Почему трудно быть сёгуном

Попаданцы вокруг нас. «Эффект бабочки»

Предположим, что в будущем люди таки раздвинут границы законов физики, изобретут машину времени и отправят в наше прошлое нескольких человек. Которые наворотят — то есть уже наворотили — там дел. Кто эти люди? В списке кандидатов, например, Темучин.

Такие засланцы из других эпох и миров не всегда сливаются с окружающим ландшафтом. Как Антон Малышев в роли Руматы («Трудно быть богом»). Который разбрасывался золотом невиданной чистоты и вообще вёл себя, словно белая ворона. И это не осталось без внимания.

На всякий случай оглянитесь по сторонам. Кто-то слишком много знает и умеет? «Мэрисьюшен» и явно не от мира сего? Возможно, это человек, прибывший сюда из будущего с какой-то миссией. Впрочем, со временем он может отчаяться что-то изменить в нашей вязкой среде.

Известны и настоящие попаданцы. Таким был, например, Уильям Адамс, которого на голландском корабле «Лифде» занесло весной 1600 года к берегам Японии.

Мы знакомы с этой историей благодаря роману Джеймса Клавела «Сёгун» (и его экранизации). Если внимательно читать книгу, можно понять, что английский штурман Блэкторн (прототипом которого и послужил Адамс) всё же прибыл не только издалека, но и из будущего. Ведь ближе к концу книги там есть и японские солдаты со штыками — которые к тому времени ещё не появились.

Конечно, можно грешить на ляпы перевода. Без них, к слову, не обошлось.

Так, при первой встрече Родригес спрашивает кормчего Блэкбёрна о координатах… «созвездия ящерицы». Ясно же, что речь идёт о мысе Лизард на юго-западе Англии.

В оригинале там написано: What’s the latitude of The Lizard?, а переводчик не понял, о чём речь (надеюсь, что в последующих изданиях исправили).

Что касается штыков, то bayonet в английском может означать и «штык», и «багинет». Но в книге они крепятся на ствол, а не вставляются в него. Так англичанин опередил мировую историю примерно на сто лет.

Японский пейзаж: закат эпохи Сэнгоку дзидай

Уильям Адамс приплыл в Японию весной 1600 года. Он застал конец эпохи Сэнгоку дзидай — гражданских войн, бушевавших на островах. Войн всех против всех.

Один из гвоздей в гроб этой весёлой эры вбил принц Минамото, сёгун Токугава Ияэсу. Осенью 1600 года он разгромил своих противников в битве при Сэкигахара.

Не зная европейской истории и не читая работ Маркса (если, конечно, никто не привёз их из будущего), японцы построили классическое феодальное общество. С замками, благородными воинами и феодальной лестницей. Прямо как в Европе. Но со своей островной спецификой. Так, конные воины были не копейщиками, а лучниками. Основное их оружие — асимметричный длинный лук юми. Оригинальная конструкция его позволяла стрелять, сидя на лошади. А ещё у них были клинки, о которых до сих пор ломают копья в спорах — меч это или сабля.

В Японии был свой феодализм — с замками и гейшами.

Адамс — это далеко не первый пришелец, да и японцы тогда не сидели безвылазно на островах. Жизнь в Тихом океане бурлила. Пираты вако в 1574 году пытались захватить Манилу, а в конце XVI века японские наёмники участвовали в захвате Камбоджи испанцами.

Островитяне контактировали с европейцами, прежде всего португальцами, с 40-х годов XVI века. Именно тогда японцы познакомились с огнестрельным оружием. Оценили его — и вскоре сами стали изготавливать тэппо.

Фактически в Японии произошла военная революция — выросла роль пехоты, вооружённой длинными пиками и фитильными аркебузами. И эти ружья сказали своё решающее слово в битве при Нагасино в 1575 году — за четверть века до прибытия Адамса в Японию.

Почти как в Европе. Только приличной артиллерии не появилось.

Длинные юми не исчезли — лучники прикрывали аркебузиров во время перезарядки. А формировалась эта пехота из безродных асигару («легконогих»), которые на полях сражений потеснили благородных и храбрых буси.

Волны новой религии

Вместе с европейскими купцами на острова прибыли и христианские миссионеры — сначала португальские, а затем и испанские. На юго-западе Японии появились районы, где новую религию исповедовали большинство жителей. Нагасаки и его окрестности были переданы иезуитам в 1580 году. К 1582 году, когда погиб самурай Оду Нобунага, численность католиков в Японии достигла 150 тысяч.

Тоётоми Хидэёси стал тормозить распространение новой религии — и в 1587 году издал указ об изгнании ордена. Но он не распространялся на купцов, и миссионеры воспользовались лазейкой. Смерть Хидэёси в 1598 дала христианизации Японии второе дыхание. Численность католиков в Японии в начале XVII века составляла, по различным оценкам, от 300 до 750 тысяч (при населении в 12-15 млн).

В дальнейшем японские власти взяли курс на изоляцию страны и вновь начали преследовать христиан. Поворотным пунктом стало крестьянское восстание, произошедшее в 1637–1638 годах в княжестве Симабара на острове Кюсю. Это далеко не первое крестьянское выступление — но первое, которое шло под религиозными, христианскими лозунгами. Новая религия стала ощущаться как угроза. И последовал её запрет.

Дивный коктейль Мира Полудня

В начале статьи упомянута книга «Трудно быть богом». В отличие от многих других интересных книг, она нам доступна на языке оригинала.

Конечно, в том мире есть прямые ассоциации с Третьим рейхом — «серые» штурмовики, а также их резня чёрными, напоминающая Nacht der langen Messer («Ночь длинных ножей»). Но если вынести это за скобки, то мы увидим два историко-культурных пласта.

Первый — это франко–испанский, времён конца Средневековья. Пампа напоминает Портоса, «засланный казачок» Румата — д’Артаньяна. Конечно, этот д’Артаньян получился «мэрисьюшным» — с каким-то немыслимым списком достоинств и отсутствием недостатков. Кире отведена роль Констанции. Дон Рэба — это типичный умный и всесильный первый министр при безвольном короле. Конечно же, вспоминается Ришельё.

Но в книге есть и японский субстрат. Так, например, местные дворяне носят два меча. В Европе подобной традиции не было — здесь узнаются неразлучные катана и вакидзаси.

Так, может, на дона Рэбу нужно посмотреть как на сёгуна? Тогда «серые штурмовики» — это отряды из асигару, которые были его опорой в борьбе со знатью. А Вага Колесо, владыка теневого мира, в этом случае — глава клана якудза.

Что же за картину можно увидеть, взглянув на книгу под этим углом? Внезапно, это Япония победившего христианства. Именно поэтому идёт преследование различных художников и грамотеев. Носители новой, правильной религии выкорчёвывают язычество вместе с носителями вредных культурных кодов.

«Умные нам не надобны. Надобны верные».

Ночь вакидзаси

Кто же в таком случае были «чёрные», которые уничтожили «серых»? Войска иезуитского ордена? Вряд ли.

В средневековой Японии помимо самураев и асигару были и другие организованные военные силы.

Как известно, буддизм — это самая мирная религия. Но в Японии существовали сохей — воины-монахи, представлявшие различные секты, враждовавшие друг с другом. У них были свои вооружённые отряды. И с ними приходилось считаться и самураям, и императору. Так, на роль «чёрных» подходят именно буддистские монахи, пусть они и носили кимоно других цветов.

И тогда можно расставить все точки над «i» в ТББ. В реальной истории христианство рассматривалось властями Японии как противовес буддистским монастырям. Но с ним покончили, когда оно стало представлять угрозу системе. В альтернативной Японии победившего католицизма против христиан была брошена сила — буддистские монахи-воины. Которым удалось устроить ночь вакидзаси и нагинаты своим идейным и политическим противникам.

Напрашивается экранизация ТББ как альтернативной история Японии.

Христианство в этом мире, как и в нашей ветке истории, на островах не закрепилось.

Привыкнув к каким-то книгам или фильмам, мы перестаём обращать внимание на нелогичность сюжетных делателей. Конечно, рождается вопрос: «Зачем дону Рэбе нужно было убивать Киру?» По версии авторов, её пытались захватить в заложники, но произошёл «эксцесс исполнителя» — девушку случайно убили арбалетным болтом. Мне больше нравится версия, что за убийством Киры стоит Арата, который решил руками Руматы устранить дона Рэбу. Арата понимал, что Румату так можно просто подтолкнуть к нужному шагу.

Впрочем, средневековая Япония была таким змеиным клубком интриг и предательств, что «Миру полудня» до неё далеко.