Идеальный образ прекрасной дамы в Средние века

Идеальная внешность прекрасной дамы

Люди Средневековья смотрели на мир сквозь религиозную призму и считали, что истинный долг христианина — заботиться о душе, которую ждала вечность, тело же было бренно, а потому второстепенно. Косметика и украшения считались одним из препятствий на пути к таким добродетелям, как скромность и стыдливость, без которых невозможно было считаться прекрасной дамой. Кроме того, по мнению современников, косметика обладала рядом пагубных качеств: вредила здоровью, отвлекала от обязанностей праведной христианки и примерной хозяйки. То есть косметика грозила испортить не только тело, но и душу, заведя последнюю на службу дьяволу. Удовольствие, получаемое от прекрасной внешности, привлекало слишком много внимания к физическим особенностям и снижало интерес к воспитанию добродетели. Женщин, которые уделяли чересчур много времени внешности, подозревали в прелюбодействе.

Идеальный образ напоминал монашеский: женщине следовало украшать себя ожерельем образцового поведения, серьгами благовоспитанности, кольцом целомудрия, а не громоздкими шедеврами ювелиров. Ей надлежало знать чувство меры и не вызывать соблазн у других мужчин. Иначе её тело могло потерять не только целомудрие, но и здоровье, которое делало его полезным. Но ни монахиня, ни мирянка не являлись хозяйками своего тела. Первая предавала его монашескому заточению, а вторая отдавала свою плоть семье, для которой была своеобразным символом в обществе, а прежде всего она отдавала тело мужу, для которого оно должно было оставаться нетронутым косметикой, привлекательным и здоровым.

Модель образцового поведения

Любое отклонение в поведении от нормы было опасно для дамы, а кратчайший путь к потере уважения и авторитета — легкомыслие, порождаемое чрезмерным вниманием к своей внешности.

Вместе с умеренностью в украшениях, скромность и целомудрие являлись качествами, которыми должна быть наделена благовоспитанная дама.

Но что же помогало привить девушкам данные черты? Прежде всего, раздача милостыни. Она способствовала сохранению чистых помыслов и была одним из дозволенных способов участия в общественных делах вне дома, храма и монастыря.

Порицалось также безделье, порождающее злые, преступные желания и мысли. Единственным оберегом от данного порока была работа, которая занимала руки и мысли и которая вытесняла рассуждения о пагубных поступках.

Но не стоит забывать, что женщины, как и мужчины, имеют дар речи. Моралисты и проповедники были крайне обеспокоены тем, что женщины говорили слишком много (порой ужасные вещи), часто они являлись опытными лгуньями, злобным сплетницами, непрерывно жаловались и болтали.

Еще Эгидий Римский говорил, что девушка, любящая прогулки и общение, теряет природную скромность, защищающую её целомудрие от мужчин: потеряв застенчивость и перестав смущаться в обществе, она становится подобна дикому животному, которое, привыкнув к компании мужчин, приручается, позволяя им баловать себя и гладить.

Болтливых женщин рассматривали с нескрываемым презрением. Где же и как женщина могла говорить без вреда своей репутации? Ответы давали специально разработанные правила молчания: говорить умеренно, спокойно, только по необходимости. Подобно монахиням, благовоспитанные женщины дома нарушали тишину только по особому случаю: говорить только, когда спрашивают; терпеливо ждать очереди; обращаться с мужем и родителями со смирением. Только редкие и тщательно обдуманные слова должны были звучать из уст дамы.

Целомудрие, смирение, скромность, молчание, умеренность, трудолюбие — все эти качества регламентировали поведение истинно прекрасной дамы. И это правило действовало многие столетия.