Какими были спортивные фанаты полторы тысячи лет назад?

Главное отличие в том, что фанаты древности имели гораздо больше власти. Они организовали так называемые «партии ипподрома» и были мощной политической силой Рима и Византии, которая наводила ужас на императоров и армию. Нерон был ярым фанатом и выступал во главе любимой спортивной команды — куда уж выше?

Все началось в Риме

Спортивные фанаты древности, ясное дело, обожали не футбол, который изобрели на тысячу лет позже, а гладиаторские бои и скачки. При этом бои считались уделом всего народа, а вот скачки стали зрелищем для более упертых и принципиальных искателей острых ощущений. Упертость их выражалась в том, что им было недостаточно просто взирать на гонки колесниц, они хотели делать то, чем славятся нынешние радикальные фанаты: делиться на группы по преданности командам, носить их фирменные цвета и бить оппонентов, которые занимаются тем же самым.

Примерно во времена Нерона это движение резко обрело значимость и вес. Спортивные состязания стали настолько массовыми, что их организаторы и все связанные с этим рабочие стали чем-то вроде отдельного немалого сословия. Колесницы и лошади не были собственностью спортсменов — все это предоставляли им специально организованные частные спортивные фирмы. Бизнес рос как на дрожжах, и тогда императоры решили его национализировать. Вся спортивная индустрия стала собственностью главы государства.

Практически с самого начала своей истории, римские гонщики делились на четыре команды: «Синие» («Венеты»), «Зеленые» («Прасины»), «Красные» («Русии») и «Белые» («Левки»). Цвета были нужны не только для того, чтобы отличать наездников друг от друга, но и несли символическую нагрузку. Ипподром, на котором по кругу гнались за победой спортсмены, воплощал собой годичный цикл, а колесницы — разные времена года и связанных с ними богов. Красные — лето и Марса, синие — осень и Нептуна, белые — зиму и Зефир, зеленые — весну и Теллус.

Позже «Синие» и «Зеленые» подмяли оставшихся под себя. «Венеты» взяли под свое крыло «Русиев», а «Прасины» — «Левков». Получилась еще более сложная иерархия.

Любопытная деталь: партия «Зеленых» на заре своей истории как магнитом привлекала самых извращенных и психопатичных римских тиранов: Нерон, Калигула и Гелиогабал были приверженцами именно «Прасинов». Почему так — неизвестно, возможно эти цари хотели, чтобы их ассоциировали с весной и зеленью, а может «Зеленые» просто устраивали самые лучшие оргии среди всех остальных фанатов.

Фанаты с рабочих окраин

В те времена люди предпочитали селиться вместе по профессиональному принципу. Горшечники жили в квартале горшечников, плотники в квартале плотников и так далее. Рабочие индустрии спортивных развлечений не были исключением, так что скоро появились и их собственные кварталы. Но, вот беда, горшечники могли жить с другими горшечниками, а организаторы скачек — нет.

Представьте себе ситуацию: людям, работавшим на команду «Синих» (и, как следствие, всем естеством топивших за них), приходилось жить рядом с теми, кто работает на команду «Зеленых». Могли бы они ужиться? Нет, никогда, ни за каких богов римского пантеона. Драки, мятежи и просто подлые подставы превращали такие районы в подобие современных гетто, где два соседних квартала могут принадлежать разным группировкам, ведущим вечную войну.

Постепенно это движение перекинулось на соседние районы. И вот уже квартал горшечников, находящийся рядом с кварталом «Синих», начинает изо всех сил, по-добрососедски, топить за их команду. Со своей стороны, фанаты «Зеленых» приводят своих соседей — весь квартал плотников, которые тоже решили впрячься в разборки на стороне любимой спортивной команды. А спустя какое-то время римские и византийские императоры уже просто вынуждены принять как факт, что все города, в которых есть арены, разделены на фракции по спортивному признаку и стоит упасть одной искре — начнется такая бойня, что гладиаторские бои покажутся безобидной мелочевкой.

Самим гражданам Рима, а затем и Византии такое разделение с какого-то момента начало казаться естественным и само собой разумеющимся. Ситуация в чем-то схожа с положением дел в маленьких рабочих городках Англии XX века — житель такого места как бы обязан болеть за местную команду, или же обречен стать изгоем. Раз уж родился в квартале фанатов «Венетов», так уж изволь болеть за них до конца!

Византийские фанаты — самые жесткие и могущественные в истории

«Из столицы эта зараза распространилась по провинциям и городам Востока, и из созданного для забавы различия двух цветов возникли две сильные и непримиримые партии, потрясавшие слабую правительственную власть в самом основании. Народные распри, возникающие из-за самых серьезных интересов или из-за религиозных убеждений, едва ли бывают более упорны, чем эти пустые раздоры, нарушавшие семейное согласие, ссорившие братьев и друзей… Все законы божеские и человеческие попирались ногами».

— Ф. И. Успенский. «История Византийской империи»

Византия не только стала правопреемником Римской империи, но и перенесла оттуда, в том или ином виде, все социальные институты и обычаи. Спортивные фанаты и драки район на район не стали исключением.

Однако именно в Византии «партии ипподрома» испытали свой зенит и закат, так что теперь они считаются скорее византийской темой, нежели римской. Здесь их разделение на районы переросло в разделение политическое, со временем разные команды стали поддерживать различные источники силы и могущества в империи.

«Венеты», то есть «Синие» стали ассоциироваться с монархическими настроениями. Они активно топили за самодержавие и официальное православие. Сила «Венетов» базировалась на поддержке старинной аристократии и крупных землевладельцев. Может показаться, что такая лояльность власти делала «Синих» изначально более сильной группировкой, но в действительности они сами частенько участвовали в бунтах и грабежах, так что правительство не слишком-то доверяло таким буйным и ненадежным «союзникам».

«Прасины», то есть «Зеленые», больше тяготели к демократичности и опирались на мощь торгово-промышленной элиты и ремесленников. Оппозиционность монархии выражалась и в том, что «Прасины» поддерживали еретические движения (особенно монофизитов) и даже, как говорили про них злые языки, в тайне продолжали поклоняться старым античным богам.

Как вчерашние спортивные фанаты умудрились скопить столько власти в своих натренированных уличными драками руках? Во-первых, понятное дело, что если тебя поддерживает половина всех горожан, то грех этим не воспользоваться ради того, чтобы получить еще больше влияния. Мы уже знаем, что произошло с теми, кто не смог удержать власть над плебеями: «Красные» и «Белые», ставшие беспомощными слугами «Синих» и «Зеленых», — тому свидетельство. Во-вторых, именно фанатам удалось использовать один из источников власти в Византии, то есть народное недовольство и, говоря современным языком, митинги.

Жители византийских городов имели полное право на волеизъявление. Без всякого согласования с правительством они могли собраться огромной толпой ради того, чтобы опротестовать то или иное решение властей или освистать того или иного политика. По ходу этих стихийных (но совершенно законных) брожений митингующие использовали простые рифмованные речевки, которые выражали их мнение. Проводились такие шумные волнения, как правило, именно у ипподромов, которые в любой ситуации были излюбленным местом собраний.

А кто лучше всего поднаторел в создании речевок и тем более контролировал ситуацию у ипподромов? Правильно, то были фанаты. Бурлящие народные массы, кидающие камнями и дерущиеся с войсками — это их стихия, так что именно «Зеленые» и «Синие» смогли взять ее под свой контроль. Восхитительная деталь: ультиматумы императору от недовольных масс с какого-то момента начали доставлять именно представители фанатов. То есть они не только стали посредниками между верховной властью и народом, они еще и могли сформулировать эти демократические требования так, как выгодно им.

Сотни тысяч убитых и закат эпохи болельщиков

Такая власть опьяняла. Когда «партии ипподрома» были недовольны правительством, они использовали недовольство народа и свое влияние для того, чтобы поднимать восстания. «Венеты» и «Прасины» стали профессиональными зачинателями бунтов.

Так в 491 они спровоцировали «Плебейскую войну» — восстание, которое началось с того, что в Константинополе население лишили второй после хлеба важнейшей потребности римского гражданина — зрелищ. Причины, разумеется, были гораздо глубже, но поводом стала отмена гонок в столице. Кровавый бунт начался на ипподроме прямо в присутствии императора. Спустя 7 лет ситуация повторилась, хотя дополнительным поводом тогда стала неудачная налоговая реформа.

В 532 году константинопольские фанаты стали ядром самого жестокого и кровавого восстания в истории Византийской империи. Причиной стало недовольство народа императором Юстинианом, а началось все с обыденной драки между болельщиками на ипподроме. Снова все началось в присутствии правителя, только на этот раз фанаты от лица народа потребовали его немедленно отречься от власти.

Император, ясное дело, отрекаться не стал, но бунт было уже не остановить. Восставшие громили город, поджигали налоговые учреждения, сожгли Собор Святой Софии и множество других церквей и дворцов в придачу. И «Синие», и «Зеленые» выступили единым фронтом, попутно заручившись помощью готских наемников — им удалось пошатнуть фундамент Византии, едва не разрушив все здание. Кажется, до нашествия османов Восточная римская империя не испытывала таких ударов.

Бунт получил название «Восстание «Ника», так как толпы выкрикивали типичный для болельщиков клич: «Ника!», то есть «Победа!».

Юстиниан не остался в долгу. Его войска дождались, когда бунтовщики снова соберутся на ипподроме для коронации нового, оппозиционного императора, окружили их и устроили грандиозную резню. В одном только этом эпизоде восстания разом погибло 35 тысяч человек — войска добивали бегущих и намеревались убить вообще всех присутствующих разом, просто не хватило сил.

После такого правительство решило, что партии болельщиков — это натуральный внутренний враг и источник проблем, который должен быть уничтожен. В результате многих лет притеснения, жестокого политического и экономического давления, «Синие» и «Зеленые» превратились в бледные подобия самих себя. Их главы сохранили за собой лишь символический статус придворных. Невероятно показательный факт: если раньше они имели право под крики гигантской толпы прийти к императору и выложить требования от имени возмущенных граждан, то во времена своего заката партии ипподрома приходили к правителю с книжечками, в которых были записаны исключительно комплименты царю и похвалы его справедливому правлению. По старой традиции это подавалось как воля и самое искреннее мнение народа.

Буйное, невероятно могущественное движение византийских фанатов не было уничтожено: оно просто заплесневело, потеряло власть (хоть и не без помощи правительства). Из могучей политической силы оно превратилось в то, что и представляешь, услышав фразу «спортивные фанаты» — простых парней, которые любят болеть за свои команды, делают ставки на игры и попивают алкоголь, обсуждая кто и как выступил на прошлых выходных.