#10yearchallenge в искусстве: картины Рембрандта, Айвазовского, Саврасова и других великих художников с разницей в 10 лет

Рембрандт ван Рейн: 1630 vs. 1640

Рембрандт. Автопортрет с открытым ртом, будто в крике. 1630

1630 — 24-летний Рембрандт делает целую серию смешных автопортретов, на которых таращит глаза, хмурится, сутулится. Конечно, он изучает мимику и оттачивает мастерство портретиста. Но наверняка и просто дурачится. Настроение в это время у него преотличное. Накануне, в 1629-м, в Лейден — родной город Рембрандта — в поисках талантов заглянул поэт, меценат и секретарь принца Оранского Константин Гюйгенс. Он поражён живописью Рембрандта и находит ему богатых заказчиков.

1640 — Пик славы Рембрандта, а ему всего 34. Предыдущее десятилетие — лучшее в жизни художника. Он перебирается в Амстердам. У него нет отбоя от клиентов. Он пишет шедевр за шедевром. Он женится на Саскии. Приобретает дом, скупает драгоценности и антиквариат. Теперь ему не по чину дурачиться на автопортрете. Рембрандт решает приодеться в меха и золото, приосаниться и изобразить исполненный достоинства взгляд. И ещё — для тех, кто понимает — он, отбросив скромность, изображает себя в той же позе, в какой написал себя Дюрер.

Иван Айвазовский: 1833 vs. 1843

Иван Айвазовский. Татарская свадьба. 1833

1833 — Изображающий свадебное шествие рисунок 16-летнего Ованеса Гайвазовского был в числе тех его гимназических работ, которые послали из Симферополя в Петербург вместе с прошением о приёме талантливого юноши в Академию художеств. У «Свадьбы» подозрительно сложная композиция. Биограф художника Николай Барсамов считает, что абитуриент подсмотрел её в книге Сумарокова «Досуги крымского судьи». Но важен результат: 22 июля 1833 года Гайвазовский был зачислен в Академию художеств, а через месяц и сам прибыл в столицу.

1843 — 26-летний Иван Айвазовский (теперь официально так) объездил всю Европу, куда его отправили как талантливого выпускника Академии художеств. Папа Римский Григорий XVI уже восхитился его картиной «Сотворение мира». Великий Уильям Тёрнер уже пришёл в восторг от ночного пейзажа Айвазовского и даже посвятил этой картине стихотворение. Айвазовский, как видим, уже определился с главными героями своего творчества: море, ночь, блеск лунной дорожки. Другие маринисты теперь подсматривают идеи у Айвазовского.

Александр Иванов: 1830-е vs. 1840-е

Александр Иванов. Голова Иоанна Крестителя. Этюд к картине "Явление Христа народу". 1830-е

1830-е — Примерно в 1833-м году Иванов подступается к картине «Явление Христа народу». В это десятилетие он успевает набросать первый эскиз всей композиции и бесконечно пишет этюды, подбирая нужные лица и позы для персонажей многолюдного полотна.

1840-е — Иванов продолжает плясать вокруг своей главной картины. Он снова и снова пишет головы, жесты, воду, камни. К счастью, всё происходит не в каком-нибудь сыром петербургском подвале, а в окрестностях Рима: здесь и климат поприятнее, и общество интереснейшее — в Италии годами живут русские художники и писатели, включая Гоголя. Дотошность, которую Иванов проявляет в работе над картиной, становится легендарной. Не без оттенка анекдотичности. Например, художник делает карандашные наброски и целый масляный этюд с веточкой дерева — она займёт место на огромном полотне, работа над которым будет закончена только в 1850-х.

Алексей Саврасов: 1871 vs. 1881

Алексей Саврасов. Грачи прилетели. 1871

1871 — Проходит Первая выставка передвижников. Иван Крамской делится в письме впечатлениями от неё: «Пейзаж „Грачи прилетели“ есть лучший, и он действительно прекрасный, хотя тут и Боголюбов, и барон Клодт, и И.И. [Шишкин]. Но все это — деревья, вода и даже воздух, а душа есть только в „Грачах“».

1881 — в жизни Саврасова началась чёрная полоса, которая продлится до самой смерти. Он постепенно теряет семью (первая жена ушла от него с детьми), преподавательскую работу, жильё. Саврасов отказывается учить дочку рисованию — чтобы не обрекать на нищету. Ради заработка, иногда просто за выпивку он пишет копии своих же картин (чаще всего это вариации на тему «Грачей»), а о нём самом будет писать Гиляровский, вспоминая в книге «Москва и москвичи» свой визит к Саврасову в компании художника Неврева (он снял Саврасову комнату, в которой тот мог бы писать картины для продажи):

В комнате никого не было. Неврев пошел за перегородку, а я остановился перед мольбертом и замер от восторга: свежими, яркими красками заря румянила снежную крышу, что была передо мною за окном, исчерченную сетью голых ветвей берез с темными пятнами грачиных гнезд, около которых хлопочут черные белоносые птицы, как живые на голубом и розовом фоне картины.
За перегородкой раздался громкий голос Неврева:
— Да вставай же, Алеша! Пойдем в трактир… Ну же, вставай!
Никакого ответа не было слышно.
Я прошел за перегородку. На кровати, подогнув ноги, так как кровать была коротка для огромного роста, лежал на спине с закрытыми глазами большой человек с седыми волосами и седой бородой, как у библейского пророка. В «каютке» этой пахло винным перегаром. На столе стояли две пустые бутылки водки и чайный стакан. По столу и на полу была рассыпана клюква.
— Алеша, — тормошил Неврев.
— Никаких!—хрипел пьяным голосом старик.
— Никаких!—повторил он и повернулся к стене.
— Пойдем, — обратился ко мне Неврев, — делать нечего. Вдребезги. Видишь, клюквой закусывает, значит, надолго запил… Уж я знаю, ничего не ест, только водка да клюква.
Потормошил еще — ответа не было. Вынул из кошелька два двугривенных и положил на столик рядом с бутылками:
— Чтобы опохмелиться было на что, а то и пальто пропьет.

Валентин Серов: 1878 vs. 1888

Валентин Серов. В Ахтырке. Деревянный дом. 1878

1878 — 13-летний Валентин Серов проводит летние месяцы в Ахтырке на хуторе отчима — Василия Немчинова. Для него это — не бог весть какое путешествие: к 13 годам он успел объездить пол-Европы, гостил у Рихарда Вагнера в Швейцарии, жил в Мюнхене и в Париже. Несмотря на это, сельская жизнь ему по душе. В письме приятельнице мать Валентина пишет, что мальчик «кроме лошадей и ружья ничего знать не хочет», а книги да науки «пользуются его уважением лишь издали». Впрочем, Серов находит время и для рисования. Работы из «ахтырских альбомов» намекают, что юноша не обделен талантом, и уже начинает овладевать ремеслом (как-никак в Париже Серов брал уроки у самого Репина). Однако распознать по этим старательным рисункам будущего гения пока непросто.

1888 — Серов гостит в поместье Владимира Дервиза в Домотканове. Ему 23, он полон сил и надежд. Недавно побывав в Италии, художник намерен «рисовать исключительно отрадное» — как это делали старые итальянские мастера. В таком приподнятом расположении духа он приступает к портрету своей кузины — Марии Симонович.

Всего через десять лет после ученических ахтырских рисунков, Валентин Серов пишет, пожалуй, главный свой шедевр — «Девушку, освещенную солнцем». Верно, за плечами у него уже был один несомненный хит — написанная годом ранее «Девочка с персиками». Но сам Серов считал портрет кузины — самой большой своей удачей. Игорь Грабарь вспоминал, как незадолго до смерти Серов разглядывал свой шедевр в Третьяковке, а потом безнадежно махнул рукой и буркнул словно себе самому: «Написал вот эту вещь, а потом всю жизнь, как не пыжился, ничего уже не вышло, тут весь выдохся».

Пьер Огюст Ренуар и его сын Жан: 1900 vs. 1910

Пьер Огюст Ренуар. Жан Ренуар за шитьём. 1900

1900 — Всю жизнь с особенным удовольствием Ренуар пишет своих друзей и семью. Сложнее всего уговорить спокойно посидеть перед мольбертом сыновей — их у художника трое. На этой картине — сын Жан. Мальчик шьёт тёплое платье для своего любимого игрушечного верблюда — и так увлечён этим занятием, что отец успевает набросать портрет. А почему мальчик похож на девочку, рассказывает в воспоминаниях сам Жан Ренуар: «Отец настаивал на том, чтобы мне не стригли волосы, полагая, что длинная шевелюра предохраняет голову от ударов при падении; к тому же, ему доставляло большое удовольствие их писать. Вот почему и в семилетнем возрасте я разгуливал с золотисто-рыжими локонами».

1910 — К 16-ти годам Жан Ренуар распрощался с локонами, но его голова по-прежнему надёжно защищена от ударов: теперь кепкой. И ведь было что защищать: Жан станет знаменитым кинорежиссёром.

Пит Мондриан: 1902 vs. 1912

Пит Мондриан. Два дерева у реки. 1902

1902 — Питу Мондриану уже 30 лет, а деревья на его картинах всё ещё похожи на деревья. Как и у всякого художника рубежа веков, его путь к собственным открытиям и изобретению уникального стиля лежит через импрессионизм.

1912 — Мондриан знакомится с теософским учением Елены Блаватской и крепко задумывается о поиске Абсолюта, первоосновы мира: простое наблюдение за природой и воспроизведение на холсте туманов и закатов не слишком подходит для этих целей — художнику нужно перенастроить оптику. Он переезжает из Нидерландов в Париж, в ознаменование новой жизни убирает одну букву из своей фамилии (вообще-то он был Мондриаан), знакомится с опытами заполонивших французскую столицу авангардистов. До возникновения фирменного стиля Мондриана с желтыми, красными и синими прямоугольниками ещё почти 10 лет, но уже сейчас ясно, что этот художник намерен «поверить алгеброй гармонию».

Василий Кандинский: 1903 vs. 1913

Василий Кандинский. Парк осенью. 1903

1903 — Кандинский уже увидел «Стога» Клода Моне и осознал, что сюжетом картины могут быть форма и цвет, а не конкретные предметы. Эта мысль увлекла его настолько, что он завязал с юриспруденцией (а ему предлагали место профессора), окончательно решил стать художником — и уехал в Мюнхен постигать новое ремесло. Выходя осенью на пленэр, Кандинский ещё всматривается по привычке в очертания деревьев и траектории парковых дорожек, но уже очевидно, что с пути к абстракционизму ему не свернуть.

1913 — Этим годом датированы первые абстрактные произведения Кандинского. Отныне любую из его картин можно подписать словами Маяковского: «Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана». Кстати, эти строки написаны тоже в 1913-м.

Борис Кустодиев: 1910 vs. 1920

Борис Кустодиев. Гулянье. 1910

1910 — Кустодиев плодовит, энергичен, востребован. Он только что избран членом Академии художеств, его зовут преподавать в Московское училище живописи, с распростертыми объятьями встречают в возродившемся «Мире искусства». Пишет Кустодиев благостно и аполитично, как никогда. В его картинах — «русская ярмарка, пестрядина, «глазастые» ситцы, варварская «драка красок», все то, что по меткому определению Александра Бенуа, представляет «его сферу и его радость».

1920 — для Кустодиева время сомнений, разочарований и потерь. Восторженно встретив революцию 1917 года, он вскоре разуверился в большевиках, но остался на родине и был вынужден «сотрудничать». Кустодиев живет впроголодь, причем не хватает художнику не только хлеба и дров. «Стосковался по людям, по театру, по музыке — всего этого я лишен» — жалуется он в письме театральному режиссеру Василию Лужскому. Из-за опухоли спинного мозга Кустодиев вот уже восемь лет как прикован к инвалидному креслу.

Неудивительно, что типичный «кустодиевский лубок» наливается подлинной драмой. Это тоже своего рода «гулянье». Только теперь вместо «расфуфыренных девок и лихих парней» по улицам бродит угрюмый революционный голем. Кустодиев — человек прямой и искренний — едва ли отдает себе отчет в том, какой эффект производит эта бесхитростная агитка. Скорее всего, он сам не понимает, почему его «Большевик» композиционно цитирует небезызвестный рисунок из журнала «Жупел».

Пабло Пикассо: 1932 vs. 1942

Пабло Пикассо. Женщина с цветком. 1932

1932 — У 51-летнего Пабло Пикассо продолжается роман с Марией-Терезой Вальтер: сейчас ей 23 года, но когда у них всё началось, она была ещё несовершеннолетней, а он был (и остаётся) женат на Ольге Хохловой. Женщина с цветком — не безымянный воображаемый монстр. Это портрет Марии-Терезы.

1942 — У Пикассо новая любовница. Присмотритесь к картинам — разница не только в стиле: на первой — блондинка, на второй — брюнетка. Пикассо заботился о портретном сходстве! Когда от него ушла Мария-Тереза, из его живописи ушли плавные линии: они были вдохновлены её молодым упругим телом. Теперь женщины на его портретах нервно сжимают руки с длинными острыми ногтями, платочки в руках теребят, плачут, они выглядят угловатыми, колючими. Все эти женщины написаны с Доры Маар и отражают не только её внешность и характер, но и время: Дора будет рядом с Пикассо всю войну, они расстанутся в 1945-м. Как женщины сменили другу друга? Очень просто: столкнулись в мастерской у Пикассо — и подрались. Художник не без удовольствия вспоминал этот момент и даже посвятил ему картину — с дерущимися голубями, белым и чёрным.