Что, если бы Советский Союз не ввел войска в Афганистан?

Что произошло?

До середины 1970-х годов Афганистан был мирной, но совершенно отсталой страной, где много лет существовала абсолютная монархия. Тотальная безграмотность, полное отсутствие промышленности, нищета и, как следствие, желание перемен. Единственное преимущество — спокойствие и мир. После событий, предшествовавших вводу советских войск, Афганистан лишился и их.

В 1973-м в стране запустился калейдоскоп революций и переворотов, переросший в гражданскую войну, которая не утихла до сих пор. В июле того года в стране была свергнута монархия. Король Захир-шах, пытавшийся проводить демократические реформы, был отстранен от власти во время своего визита в Италию, где он в итоге и остался. К власти пришел его кузен Мохаммед Дауд. Он обещал перемены, однако на самом деле установил режим личной диктатуры, причем очень жесткой — с физическим подавлением любой оппозиции. Главным противниками Дауда в тот момент были коммунисты, точнее Народно-демократическая партия Афганистана, исповедовавшая марксизм. В ее рядах изначально не было единства, ибо партия задолго до прихода к власти Дауда раскололась на радикалов и умеренных.

Впрочем, в условиях диктатуры НДПА ненадолго объединилась во имя выживания, и ее лидер Нур Мухаммед Тураки в конце концов организовал военный переворот. Эти события в самом Афганистане называются Саурской революцией, а в России — апрельской. Дауд был свергнут и убит. Официальная версия — застрелен при попытке убить парламентариев, пришедших к нему с предложением отставки. Удивительно, что при самообороне парламентариев погиб не только Дауд, но и 18 членов его семьи.

НДПА не смогла взять власть под контроль. Практически мгновенно активизировалась исламская оппозиция. Мусульманские общины Афганистана не хотели строить коммунизм и видели в нем прямую угрозу своей религии. Уже через несколько месяцев после победы НДПА в стране началась гражданская война. Тураки понимал шаткость своего положения. Единственной его надеждой был могущественный северный сосед — СССР. Тураки был другом Советского Союза. Он не раз приезжал в Москву еще до того, как стал лидером Афганистана. У него были тесные связи с КПСС, ему симпатизировал Брежнев. Тураки стал просить о помощи, причем о помощи военной. Москва поначалу отказывала. СССР готов был оказать любую поддержку, но без силового вмешательства. В ЦК справедливо полагали, что ввод войск обострит международные отношения и выведет холодную войну на новый виток.

В 1979 году специальная комиссия Политбюро по Афганистану отклонила 20 обращений НДПА о военной помощи. Это не значит, что Советский Союз бросил южного соседа на произвол судьбы. С лета 1978-го в Афганистане работали как военные консультанты из СССР, так и сотрудники КГБ, помогавшие местным коллегам в создании их собственной спецслужбы. Число военных советников росло с каждым месяцем. С января по июнь 1979-го оно увеличилось в десять раз, с 409 человек до четырех с половиной тысяч.

Ситуация изменилась в сентябре, когда раскол внутри НДПА перешел в стадию прямого конфликта. Тураки был внезапно снят со всех постов, арестован и удален из публичного поля. Официально «товарищ Тураки по состоянию здоровья не мог нести бремя лидера нации», неофициально генсек НДПА был низложен своим же заместителем. Звали его Хафизулла Амин. Как выяснится позже, Тураки по приказу Амина был задушен подушкой. И как раз в тот момент, когда стало ясно, что новым лидером Афганистана будет Амин, в СССР задумались о силовом сценарии.

Могло ли быть иначе?

У ЦК была ровно одна идея фикс насчет Афганистана — ни в коем случае нельзя допустить, чтобы там к власти пришли проамериканские политики. Министр обороны Дмитрий Устинов полагал, что при таком развитии событий в Афганистане немедленно появятся американские военные базы, которые создадут серьезную угрозу для южных границ Союза. Другой влиятельный член Политбюро — глава КГБ Юрий Андропов — придерживался аналогичной точки зрения. Амин в понимании Политбюро был ненадежен. Вроде как коммунист, с другой стороны, явно не идейный. Такой на все пойдет ради личной власти. И когда в Кремле заподозрили, что Амин может пойти на сделку с Вашингтоном, вероятность ввода войск резко повысилась. Брежнев вроде как был против, но Устинов и Андропов оказались достаточно убедительными.

Судя по всему, ставка был сделана на стремительность действий. Ключевая цель — смещение Амина. На его месте КПСС хотела видеть полностью лояльного СССР Бабрака Кармаля. И эта цель была достигнута. 27 декабря бойцы спецназа КГБ взяли штурмом дворец Амина. Афганский лидер погиб, его кресло занял верный Кармаль. Задачей войск было установление контроля над территорией страны и быстрое подавление сопротивления моджахедов. Эта задача оказалась нерешаемой. Во-первых, моджахеды избегали открытой конфронтации, предпочитая мелкие изматывающие атаки. Во-вторых, исламская оппозиция мгновенно получила поддержку почти всего мирового сообщества.

СССР оказался в жесткой международной изоляции. Против Советского Союза на время объединились даже непримиримые враги. Помимо США (позже экс-глава ЦРУ Роберт Гейтс признает, что решение о поставках оружия моджахедом президент Картер принял за полгода до ввода советский войск) и стран НАТО, поддержку исламский оппозиции оказывали Китай, Франция, Япония, страны арабского мира и даже Израиль. У каждого были свои мотивы, но СССР был объявлен изгоем. Стоит признать, что поворотный момент в этой истории — свержение Тураки. Останься он у власти, и Советский Союз, возможно, не стал бы вводить войска.

Что изменилось бы?

Афганская война подстегнула гонку вооружений, а международная изоляция все усиливалась. Люди, принимавшие решение о вводе войск, не дожили до их вывода. Брежнев, Андропов и Устинов умерли в середине 80-х. Число потерь «за речкой» росло, ресурсы Советского Союза истощались, в обществе возникло и крепло недовольство войной, которую многие считали бессмысленной. Подавить сопротивление моджахедов не удавалось. Чем крепче Союз увязал в конфликте за Амударьей, тем более шатким становилось его собственное положение. Война не делала СССР сильнее, а ее цели становились все более туманными и размытыми.

Очевидно было и другое. Кто бы ни сидел в Кабуле, он не контролирует большую часть страны. Не будь ввода войск, и брежневское Политбюро могло бы и дальше наслаждаться прелестями так называемой «разрядки». Этот период относительного спокойствия в отношениях Москвы и Вашингтона длился пятнадцать лет. Его не поколебал даже ввод советских войск в Чехословакию. А вот конфликт в Афганистане разрушил шаткий мир полностью. Не будь его, и СССР получил бы возможность дальше копить силы и наращивать свой военный потенциал в надежде выиграть гонку вооружений, в которой он имел неплохие шансы на победу. Экономика не получила бы дополнительной бреши в виде непомерных военных расходов, общество было бы более лояльно. Правда, риск появление военных баз США в Афганистане тоже возрос бы, хотя напрямую лезть в войну Вашингтон и не собирался.

Вполне возможно, что, если бы советские войска не переступили афганскую границу, мы и сейчас жили бы в СССР.