«Невозвращенцы»: как бежали из Советского Союза

Советскому человеку, если он не хотел жить в СССР, путь к исполнению этого желания был практически «заказан». Немногим гражданам СССР везло так, как, например, известному скрипачу Михаилу Гольдштейну, которому удалось за год прошений и споров с чиновниками добиться разрешения советских властей на переход в гражданство Восточной Германии, откуда была его жена. Получив свидетельство об отсутствии у него гражданства, Гольдштейн схитрил. Вместо запроса гражданства ГДР он запросил визу у Австрии и вскоре оказался в «свободном мире». Но Гольдштейн — счастливчик, каких было мало.

Другим, настоящим беглецам, приходилось рисковать многим — репутацией, благополучием своих семей и друзей, даже жизнью. Такие люди становились «невозвращенцами». В 1950-е гг. количестве выезжающих за границу советских людей увеличилось, стали регулярными туристические поездки, рабочие командировки, встречи ученых. Граждане Советского Союза выезжали совершенно легально, а во время пребывания за рубежом некоторые отказывались вернуться домой. О практике эмиграции из стран Восточного блока (особенно из Восточной Германии) написаны библиотеки книг. Немало написано и о невозвращенцах СССР, известных своей творческой деятельностью, например, о танцоре Рудольфе Нурееве, режиссере Андрее Тарковском, пианисте Ю. Егорове и других знаменитостях.

А вот о бежавших из СССР обывателях известно значительно меньше, многие документы КГБ 1960−80-х гг., хранящиеся в России, все еще остаются под грифом «секретно». Некоторое представление о практике побега, социальном составе невозвращенцев и способах бегства можно получить из опубликованных в бывших союзных республиках документах. Один такой документ опубликовали несколько лет назад в Литве. Он представляет собой составленный литовским КГБ список беглецов с 1973 по начало 1980 года.

Всего в списке — 19 граждан Литвы (не так уж много для республики с населением более 3 млн человек). Все они — молодые мужчины до 40 лет, литовцы и русские, многие с высшим образованием. Большая часть их работала там, где проще всего оказаться за рубежом, на торговом флоте — это механики, матросы, радисты, мотористы. Некоторые из «фигурантов» списка, вероятно, специально для побега устраивались на эти места, как, например, учитель английского языка Мацкявичюс В., вдруг ставший помощникам капитана по хоз. части теплохода «Купишкис».

Даже брак с иностранцем не гарантировал гражданам СССР право на выезд

При остановке в портах капстран беглецам удавалось уйти из-под внимания других членов команды и попросить политического убежища. Одному из беглецов повезло меньше. Чтобы достигнуть шведского берега, мотористу БМРТ «В. Монтвила» Владимиру Свечаревскому пришлось плыть самому. Как указывает автор списка, подполковник И. Армонавичюс, Свечаревский «5 августа 1979 года в 35 милях от шведского берега взял с собой спасательный жилет, спортивный костьюм и фанарик спрыгнул в море. По сообщению датский властей 28 августа 1979 года найден его труп».

Более типичная и счастливая история побега — история Валентина Агапова, машиниста судна «Приволжск». Во время остановки в порту Хольсинборг в Швеции он попросил политического убежища. Затем отказался от предложения вернуться и «в шведской прессе сделал клеветническое заявление, порочащее советский государственный строй».

Желавшие бежать из СССР охотно устраивались на флот

Есть в списке и пара беглецов, улизнувших от советской власти в турпоездке. Юргутис Алоизас Стасевич, бывший коммунист, преподаватель консерватории, во время отдыха в Югославию в 1974 г. сбежал через границу в Италию. Потом уехал в США, где «выступал с клеветой на советский строй». Судя по тому, что составитель списка в 1980 г. написал, что Юргутис «принимал активные меры, чтобы жена и дочь выехали в США», семью беглеца за 6 лет так и не выпустили, и он остался один.

Из 19 человек только 12 остались благополучно на Западе. Один (упомянутый Свечаревский) погиб, еще один, Павидис А. А., ученик 10 класса, бежал на почве ссоры с отцом в ГДР, откуда его вернули. Был «осужден условно». 18-летний Эйдукас Р., который, если верить тексту документа, «вел паразитический образ жизни» и совершил уголовные преступления, бежал в Польшу, где был также задержан и осужден. Еще 4 сумевших бежать по каким-то причинам вернулись сами (обычно спустя несколько дней после бегства), отказались «от своих преступных намерений», хотя их и ждал не самый теплый прием.

Нередко беглецы из СССР возвращались сами

Как указывает исследовавшая социальный состав «невозвращенцев» криминолог И. И. Грабко, все это приводило к тому, что не только туристов, но и моряков власти СССР стремились тщательно отфильтровывать при допуске к заграничным рейсам, допускать к ним минимальное число хорошо образованных людей со знанием иностранных языков. В результате обывателю, желающему сменить страну проживания, приходилось прикладывать для этого усилия, не меньшие, чем знаменитым деятелям культуры.