балках.

Долой сёгунодержавие!

Один из исторических анекдотов рассказывает следующее.

Однажды Рёма встретил на улице Киото некоего приятеля, похваставшегося ему новым мечом. Сакамото усмехнулся:
— Твой меч слишком длинный, такие уже не носят — они неудобны в боях в городе и зданиях. Вот, смотри, какой длины должна быть современная катана.

Приятель купил меч по образцу клинка Сакамото и через год снова встретил Рёму. Сакамото снова усмехнулся:
— Мечи — это прошлый век. Современное оружие — это револьвер! — после чего достал «смит-вессон» и выстрелил в воздух.

Приятель достал револьвер и снова через год похвастался им Сакамото. Но тот опять усмехнулся.
— Война железяками — это прошлый век. Вот настоящее оружие! — и достал книгу по международному праву. Приятель так впечатлился, что стал юристом, и даже неплохим.

А сам Сакамото думал-думал и составил «Восемь пунктов» — меморандум о преобразовании политической системы Японии по современному образцу, но с сохранением ряда традиционных институтов. Пункты были настолько актуальны и внятны и учитывали все интересы, что позволили убедить последнего сёгуна отказаться от политической власти и вернуть её императору.

Так и свершилась реставрация Мэйдзи, открывшая новую эпоху в японской истории.

Как стать японским богом

Вот только Сакамото пережил сёгунат всего лишь на месяц.

Доподлинно неизвестно, кто на этот раз подослал отряд убийц. Изначально все подумали на самых решительных поборников сёгуната, знаменитый отряд Синсэнгуми — и даже казнили за смерть Рёмы его лидера, Кондо Исами.

Затем появились другие версии. Кто-то грешит на менее известных сторонников сёгунов, кто-то — на союзников Сакамото, кто-то и вовсе вспоминает давно и крепко разобиженного владыку Кии.

Как бы то ни было, декабрьской ночью 1867 года в отель Омия, где находился тяжело простуженный Сакамото, вломился отряд киллеров. Они убили в спину первого охранника Рёмы, борца сумо, и ворвались в спальню. Наш герой и его соратник Синтаро приняли неравный бой. Рёма умер от ран почти сразу, успев напоследок выразить сожаление, что на сей раз его сумели застать врасплох. Синтаро прожил ещё два дня и рассказал о произошедшем соратникам. А ещё через полтора месяца началась открытая война Босин между сторонниками императора и сёгунов.

Сакамото похоронили в киотском святилище Гококу.

Вскоре за заслуги перед Японией и императором его официально признали божеством — ками.

Дух Рёмы почитается у его могилы и в пантеоне обожествлённых национальных героев Ясукуни. Просящие помощи у Сакамото приносят ему в подношение бумажных журавликов и бутылки сакэ: наш герой преизрядно любил выпить.

А на берегу моря в его родном городе поставлен памятник, запечатлевший Сакамото в его обыкновенном облике при жизни, запечатлённом на фото: в самурайской одежде, в американских ботинках и с рукой на рукоятке спрятанного за пазухой «смит-вессона».